Запыхавшись, она остановилась возле ночного ларька, торгующего жевательной резинкой, сигаретами, презервативами и разведенным спиртным в жестяных банках. Купила пачку сигарет и выкурила две без перерыва.
«Нет уж, к черту! Мне такие приключения не по нутру. Еще немного и я бы умерла от разрыва сердца».
Немного успокоившись и убедившись, что ее жизни больше ничего не угрожает, Наташа двинулась к метро. Вновь возле нее протекала обыкновенная, спокойная жизнь. Никто никому не угрожал, никто никого не преследовал. Она еще точно не решила, что станет делать теперь.
Ей хотелось одного: добраться домой, выпить немного спиртного, лечь и успокоиться. А там видно будет.
«Лучше бы уж я купила бы не сигарет, а банку джина с тоником».
Дорогу от метро до дома своей тетушки она прошла пешком, полагая, что прохладный воздух и дождь остудят ее разгоряченное воображение. Но на самом подходе к дому она замедлила шаг.
«Принесла нелегкая!»
Въехав двумя колесами на бордюр, стоял забрызганный грязью «фольксваген-гольф» с тем самым номером, что и во дворе дома Андрея Рублева. Наташа остановилась. Она все еще сомневалась. Но когда увидела сквозь стекло на заднем сиденье знакомый кожаный чемоданчик, а на дверной ручке следы средства для обуви, у нее потемнело в глазах. Она опомнилась только когда оказалась на другой стороне улицы под прикрытием подворотни.
«Нет уж, домой я не пойду, хватит с меня!»
Девушка увидела подъезжавший к остановке автобус и успела-таки догнать его в самый последний момент, когда тот закрывал дверь.
Она уселась на скрипучее сиденье у окна и смотрела на застывший возле ее дома белый «фольксваген». Когда же тот исчез за поворотом, она принялась перебирать в уме адреса своих подруг и знакомых, способных приютить ее на какое-то время.
В последние два дня бандиты оставили Андрея Рублева в покое. Это произошло после того, как он под угрозой приставленного к виску пистолета позвонил в банк и наплел черт знает что об инфаркте, случившемся с его братом. Как злился на себя Андрей, когда говорил в трубку о том, как плохо сейчас комбату!
«Боже мой, – думал Рублев, – да если бы они видели моего брата собственными глазами, то сразу бы поняли, что это полная чушь. У такого человека не то что инфаркт, с ним и насморк случиться не может!»
Но из всех сотрудников банка лично Бориса Рублева знал только Чесноков, который, к сожалению, ничем теперь Андрею помочь не мог, как, впрочем, никто не мог помочь и ему самому. Неумолимо приближался день, когда четыре миллиона долларов прибудут из Шеннона в Пулково, а он, Андрей, ничего не может поделать. Его кормили, можно даже сказать, вполне неплохо для пленника. Больше никто не пытался что-либо узнать от него. А зачем? Тот, кого называли Хозяином, все знал. Рублев-младший прекрасно понимал, что кличка Хозяин вымышленная, подобная кличка у бандитов не в ходу.
Но настоящего бандитского имени этого страшного человека он не знал, никто ни разу не назвал при нем Червонца Червонцем.
Уже после обеда, накануне ограбления, в доме, где расположились бандиты, наблюдалось оживление. Андрей прекрасно видел сквозь зарешеченное окно сарая, как люди снуют от гаража к дому, бегут обратно. Они выносили оружие, абсолютно не прячась от него. Да и кто мог заглянуть во двор через высокий забор? Дом располагался на отшибе, в стороне от шоссе, подъезды к нему прикрывали знаки, запрещавшие въезд. Андрею впервые приходилось видеть кое-что из специального снаряжения. Вот если бы сейчас бандитов увидел Борис Рублев, он без труда распознал бы автоматы с подствольными гранатометами.
Всю свою амуницию бандиты погрузили в два джипа.
Главарь банды, настоящая кличка которого была Червонец, а совсем не Хозяин, усилил охрану сарая, в котором находился Андрей Рублев.
– Если с ним что-нибудь случится раньше времени… – зловещим шепотом обратился он к молодому, наголо постриженному парню.
– Он тихо себя ведет, Червонец.
– Это-то мне и не нравится.
– По-моему, он уже смирился.
– Ничего и никогда нельзя знать заранее, – скривился с ухмылке главарь, пытаясь заглянуть в темный сарай сквозь зарешеченное окно.
Андрей лежал на составленных вместе ящиках и жадно курил. Сигареты ему выдавали исправно.
– Смотри, чтобы сарай не поджег!
– А какой ему смысл, Червонец? Сгорит же вместе с барахлом.
– Вот этого мне и не нужно.
Бандиты сели в машины, всего восемь человек. Тяжелые ворота беззвучно открылись на хорошо смазанных петлях, и вскоре звуки работающих двигателей затихли в лесу. Уже подъезжая к шоссе, Червонец вытащил рацию и связался с людьми, несущими охрану возле сарая.
– Будете выходить на связь каждые двадцать минут. И докладывайте, даже если все будет спокойно.
– Сделаем, – прозвучал короткий ответ.
Червонец отложил рацию на сиденье рядом с собой и напряженно стал всматриваться в дорогу, то и дело поглядывая и в зеркальце заднего вида. Решился он на нешуточное дело, поэтому мог ожидать всяких неприятностей. И хотя он чуял нутром, что все пройдет гладко, не переставал волноваться. Иногда у него возникало желание дать команду развернуть машины. Он бы с удовольствием так и поступил, но как тогда отдать долг москвичам? Как уберечь собственную голову? Иного выхода, кроме ограбления банка «Золотой Дукат», он не видел.
Пять дней, имеющихся в его распоряжении, Червонец не потерял. Он в деталях разработал весь план нападения на броневик. Кое о каких деталях знали самые близкие его подручные, но весь план целиком знал только он один. И вот теперь эти четверо посвященных – сам Червонец, мастер по открыванию замков Пружина и еще два боевика – Дулеб и Тхор – сидели в головном джипе. Во втором джипе за ними следовали еще четыре боевика, которым отводилась в ограблении довольно ответственная роль. Но она не могла сравниться по своей сложности с тем, что предстояло совершить первым четырем.
Дорога забиралась на путепровод. На лице Червонца появилась довольная ухмылка. Крутые откосы, по ним ни съехать, ни взобраться.
Встречные полосы на мосту разгораживал толстый фигурный брус, а между двумя бетонными полотнами автострады зияло черное отверстие, затянутое сеткой. Полуметровой высоты бордюры отгораживали тротуар и разделительную полосу.
– Здесь, здесь, – вполголоса проговорил Червонец и на несколько секунд мечтательно прикрыл глаза.
В душе ощущался легкий холодок. Как был ни он уверен в успехе, все равно его грызли сомнения. Всего предусмотреть невозможно и по ходу дела придется импровизировать.
Теперь уже джипы катили с моста, шли накатом, разгонялись. Солнце клонилось к горизонту, заливая дорогу неестественно ярким для октября теплым светом. Полнеба оставалось чистым, прозрачно голубым, а вот вторую половину затянули тяжелые стальные облака. Они шли сплошным фронтом и, чем ярче светило солнце, тем более мрачными казались они – отливавшие металлическим блеском.