Яковизий что-то сказал, но Крисп, задумавшись, не расслышал.
— Прошу прощения!
— Ты так внимательно слушаешь меня, — нахмурился хозяин, — что на миг мне показалось, будто я снова разговариваю с Лексо. Этот подлец сегодня начал по новой читать мне свои вшивые баллады, пока я не спросил его, не хочет ли он послушать в моем исполнении хроники времен правления Ставракия Великого. Тут он маленько образумился, но не слишком. Фосом клянусь — я его, подонка, отравлю, если по его милости мне придется зимовать в этом захолустье.
Днем раньше Крисп бы с ним согласился. После города Видесса Опсикион был маленький, отсталый и не очень интересный — одно слово, провинция. Теперь, заинтригованный загадкой Танилиды, Крисп надеялся, что Яковизий останется здесь подольше.
— Взбеси его как следует, Лексо, — прошептал Крисп себе под нос так, чтобы хозяин не услышал.
* * *
Когда через пару дней Крисп вошел в трактир, Болкан выкатывал с подвальной лестницы в зал новую бочку вина.
— Помочь? — спросил Крисп и, не дожидаясь ответа, поспешил вперед.
— Тебе бы пораньше прийти. Все самое трудное уже позади. — Болкан утер со лба пот. — Отсюда сам управлюсь. И вообще, тебя ждут у стойки, парень какой-то. Битый час уже там торчит.
— Меня?
Криспу казалось, что в Опсикион у него нет знакомых, способных прождать его так долго. Он вошел в зал. Долговязый мужчина, стоявший у стойки, обернулся на звук его шагов.
— Ной! — воскликнул Крисп и, внезапно засомневавшись, спросил:
— Или вы Гензон?
Слуга Танилиды улыбнулся.
— Я Гензон. Неудивительно, что вы ошиблись. Вчера в храме была жуткая кутерьма.
— Это верно. — Крисп замялся. — Надеюсь, ваша хозяйка поправилась?
— Да, благодарю вас. — Гензон заглотнул из чаши остатки вина, дернув выдающимся кадыком. — Она тоже вас благодарит за помощь и заботу. И в знак признательности приглашает вас сегодня на ужин, если вы не против.
— Ух ты! — вырвалось у Криспа. Как он ни старался, ему все еще трудно было скрывать свои эмоции. Потребовалась как минимум минута, чтобы к нему вернулся налет урбанизации. — Я с удовольствием. Можете вы подождать немного, пока я переоденусь?
— Конечно. Что значат несколько минут? Еще одна чаша вина, и только. — Гензон кивнул Болкану, который вместе с барменом запихивал новую бочку под стойку.
— Передайте, пожалуйста, Яковизию, что я ухожу на вечер в гости.
Убедившись, что Болкан его расслышал, Крисп пошел к лестнице.
Бежать он не бежал, по крайней мере пока Гензон мог его видеть, но перепрыгивал через две ступеньки разом.
На мгновение он пожалел о том, что не может позаимствовать одежду у Яковизия. Обычно она казалась ему крикливой, но теперь он хотел надеть что-нибудь такое, чтобы произвести впечатление на Танилиде. Поскольку Яковизий был более чем на полфута ниже и соответственно худее, брать взаймы рубашку не имело смысла.
Крисп влез в свою собственную, самую лучшую, строгого темно-синего цвета, и в подходящие по цвету штаны. По лестнице он спустился так быстро, что ему пришлось вцепиться в перила, чтобы не приземлиться на голову.
— Я оседлаю лошадь и встретимся у входа, — сказал он Гензон.
Слуга Танилиды кивнул. Крисп пошел в конюшню, расположенную за трактиром. Быстро кинул на спину лошади седло, проверил, подтянута ли подпруга, — к счастью, он привык это делать еще в деревне, иначе конюхи Яковизия свели бы его в могилу, — сел верхом и шагом поехал по улице.
Гензон вышел пару минут спустя.
— Красивая лошадка, — сказал он, запрыгивая на своего коня.
— Мой хозяин понимает толк в скакунах, — отозвался Крисп.
— Оно и видно. И аллюр у нее хороший. Плавный. — Гензон хотел добавить что-то еще, но, очевидно, передумал. Крисп догадался, о чем хотел спросить его Гензон: почему на ужин госпожа пригласила конюха, а не заезжего столичного вельможу? Но поскольку сам Крисп мог лишь надеяться и строить дикие догадки, он даже пытаться не хотел отвечать на этот вопрос.
Они с Гензоном выехали из Опсикиона через южные ворота. Вскоре дорога свернула от моря вверх, в горы. Лошадь Криспа не спасовала на крутом подъеме. Казалось, животное наслаждается преодолением трудностей. Нужно почаще ее выезжать, подумал Крисп.
На некоторых горных склонах были разбиты террасы. Вверху Крисп увидел крестьян, выпалывающих сорняки и подвязывающих виноградные лозы. Поглощенные своим занятием, они даже не взглянули на путников. Наблюдая за ними, Крисп почувствовал знакомую боль в плечах. Прожив столько лет крестьянской жизнью, он понимал, как ему повезло, что удалось бежать от нее.
Как-то поживают сейчас сестра и ее муж? Крисп наверняка уже стал дядей. Надо надеяться, роды у Евдокии прошли благополучно.
— Все это земли Танилиды, — заметил Гензон.
— Вот как? — вежливо откликнулся Крисп. А в голове мелькнуло: что, интересно, об этом думают сотни людей, возделывающих земли Танилиды? Защищает она своих крестьян от притязаний государства или наряду с ним выжимает из них последние соки?
Крисп надеялся, что она заботится о своих людях. И тут же подумал о том — год назад ему такое и в голову не пришло бы, что аристократы, чересчур эффективно защищающие своих крестьян от государства, не больно-то хороши для Видесса. Если вельможи превратятся в своих владениях в мелких царьков, как сможет функционировать центральное правительство? Крисп покачал головой: хорошо, что это проблема Анфима — или же Петрония, но никак не его.
Они с Гензоном скакали еще довольно долго. Солнце уже склонялось к изрезанному горными пиками западному горизонту, когда Гензон показал пальцем:
— А вот и вилла Танилиды.
Здание впереди было таким громадным, что Крисп принял его за крепость. И находилось оно, как положено крепости, на вершине, господствующей над окружающей местностью. Но, подъехав поближе, Крисп увидел, что архитектура у здания слишком легкая, слишком много в нем окон и дверей, чтобы оно могло служить бастионом.
Сколько же крестьян, подумалось Криспу, голодали из-за того, что были заняты постройкой этого дворца и не могли обрабатывать поля? И задавался ли хоть один владелец на свете таким вопросом?
Сомнительно. Владельцы таких дворцов — а в сравнении с ним дом Яковизия выглядел просто лачугой — никогда не бывали в крестьянской шкуре.
Из дверей виллы кто-то вышел. Крисп подъехал еще ближе и увидел, что это Мавр. Сын Танилиды узнал его — или, скорее, Гензона, минутой позже и помахал им рукой. Гензон с Криспом махнули в ответ, пустив коней рысью.
Мавр пошел им навстречу.
— Вы как раз вовремя, — улыбнулся он. — Мать уже начала ворчать, а повар — нервничать. Но это неважно. Главное, что вы здесь.