– Может быть, ты… подержишь их пока у себя? – спросил Пауль.
Чани изумленно взглянула на Стилгара. Тот улыбнулся:
– Пауль Муад'Диб, чье имя Усул, не знает пока наших обычаев, Чани. Возьми их – без всякого обязательства, кроме лишь обязательства хранить мерки, пока не научишь его, как следует носить их.
Она кивнула, вытянула из-под бурнуса полоску ткани и навязала на нее кольца, хитро оплетая их узлами, и наконец спрятала в кошель под бурнусом.
«Что-то я ляпнул не то», – подумал Пауль. Он почувствовал, что фримены втихую развеселились: его поступок явно их позабавил. Внезапно память о виденном в пророчествах подсказала: предложение женщине водяных колец-мерок входит в ритуал ухаживания, это почти что брачное предложение.
– Хранители Воды, – позвал Стилгар.
Шурша одеяниями, фримены поднялись с пола. Вперед выступили двое, приняли бурдюк. Стилгар подхватил плавающую лампу и, освещая ею путь, повел всех куда-то в темную глубину пещеры.
Пауль, шедший следом за Чани, смотрел на маслянисто-желтые блики на каменных стенах, на мечущиеся тени и ощущал подъем вокруг себя – подъем и молчаливо-торжественное ожидание, предвкушение чего-то необыкновенного.
Джессика, которую кто-то возбужденно потянул за собой, шла в конце процессии, стиснутая со всех сторон фрименами. Усилием воли она подавила минутную панику. Она-то узнала кое-что в этом ритуале, узнала искаженные слова чакобса и бхотани-джиб – и она знала, какая безудержная ярость может вспыхнуть в такие вот безобидные как будто моменты…
«Джан-джан-джан, – повторила она про себя. – Иди-иди-иди…»
Словно детская игра, в которую взялись играть взрослые… позабывшие правила.
Стилгар остановился возле желтой каменной стены. Нажал на какой-то выступ – и стена беззвучно повернулась, как дверь, уйдя вглубь; открылся неправильной формы проем. Стилгар шагнул в него, за ним последовали остальные. Проходя мимо сотовидной решетки, он ощутил дуновение прохладного воздуха, струившегося от нее.
Пауль вопросительно посмотрел на Чани, потянул ее за рукав.
– Там был влажный воздух! – сказал он.
– Ш-ш-ш, – одернула она его.
Но фримен, шедший следом, негромко объяснил:
– Сегодня ночью ветровая ловушка собрала много влаги. Это Джамис посылает нам знак, что удовлетворен!
Джессика миновала потайную дверь, услышала, как та захлопнулась за ней. Она видела, что фримены замедляли шаг около решетки, – а приблизившись к ней сама, ощутила влажное дуновение.
Ветровая ловушка, подумала она. Где-то на поверхности укрыта ловушка, направляющая воздух сюда, в прохладу пещер. И влага, которая в нем содержится, выпадает росой…
Они прошли сквозь еще одну дверь – над ней тоже была решетка-соты. Пауль и Джессика отчетливо почувствовали влагу в ветерке, подувшем в спину.
Лампа, которую нес шедший во главе процессии Стилгар, вдруг опустилась ниже уровня голов, маячивших перед Паулем. Через несколько шагов он почувствовал под ногами ступени, уходившие налево и вниз. Свет отражался от стен, пробивался между голов, скрытых капюшонами. Процессия уходила вниз по спиральной лестнице.
Джессика ощущала, как нарастает в окружающих напряжение, как все более полной становится тишина, охватывающая фрименов в присутствии воды. Это было как вход в храм…
«Я видел это место во сне», – вспомнил Пауль.
Мысль эта и ободряла, и несла в себе отчаяние. Где-то вдали на этом пути прорубали себе кровавую дорогу по Вселенной орды фанатиков – во имя его. Черно-зеленый стяг Атрейдесов станет символом кровавого ужаса. А дикие, воющие легионы будут кидаться в бой с боевым кличем: «Муад'Диб!»
«Это не должно случиться, – думал он, – я не могу допустить этого».
Но он по-прежнему чувствовал свое ужасное предназначение – и знал, как непросто остановить колесницу Джаггернаута, набирающую скорость. И если даже он умрет вот сейчас – все совершится точно так же, но уже через мать и не рожденную пока сестру. Разве что смерть всего отряда, включая его самого и его мать, могла бы остановить движение к кровавому безумию.
Пауль огляделся. Отряд растянулся в шеренгу. Его прижали к невысокому барьеру, высеченному из самой скалы. А за ним в свете лампы в руках Стилгара блестела совершенно гладкая, темная поверхность воды. Она простиралась куда-то вдаль, в густые черные тени. Метрах в ста с трудом можно было различить дальнюю стену пещеры.
Джессика ощутила, как стянувшаяся от высыхания кожа на лбу и щеках вновь становится упругой во влажном воздухе. Бассейн, лежавший перед ней, был глубок – она чувствовала его глубину и лишь с большим трудом удерживалась от того, чтобы окунуть туда руки.
Слева от нее раздался плеск. Она посмотрела вдоль полускрытой тенями цепочки фрименов, увидела стоящих рядом Стилгара и Пауля, Хранителей Воды, опустошающих свою ношу в бассейн через водомер, походивший на круглый серый глаз, выглядывающий над кромкой бассейна. Она видела, как движется светящаяся стрелка, отсчитывая литры, драхмы и доли драхм, вылитые в водоем; даже отсюда было ясно видно, что, когда стрелка замерла, она показывала тридцать три литра, семь и три тридцать вторых драхмы.
«Какая точность!» – восхитилась Джессика. Кроме того, она заметила, что вода не смачивает соприкасающиеся с ней части счетчика. И в этом она увидела ключ к основному принципу фрименской технологии: стремление во всем добиться совершенства.
Джессика протиснулась вдоль парапета к Стилгару. Ей уступали дорогу с какой-то непринужденной учтивостью. Она заметила, что взгляд Пауля обращен внутрь себя, однако тайна этого гигантского подземного водоема занимала все ее мысли.
Стилгар посмотрел на нее.
– Некоторые из нас остро нуждались в воде, – сказал он. – Но, войдя сюда, они бы и не подумали коснуться этой воды. Ты это знаешь?
– Охотно верю, – ответила она. Он перевел взгляд на бассейн.
– Тут у нас больше тридцати восьми миллионов декалитров, – сообщил он. – Вода надежно укрыта от Маленьких Подателей; мы прячем и храним ее.
– Сокровищница, – пробормотала Джессика. Стилгар поднял лампу, заглянул Джессике в глаза.
– Больше, чем сокровищница. У нас есть тысячи таких тайников. И лишь очень немногие из нас знают их все. – Он склонил голову набок, лампа высветила желтым пол-лица и бороду. – Слышишь?
Они затихли, прислушиваясь.
Зал был наполнен гулкими щелчками падающих капель водяного конденсата из ветровой ловушки. Весь отряд, заметила Джессика, зачарованно слушал этот звук. И только Пауль думал о чем-то своем и казался отстраненным от всех остальных.
Паулю звук падающих капель казался тиканьем убегающих мгновений. Он ощущал, как проходит сквозь него время, мгновения, безвозвратно исчезающие в прошлом. Настал миг для какого-то решения, он знал это – но не мог даже шевельнуться.