— Слушайте его, — сказал кто-то. — Вы хотите его послушать?
— Усадите его, — приказал Пауль. — Стилгар! Где Стилгар?
— Отправился за наибами, сир, — сказал стоявший за спиной Императора человек.
Пауль узнал голос Баннерджи, обернулся и спросил:
— У вас готово записывающее дистранс устройство?
— Все готово, сир. — Баннерджи жестом указал на адъютанта, несшего тонкую записывающую трубку с мотком проволоки шиги на конце.
Пауль взглянул на карлика, стоявшего теперь между двумя бесстрастными гвардейцами, плавающий светильник ярко освещал всех троих. На лбу Биджаза выступили крупные капли пота. Сейчас карлик выглядел как совершенное творение — словно та цель, которую преследовали тлейлаксы, создавая его, проступила наружу через кожу недомерка. Под маской трусости и комичности прячется сила, вдруг осознал Пауль.
— Ты действительно работаешь дистрансом? — спросил Пауль.
— Многие создания выступают в роли дистрансов, сир, — ответил Биджаз. — Любое существо, обладающее голосом и нервной системой, может быть дистрансом. Вы должны это знать. Вы же знаете все.
— Но не это, — произнес один из гвардейцев, стоявших слева от Баннерджи, и толкнул товарища в бок.
Пауль подумал о кодовом слове, которое Отгейм вывел путем умозаключений, — имя одного из убитых, Джеймис. Пауль не хотел произносить это слово вслух, чтобы испытать карлика. Было что-то унизительное в использовании человека — пусть даже такого, как этот, — в роли дистранса.
— Установите на записывающем устройстве режим немедленного перевода, — распорядился Пауль.
Стоявший рядом с Баннерджи гвардеец отрегулировал прибор.
— Джеймис, — произнес Пауль.
Биджаз оцепенел. С губ его сорвался слабый, но резкий звук. Глаза остекленели. Звук странно ундулировал, меняясь по высоте.
Пауль, не отрываясь, смотрел на устройство, из которого заговорил высокий голос. Голос говорил медленно, с длинными паузами, словно человек, произносивший слова, очень устал.
— Тибана был последователем сократовского христианства, — вещал тихий голос. — Вероятно, он был уроженцем IV Анбус и жил между восьмым и девятым веками, скорее всего в правление Коррино II. До наших дней дошло всего несколько сочинений Тибаны, откуда и взят следующий фрагмент: «Сердца всех людей обитают в одной глуши». Это надо помнить, если хочешь разоблачить предательство.
Пауль всмотрелся в лица ничего не понимающих помощников и гвардейцев. Он не сказал им, какие сведения скрывает Биджаз, и они не знали, чего ждать. Но будут ли названы карликом имена ныне живущих людей?
— Фримены отдаленной пустыни возродили обычай кровавых жертв Шаи-Хулуду. — Голос из раструба сопровождал тонкий свист карлика. — Они утверждают, что Император и его сестра — одна плоть, они срослись спинами, и с одной стороны это мужчина, а с другой — женщина.
Пауль увидел, что все взгляды обратились на него. Внезапно он почувствовал, что существует во сне, управляемом каким-то иным сознанием, и что он мог бы мгновенно забыть все и потеряться в глубинах чуждого сознания.
— Император и его сестра должны умереть одновременно, чтобы сделать миф реальностью, — сипел раструб. — Слова панегириста Отмо повторяют на тайных проповедях: «Муад'Диб — это буря Кориолиса, — говорят они. — Он — ветер, несущий смерть в своем чреве. Алия — молния, которая бьет из песка в темное небо». И они кричат: «Выключите свет, ибо наступил день!» Это сигнал, который прозвучит, когда надо будет напасть.
Пауль подумал об этом древнем ритуале, мистическом, сплетенном с народной памятью — старые слова, старые обычаи, забытый смысл — кровавая игра идей во Времени. Идеи… идеи — в них заложены великие силы. Они могут сметать с лица земли цивилизации, но они же могут пролить ослепительный свет, оживить умы и восславить жизнь на многие столетия. Он взглянул на карлика и увидел молодые глаза на старом лице. Глаза были совершенно синие! Значит, и этот карлик зависит от меланжи. Что это может значить? Он принялся внимательно изучать глаза, полностью синие глаза, к которым сбегались морщинки у висков. Какая большая у него голова. Средоточием же лица был рот, сложенные губы которого продолжали издавать монотонный высокий свист. Имена, подумал Пауль. Переходи к именам.
— Среди наибов есть предатели — это Бикурос и Кагуэйт. Это Джейдида, секретарь Отмо.
Пауль заметил, что все вокруг напряглись в нервном ожидании. Теперь гвардейцы и адъютанты поняли, что здесь на самом деле происходит. Баннерджи сделал полшага вперед и пылающим взором уставился на карлика.
Баннерджи тоже? — удивился Пауль. Он был одержим чувством опасности. Бикурос, Кагуэйт, Джейдида!
— Это Абумоджандис, адъютант Баннерджи, — продолжал Биджаз. — Это Элдис…
Рядом с Паулем произошло какое-то движение, он ожидал нападения, но не думал, что все случится именно так. Баннерджи вдруг резко повернулся боком и встал между Паулем и адъютантом, державшим прибор. Из раструба инструмента вырвался сноп пламени, ударивший Баннерджи в бок. Высокий голос, раздававшийся из трубы, смолк, хотя Биджаз продолжал непрерывно издавать прежний свист. Пауль мгновенно обнажил стилет, вытащив его из ножен, спрятанных а левом рукаве. Клинок молниеносно вонзился в горло предателя. Баннерджи упал на руки Пауля, прошептав:
— Милорд, я не успел…
Адъютант лежал на полу, раскинув руки, на которые успели наступить несколько гвардейцев. Человек был мертв. Теперь Пауль узнал его: Абумоджандис, из фрименского сиетча Балак. Список Отгейма оказался точен — все они предатели.
Медики приняли Баннерджи из рук Пауля.
В этот момент до Императора дошло, что Биджаз по-прежнему продолжает монотонно свистеть. Но прибор дистранса умолк, видимо, навсегда.
— Кто-нибудь, принесите другой прибор, — рявкнул Пауль. — И попробуйте пока заткнуть эту тварь!
Но, отдавая этот приказ, Пауль прекрасно понимал, что карлика невозможно остановить, пока он не прочтет послание до конца. Билет был только в один конец — если рассказ начинался, прервать его и обратить вспять было невозможно. Придется начинать все сначала.
— Отведите его в другую комнату, — приказал Пауль. Суета, вызванная его приказом, усугубилась прибытием наибов, членов фрименского Совета Сиетчей. Процессию возглавлял Стилгар. Теперь он был одет в официальное одеяние — мрачная фигура, увенчанная буйной шапкой черных волос. Обветренное лицо, массивный нос и словно вырубленные из камня скулы хранили выражение постоянной готовности к бою.
— Милорд, — обратился он к Паулю, — что…
Пауль, не сказав ни слова, ответил жестом и так же молча оглядел процессию. Бикуроса и Кагуэйта среди прибывших не было.
— Где Бикурос и Кагуэйт? — спросил он.
— Они отбыли в пустыню, чтобы доставить наблюдателя для Кизарата, — ответил Стилгар. — Они ушли, когда мы были… в городе.