– Хорошо же, Корабль. Сыграем.
– Превосходно! И когда кости будут брошены, никакая внешняя сила не станет руководить их полетом.
Формулировка этого смутного обещания показалась Радже занимательной, но он ощутил, что спрашивать дальше бесполезно.
– И где мы будем… играть? – поинтересовался он вместо этого.
– На планете, называемой Пандора. Маленькая вольность с моей стороны.
– Предполагаю, ящик Пандоры уже открыт?
– О да. И все грозящие человечеству беды выпущены на свободу.
– Я принял твое предложение. Что теперь?
Вместо ответа щелкнули замки гибербака и расстегнулись мягкие ленты, прижимавшие тело к ложу. Вспыхнул свет, и Раджа понял, что все это время находился в одной из камер дегибернации в лазарете. Его даже разочаровала немного знакомая обстановка – столько лет прошло, а эта… он присел, обернулся… эта камера не изменилась ничуть. Впрочем, Корабль беспределен и беспредельно могуществен. Ему подвластно все, кроме самого Времени.
А еще он не может заставить человечество сойтись на том, как людям следует богоТворить.
«Что, если мы потерпим неудачу и в этот раз?»
Действительно ли Корабль сломает запись? Раджа сердцем чувствовал – так и будет. Корабль сотрет их всех. Не будет больше человечества… никогда. А Корабль отправится искать новые забавы.
Если мы потерпим неудачу, наш расцвет будет бесплоден и вечность не примет нашего семени. Эволюция человека закончится здесь и сейчас.
«Интересно, постарел я за время спячки? Столько времени…»
Выбравшись из бака, Раджа доковылял до врезанного в стену камеры зеркала в человеческий рост. Нагое тело нимало не изменилось с того дня, когда он видел его в последний раз. Карие глаза взирали на мир все с тем же неискренним любопытством, которое многие принимали за притворство. Этот отстраненный взгляд из-под кустистых черных бровей одновременно помогал и мешал капеллан-психиатру. Что-то в наследственной памяти человека твердило, будто он должен принадлежать высшему существу… но превосходство может быть тяжким бременем.
– О, ты ощутил великую истину, – прошептал Корабль ему на ухо.
Флэттери попытался сглотнуть, но в горле пересохло. Зеркало твердило ему, что плоть не постарела. Время? Он начал понимать, почему Корабль сказал ему невзначай, что такая давность не имела бы для него смысла. Гибербак хранил вверенное ему тело, не подверженное распаду, сколько бы лет ни пролетело. Но что происходит в это время с разумом, с этой виртуальной машиной, работающей на базе мозга?
Почка в его душе созрела и лопнула.
– Я готов. Как мне попасть на Пандору?
– Есть способ, – ответил Корабль через вокодер над зеркалом. – Я обеспечу тебя транспортом.
– Итак, ты доставишь меня на планету. Я выйду и скажу: «Привет, я Раджа Флэттери, принес вам проблем на задницу».
– Легкомыслие тебе не идет, Радж.
– Чувствую, что ты недоволен.
– Ты уже сожалеешь о своем решении, Радж?
– Что еще ты можешь мне поведать о проблемах Пандоры?
– Более других требует решения проблема, возникшая при их встрече с иным разумом – электрокелпом.
– Он опасен?
– Так считают они. Разум электрокелпа почти безграничен, а люди боятся…
– Люди боятся открытых пространств, равнин без конца и края. Люди и собственного разума боятся, потому что он тоже почти безграничен.
– Радж, я в восторге!
На Флэттери нахлынула волна радости, столь могучая и чистая, что на миг ему показалось, что он растворится в ней без остатка. Он ощущал, что это чувство не принадлежит ему, и когда оно схлынуло, он почувствовал себя опустошенным, поблекшим, обескровленным. Раджа Флэттери закрыл глаза руками, до мучительных судорог придавливая веки. Как же ужасна была эта радость, потому что когда она уходила… уходила…
– Никогда больше так не делай, – прошептал он, – если не хочешь меня прикончить.
– Как пожелаешь. – Такой холодный, такой чужой голос.
– Я хочу быть человеком! Человеком я был рожден!
– Если хочешь, поиграем и в эту игру.
Флэттери физически ощутил разочарование Корабля и, невольно защищаясь, принялся задавать вопросы.
– Корабельники уже вступили в контакт с этим иным разумом, электрокелпом?
– Нет. Они изучают его, но не понимают.
Флэттери открыл глаза.
– Они слышали имя Раджи Флэттери?
– Оно сохранилось в той истории, которой учу их я.
– Тогда мне лучше взять другое имя. – Флэттери поразмыслил секунду. – Назовусь-ка я Раджой Томасом.
– Отличный выбор. Раджа – по твоему происхождению, Томас – из-за твоих сомнений*. [Томас – английское произношение евангельского имени Фома.]
– Раджа Томас, специалист по вопросам связи и лучший друг Корабля. Вот и я!
– Игра начинается. Игра! И… Радж!
– Что?
– Даже всемогущему существу ход времени приносит скуку. Срок, который я тебе отпускаю, небезграничен.
– И сколько времени ты нам отводишь, чтобы решить, как должны мы богоТворить?
– Ты узнаешь, когда придет час. И еще одно…
– Да?
– Не отчаивайся, если я порой назову тебя моим дьяволом.
На мгновение у Раджи отнялся язык.
– Ну что я могу с этим поделать?! Зови как знаешь!
– Я лишь прошу тебя не впадать в отчаяние.
– Ага! А я, как король Кнут, прикажу волнам застыть!
Корабль промолчал, и Раджа испугался на мгновение, что ему самому придется искать путь на планету Пандора. Но голос раздался вновь:
– А теперь пора подобрать тебе подобающую одежду, Радж. Корабельниками сейчас правит новый капеллан-психиатр. Его называют кэп, а когда он делает очередную гадость – босс. Можешь быть уверен, что в ближайшее время босс призовет тебя пред светлые очи.
Быть может, неизменность окружающих нас предметов придается им извне, нашим неизменным убеждением в том, что они суть то, что мы видим, и ничто более.
Марсель Пруст, из корабельных архивов.
Тяжело опершись обеими руками на компульт, Оукс тупо взирал на свое отражение в вогнутом экране. Он знал, что лишь кривизна уменьшала его отражение…
«Принижала».
Сосало под ложечкой – от страха. Что еще Корабль решит сотворить с ним?
Оукс сглотнул.
Он не мог сказать, давно ли сидит здесь, завороженный собственным отражением. Оукс огляделся – ночьсторона еще не кончилась. Все так же стоял на низеньком столике недопитый бокал пандоранского вина. Роскошная каюта по-прежнему была погружена в сумрак, рассечена тяжелыми тенями. Но что-то изменилось. Оукс ощущал это спинным мозгом – чей-то… взгляд.