Помещение было чуть больше обычной каюты, так что Хали смогла втиснуть в него столик на колесиках, куда примостился дисплей монитора. Жизненные показатели Ваэлы отображались на дисплее в виде пульсирующих кривых на фоне минутной сетки. Ниже виднелся второй набор линий – жизненные показатели плода. Одним поворотом рукоятки оба набора линий можно было совместить.
Хали уже почти час изучала синхронные ритмы. Ваэла без споров пошла за Хали в это прибежище, подчиняясь ей с покорностью лунатика. Поев из коридорного сосца, она немного ожила. Сама процедура до сих пор вызывала у Хали недоумение. Так мало корабельников еще получали эликсир из сосцов, что большинство просто не обращало внимания на эти приспособления, считая это признаком недовольства Корабля или мистическим знаком. БогоТворения посещались всеми как никогда регулярно.
Почему Корабль питал Ваэлу?
Пока Ваэла тянула жидкость из контейнера, Хали попыталась получить порцию для себя из того же раздатчика. Никакого результата.
«Почему, Корабль?»
Нет ответа. С тех пор как Корабль отправил ее наблюдать за распятием Иешуа, дозваться его было нелегко.
Линии на мониторе снова начали сходиться – плод и мать сливались воедино. И по мере того как это происходило, глаза Ваэлы медленно открывались. Сознания в них не было.
– Уведи нас к Иисусу в небеса, – проговорила Ваэла, незряче глядя в потолок.
Синхронные линии разделились, и лежащая закрыла глаза, отплывая обратно в страну своих загадочных снов.
Хали в изумлении и раздумье воззрилась на свою пациентку. Ваэла произнесла «Иисус», как говорил Корабль. Не «Иешуа», не «Хесус» – «Иисус».
Может, Корабль и Ваэлу отправлял в странный путь к лобному месту? Едва ли, решила Хали. «Я бы признала в ней родственную душу». Она видела в себе знаки, оставленные путешествием на Голгофу.
«Я постарела глазами».
А еще к ней пришли незнаемый прежде покой и желание поделиться увиденным с кем-нибудь. Но Хали знала, что понять ее не сможет никто, кроме, может быть… всего лишь «может быть»… Керро Паниля.
Она не сводила взгляда с раздутого живота беременной Ваэлы.
Почему Керро совокупился с этой… этой женщиной?
«Уведи нас к Иисусу в небеса».
Горячечный бред? Тогда почему «Иисус»?
Хали отчего-то стало неловко. Через прибокс она связалась с центральным компьютером и вызвала сменщика, чтобы тот посидел у монитора. Сменщица, молодая наталь-интерн по имени Латина, явилась на удивление быстро. Форменный зеленый прибокс болтался у нее на бедре.
– Что за спешка? – поинтересовалась Хали, когда Латина ворвалась в каюту.
– Ферри просил передать, что ждет тебе немедленно в девятой богоТворильне.
– Мог и вызвать. – Хали постучала пальцами по своему прибоксу.
– Да… но он просто просил меня передать.
Хали кивнула, собирая вещи. Прибокс и рекордер уже давно стали не просто привычными приспособлениями, но частью ее тела. Она ввела Латину в курс дела, отметилась в журнале синхронизаций и вышла, раздвинув занавесь. В аграриуме кипела работа – созрел очередной урожай. Пробираясь между исполняющими сложный танец страды работниками, Хали нашла отправляющийся к ядру сервок. У старого корпуса она остановилась и пешком добралась до централи, а там по учебному переходу до девятой богоТворильни.
Алая цифра номера подмигнула ей, когда Хали нырнула в люк, окунувшись в тусклое синее мерцание. Ферри не было видно. С три десятка ребятишек от пяти до семи лет сидели по-турецки вокруг голопроектора в центре богоТворильни. В фокусе виднелась фигура человека в белом костюме корабельника, распростершегося на голой земле и прикрывшего руками голову – не то от страха, не то защищаясь.
– Что за урок, дети?
Вопрос был задан бесстрастным голосом стандартных учебных программ Корабля.
– Вот он, – заявил один из мальчишек, тыча пальцем в своего соседа, – хочет знать, откуда у этого человека такое имя.
Мужчина в фокусе проектора поднялся, явно ошеломленный, и откуда-то из-за границ изображения к нему протянулась рука. Ракурс изменился, и стало видно, что рука принадлежит другому мужчине, в длинном бежевом одеянии. Рядом испуганно била копытом большеглазая белая лошадь.
При виде лошади дети разом затаили дыхание, а когда мужчина в бежевом успокоил ее одним движением – захлопали в ладоши.
Хали присела на скамью, глядя на учебное представление, и, откинувшись на мягкую спинку, поискала глазами Ферри. Старика нигде не было. Очень типично – догонять и ждать.
Поначалу фигуры в фокусе проектора молчали, но теперь до Хали донесся раскатистый голос. Язык был ей неведом, но казался знакомым, таким знакомым! Хали казалось, что она почти понимает слова – словно в недавнем сне она учила их. Она нажала клавишу «Перевод» на подлокотнике, и голос прогремел снова:
– Савл, Савл! Что ты гонишь Меня?
Этот голос! Где она слышала его?
Когда человек в белом поднялся, все еще прикрывая голову руками, Хали поняла, что на нем все же не бортовой комбинезон, а длинная накидка, оплетавшая его длинные ноги. Мужчина отступил на шаг, на два и снова упал, вскрикнув:
– Кто ты?
– Я Иисус, – отозвался раскатистый голос, – которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна.* [Деяния 9, 4-5.]
Хали замерла.
«Иешуа, – слышалось ей в мертвой тишине. – Хесус. Иисус».
Фокус проектора померк, лампы на потолке разгорелись желтым. Хали поняла, что она одна в комнате, полной ребятишек, – это был урок для малышей. Почему Ферри приказал ей встретиться с ним здесь?
– А ты знаешь, – спросил у Хали сидящий на полу мальчишка, – откуда у того человека такое странное имя?
– Из смешения двух древних культур Земстороны, – ответила она. – А что вы смотрели?
– Корабль говорит, это сегодняшний урок. Началось с того, что тот мужчина скакал на лошади. Очень быстро. А у нас в гибербаках есть лошади?
– По накладным – есть, но у нас пока нет для них места.
– Я бы хотел на лошади покататься!
– А что вы узнали из сегодняшнего урока?
– Что Корабль везде, всегда был и все видел, – серьезно ответил мальчик.
Товарищи его закивали.
«Ты поэтому показал мне Иешуа, Корабль?»
Ответа не было. Но Хали и не ожидала ответа.
«Я не усвоила урок. Чему бы ни желал научить меня Корабль… я провалила экзамен».
Расстроенная, она поднялась, потом снова глянула на заговорившего с ней малыша. Почему нет взрослых? Конечно, это детское богоТворение – но хотя бы инструктор…
– Вы доктора Ферри не видели? – спросила она.