Те же, что покинули свои дома и земли, спасаясь от орд трокмэ, теперь расступались перед ним, как волки перед длиннозубом.
Любой, кто сейчас направлялся на север по собственной воле, должен был быть слишком уверенным в себе и в своем положении человеком. Кто они такие, чтобы ему мешать?
Райвин подождал, когда Лис поравняется с ним, и сказал:
— Вскоре тебе обязательно понадобится боевой отряд. Почему бы не начать его формирование прямо сейчас?
Джерин помотал головой.
— Здесь скопились лишь те, что первыми убежали от надвигающейся опасности. Я могу пристыдить некоторых из них, и они пойдут со мной. Но снова исчезнут, как только впереди замаячат рыжеусые.
— Ты прав, капитан, — подтвердил Вэн. — Позже мы встретим тех, кто честно пытался биться с захватчиками. Хотя и безуспешно. Либо на них напали из засады, как на бедного Меррика, либо попросту силы оказались неравны. Эти люди уж точно захотят отомстить или по крайней мере попробовать. Их-то мы и прихватим с собой.
— А ведь вы говорите разумные вещи, — сказал Райвин и задумчиво добавил: — Не так уж вы, северяне, просты, как это кажется на первый взгляд.
Они проехали через Кассат незадолго до наступления ночи, с трудом пробиваясь сквозь плотный людской поток, устремленный на юг. Город казался совсем опустевшим. Солдаты и их подлипалы, наверное, убежали следом за Карусом, сыном Бео. Теперь по заброшенным лавкам и тавернам рыскали мародеры. В поисках ценностей, напитков покрепче воды или просто ночлега.
В обычные времена Джерин непременно бы вытащил меч и разогнал их. По его представлениям, они были хуже трокмуа: падальщики, наживающиеся на чужих бедах. Но сейчас у него имелись дела поважнее. Он проехал мимо, мечтая как можно дальше убраться от того крысиного гнезда, в которое превратился Кассат.
Когда солнце зашло, небо пришлось освещать лишь полумесяцу Нотос. Мэт было всего полтора дня от роду, и закат совершенно ее затмил. Тайваз обещала взойти не раньше полуночи, а румяная Эллеб — менее чем за два часа до очередного рассвета.
— Как-то непривычно не видеть перед глазами Керс, — заметила Элис.
Трое ее спутников, расположившихся вокруг бивачного костра, согласно кивнули. Для Джерина это было не только непривычно, но и замечательно. В последние пару дней эти горы, а особенно мысль о перекрытии перевала довлели над ним, словно смертный приговор. Теперь он испытывал временное облегчение. Завтра ему вновь придется думать о Баламунге и трокмуа, но, глубоко вдохнув прохладный ночной воздух, насыщенный ароматом костра, Лис почти с легкостью подавил в себе беспокойство.
Однако чувство ответственности его не покинуло.
— Сегодня ночью мы должны нести караул с особой осторожностью, — предупредил он. — Какие-нибудь сумасшедшие беженцы, напуганные трокмуа, могут, отринув страх перед призраками, драпать и ночью. Да и кто знает? Возможно, сами лесные разбойники уже продвинулись до этих широт.
Беженцы действительно топотали во тьме, а вот трокмуа не было, так что ночь прошла спокойно. Во всяком случае, вахта Лиса. Но наутро, проснувшись от яростной ругани Райвина, он понял: что-то случилось.
— Что на этот раз? — пробурчал он, нащупывая меч.
— Проклятое вино прокисло! — воскликнул Райвин. — Стало хуже уксуса.
— О великий Даяус! Ты так верещал, что я уже решил, что тебе привиделся сам Баламунг. Кислое вино! Подумаешь. Случаются вещи и хуже.
— А бывают и лучше. Ты не представляешь, какой пыткой был для меня год, проведенный у Рикольфа, вдали от сладких виноградников.
— Йо, и посмотри, в какую переделку ты влип, как только добрался до них, — поддел его Вэн.
Райвин пропустил его замечание мимо ушей.
— Клянусь богами, я считал, что год без вина — вполне достаточный срок, но вот я опять его лишился.
— Если уж тебе так необходимо твое драгоценное вино, — отрезал Джерин, — то неужели твоих магических способностей не хватит на то, чтобы получить его обратно из уксуса? Если даже это тебе недоступно, то зачем я вообще взял тебя с собой?
Райвин проигнорировал раздражение в голосе Джерина, но за идею радостно ухватился.
— А ты соображаешь, брат Лис! Я в свое время зазубрил это заклинание накрепко… («Не сомневаюсь», — пробормотала Элис, но так, чтобы ее услышал только Джерин)… и оно очень простое.
Южанин, как обычно, не стал откладывать дело. Он порылся в своих вещах, извлек оттуда пакет сероватого порошка, потом еще какой-то, поменьше, и колдовскую книгу. Джерин несколько успокоился, увидев, что южанин сверяется с текстом, прежде чем приступить к колдовству, однако ему все равно было не по себе. Течение событий ускорилось и выходило из-под контроля.
Райвин подбросил в костер сухие поленья, и они вмиг занялись. Брызнув несколько капель прокисшего вина в пламя, он принялся нараспев произносить ситонийское заклинание. Затем в костер полетела щепоть серого порошка. Образовалось ароматное облако дыма. Райвин продолжал читать:
— …и тебе, о великий Маврикс…
Беспокойство Джерина переросло в тревогу, но слишком поздно. Со свистящим шипением бог, вызванный Райвином, предстал перед ними во всем своем женоподобии и роскошном убранстве.
— Как?! — взвизгнул Маврикс, подпрыгивая от возмущения. — Ты в сговоре с этим злодеем и при этом имеешь наглость искать моей помощи?
Разгневанное божество указало пальцем на Джерина. Почему-то никто не удивился, когда палец начал вытягиваться, пока не уперся тому в грудь.
— Я ни за что не помогу тебе, маг! Ни за что! Ни за что! — кричал Маврикс, исполняя вокруг костра некое подобие воинственного танца. — И не позволю тебе никогда более просить у меня о чем-либо. Несчастный смертный, отныне и навсегда я лишаю тебя права творить волшебство. Скажи спасибо, что я оставляю тебе твою никчемную жизнь!
— Вот тебе, бодливый бык! — добавил бог, обращаясь к Джерину.
Он высунул длинный розовый язык, похожий на лягушачий, сделал жест, принятый у мальчишек в столице, и испарился.
— Что это было? — спросил бледный как мел Райвин.
— Я же тебе рассказывал, у нас с Мавриксом не так давно произошла ссора.
— Ссора, говоришь? В следующий раз, когда ты поссоришься с богом, мой милый Джерин, пожалуйста, предупреди меня заранее, чтобы я мог убраться куда-нибудь подальше. — Райвин попытался возобновить прерванное заклинание. — Зараза! Этот чумной божок выполнил свое обещание! Я помню все заклинания, которые заучил, но не могу их применить. Ни вина, ни магии…
Казалось, он вот-вот разрыдается.
Джерин тоже был в отчаянии. Он отправился на юг, возлагая на эту поездку большие надежды, и с чем вернулся? С волшебником, ставшим в одно мгновение беспомощным, и с кислым вином? «Нет, идиот, ты не прав, — сказал он себе, стараясь не поддаваться черным мыслям, — у тебя есть Элис, а она стоит того, чтобы пройти и через переделки похуже». Но другой, пессимистический голос добавил: «Или будет стоить, если все эти переделки тебя не добьют».