— Иди к трапу, встань на борт и повернись лицом к женщинам, — приказал Лето.
Исполняя приказ, Айдахо вскинул вверх правую руку. Он вышел в открытое пространство, и огромность его измерений привела его в священный трепет. Встав на борт, он наметанным взглядом попытался определить размеры зала — они оказались впечатляющими: сторона его составляла не меньше тысячи ста метров, углы были закруглены, что еще больше усиливало впечатление огромности. Зал был набит женщинами, и Айдахо напомнил себе, что здесь были лишь избранные представители полков Говорящих Рыб с каждой планеты. Они стояли, так тесно прижавшись друг к другу, что Айдахо понял: никто из них не сможет даже упасть. Оставалось только одно свободное место — коридор шириной около пятидесяти метров возле полоза, на котором стоял Айдахо и наблюдал за происходящим. На него смотрели лица, лица, лица — бесконечное скопище лиц.
Лето остановил свою тележку непосредственно позади Айдахо и поднял свою серебристо-красную руку.
Тотчас же огромный зал заполнился неистовым криком: «Сиайнок! Сиайнок!»
Айдахо был оглушен. Этот звук должен быть слышен по всему городу, подумал Дункан, если, конечно, туннель не слишком глубоко.
— Невесты мои, — сказал Лето, — я приветствую вас на празднике Сиайнок.
Айдахо взглянул на Лето, всмотрелся в его темные глаза, сияющее лицо, а ведь совсем недавно он сказал: «Это проклятая святость!» А сейчас он наслаждался этой святостью.
Интересно, видел ли когда-нибудь Монео эти сборища? — подумалось Айдахо. Это была странная мысль, но Дункан понимал, почему она вдруг пришла ему в голову. Должен был найтись хотя бы еще один смертный, с кем можно было бы обсудить это Празднество. Рыбы из эскорта сказали, что Монео отбыл по делам государственной важности. Услышав это, Айдахо почувствовал, что до него дошел еще один элемент способа, которым Лето правил государством. Линии власти простирались непосредственно от Лето ко всему населению, но линии эти почти никогда не пересекались. Это требовало многих вещей, включая доверенных слуг, которые не раздумывая примут ответственность за исполнение любого приказа, не обсуждая его.
— Немногие видели, как Бог-Император сам причиняет кому бы то ни было вред, — говорила ему Сиона. — Так поступали все Атрейдесы, которых ты знал?
Айдахо смотрел на массу Говорящих Рыб, пока эти мысли витали в его голове. Какая приниженность в глазах! Какое благоговение! Как Лето добился этого? И зачем?
— Возлюбленные мои, — произнес Лето, и его голос, усиленный тонким иксианским приспособлением, достиг самых отдаленных уголков огромного зала.
Разгоряченные лица женщин заставили Айдахо вспомнить немое предостережение Лето не навлекать на себя смертельно опасный гнев Говорящих Рыб.
В таком месте очень легко поверить этому предупреждению. Одно слово Лето, и женщины разорвут на куски любого обидчика. В этом не было никаких сомнений. Они сделают все, что он пожелает. Айдахо понял, почему Лето так ценил свою женскую армию. Никакая опасность не остановит это воинство. Они служат самому Богу!
Императорская тележка слегка скрипнула — это Император приподнял свои передние сегменты, подняв голову.
— Вы — хранители веры! — сказал он.
В ответ раздался единодушный крик многих тысяч женщин.
— Мы повинуемся тебе, Господи!
— Во мне вы будете жить вечно! — продолжал возглашать Лето.
— Мы вечны! — раздался новый крик.
— Я люблю нас, как никого другого!
— Любовь! — исступленно кричали в ответ женщины.
Айдахо содрогнулся.
— Я даю вам своего возлюбленного Дункана! — сказал Лето.
— Любви! — продолжали кричать Говорящие Рыбы.
Айдахо почувствовал, что все его тело сотрясает крупная дрожь. Он понимал, что сейчас может упасть под гнетом этой преданности и этого раболепства. Его раздирали противоречивые желания — хотелось бежать и хотелось остаться, чтобы до конца принять это. В этом зале воплотилась власть. Власть!
Понизив голос, Лето приказал:
— Смени охрану.
В знак повиновения женщины без колебаний поклонились и отошли. Возле Айдахо появилась новая шеренга Говорящих Рыб в белых одеяниях. Они подошли к трапу, на котором стоял Дункан, и он с изумлением заметил, что многие из них несли на руках детей не старше одного-двух лет от роду.
Айдахо уже говорили, что это женщины, которые на какое-то время оставили службу в рядах Говорящих Рыб. Некоторые стали жрицами, некоторые полностью посвятили себя материнству… но никто из них по-настоящему не перестал служить Лето.
Глядя сверху на детей, Айдахо подумал о том, какое неизгладимое впечатление должен произвести этот ритуал на мальчиков. Они пронесут таинство этого события через всю свою жизнь. Они не будут осознавать это, но тайна останется с ними навсегда, оставаясь в тени любого решения, которое они будут принимать, став взрослыми.
Последняя из вновь пришедших остановилась возле тележки и смотрела на Лето преданным взглядом. Другие женщины в зале последовали ее примеру.
Айдахо лихорадочно оглядывался по сторонам. Одетые в белое женщины заполнили все пространство внизу приблизительно на пятьсот метров во все стороны. Некоторые поднимали детей и пытались поднести их поближе к Лето. Благоговение и подчиненность достигли невиданной степени. Прикажи сейчас Лето — и эти матери насмерть разобьют своих малышей о металлический борт трапа. Они сделают все что угодно, все, что он им прикажет!
Лето опустил свой передний сегмент на тележку, по его телу прошла изящная волна. Добрым взглядом он посмотрел вниз и заботливо произнес:
— Я дам вам награду, которой заслуживает ваша вера и ваша служба. Попросите ее и вы ее получите.
Стены зала дрогнули, когда прозвучал ответ.
— Награда да будет дана!
— Все мое — твое, — сказал Лето.
— Все мое — твое, — послушно вторили ему женщины.
— Соединитесь со мной теперь же, разделите со мной молчаливую молитву, — продолжал Лето, — молитесь за мое проникновение во все сущее, в человечество, чтобы оно пребывало вовеки.
Все головы в зале, как одна, склонились долу. Женщины в белом прижимали к груди детей и заглядывали им в глаза. Айдахо ощутил присутствие какой-то страшной силы, которая стремилась войти в него и покорить. Он приоткрыл рот и тяжело задышал, почувствовав какое-то физическое наваждение. Его мозг лихорадочно искал убежища, какой-нибудь зацепки, которая позволила бы ему сохранить свою личность, не сойти с ума, не распасться.
Эти женщины представляли собой армию, подлинную силу которой Айдахо до сих пор не мог себе даже представить. Он знал, что не понимает и не поймет этой силы — он может только наблюдать ее и видеть, что она существует.
Айдахо вспомнил слова Лето, сказанные им в Цитадели: