— Я не собираюсь останавливаться ни под каким предлогом или соусом, что бы там ни выкидывали чудовища или трокмуа. Именно этого и добивается Адиатанус, дабы выиграть время и получше подготовиться к нашей встрече. Я ему такой возможности не предоставлю.
— Это не по-мужски — не обращать внимания на врага, который в тебя стреляет, — проворчал Вэн.
— А мне наплевать, — ответил Джерин, отчего Вэн вновь запыхтел, несмотря на долгие годы их дружбы. Джерин продолжил: — Я затеял эту войну не ради того, чтобы выглядеть по-мужски. И даже не ради добычи, хотя все отобранное у трокмуа пойдет мне на пользу, а им во вред. Я пошел воевать только потому, что потом все равно бы пришлось, но уже на худших условиях. А чтобы победить сейчас, нужно двигаться вперед как можно быстрее. В прошлый раз мы напали на Адиатануса недостаточно быстро. На сей раз, да будет на то воля богов, я не хочу оплошать.
Вэн смотрел на него какое-то время, не в силах произнести ни слова. Наконец он сказал:
— Я, например, слышал, как ты пару раз называл Араджиса Лучника слишком жестким. Думаю, он попал бы в точку, если б отозвался о тебе так же.
— А какое это имеет отношение к откупориванию кувшинов с элем? — поинтересовался Джерин. — Я делаю то, что должен, и тем способом, который мне кажется наиболее подходящим. Если хочешь одержать победу в крупном сражении, лучше отказаться от мелких стычек.
— Если взглянуть на это с такой стороны, то ты прав, — признал Вэн.
Он все еще был недоволен, как человек, которого вынуждают идти против себя.
— Однако когда в меня кто-то стреляет, мне хочется просто выпрыгнуть из колесницы, догнать его, схватить и оставить от него лишь ошметки для ворон, лисиц… без обид, капитан… и мух.
— Именно этого и добиваются от нас трокмуа, — терпеливо повторил Джерин. — Когда ты ведешь войну, лучше не делать того, чего ожидает от тебя враг.
— Ты все равно поступишь по-своему, со мной или без меня, — проворчал Вэн, затем смягчился настолько, чтобы добавить: — Поэтому, знаешь ли, капитан, думаю, нам придется делать это вместе.
Джерину пришлось удовольствоваться этими словами. К тому времени, когда его войско выехало из-под обстрела невидимых лучников, один воин и две лошади оказались ранеными, к счастью не серьезно. «Совсем небольшая цена за выдержанный темп», — подумал он, облегченно вздыхая: могло быть гораздо хуже.
Колесницы под его предводительством катили вперед, пока наконец перед самым закатом он их не остановил и не принес в жертву призракам несколько кур, взятых из Лисьей крепости.
— Адиатанус знает, что мы идем, — сказал он, — но, если нам повезет, он не проведает, что мы уже близко. Завтра утром ему станет жарко, мы проделали неплохой путь.
Когда солнце село, стало очень темно. На небе не было ни единой луны, и еще пару часов ни одна из них не должна была показаться. В ближайшие несколько дней самое темное время суток будет лишь удлиняться, пока быстрая Тайваз не обогнет солнце с другой стороны и не начнет снова освещать ночь. Это весьма беспокоило Джерина. Из-за призраков воины мало на что годились ночью, а вот чудовищам, как он уже выяснил, духи совсем не помеха.
Он принял все возможные меры предосторожности, расставив усиленные караулы вокруг бивака, для чего задействовал как своих людей, так и людей Араджиса. Солдаты Лучника принялись было сетовать, что им не дают отдохнуть. Джерин смерил их взглядом. И сказал:
— Когда мои воины придут на ваши южные земли, мы окажемся под командованием великого князя, и тогда он будет отдавать распоряжения. На свой манер. Здесь же главный я и буду поступать так, как считаю нужным.
Он даже не посмотрел в сторону Лучника, ибо делал свою работу. Если Лучник тоже вздумает спорить, что ж, он окоротит и его. Пусть даже не пробует, ибо нарвется на хороший спектакль с драматической сценой в финале. Но когда Лис закончил разговор с людьми великого князя, тот поднялся и сказал:
— Принц Севера прав — он здесь главный. Любой, кому это не нравится, будет держать перед ним ответ здесь, а потом еще и передо мной, когда мы отправимся восвояси.
И часовые ушли, не проронив больше ни слова.
Джерин завернулся в одеяло и вскоре заснул. А всего через несколько мгновений, как ему показалось, часовые забили тревогу, и с их криками слились жуткие вопли чудовищ. Лис нахлобучил шлем на голову, надел щит на руку, схватил меч, вскочил на ноги и ринулся в бой, не успев даже толком понять, где он и что он.
Но, как только его сознание прояснилось, Лис осознал, что, кто бы ни стоял во главе чудовищ — Адиатанус или наиболее смышленый из упырей — он знал, куда лучше направить удар, и удар этот был коварен. Вместо того чтобы напасть на людей, вооруженных и даже частично облаченных в доспехи, твари обрушили свою ярость на многочисленные ряды лошадей, привязанных на ночь.
Там стоял страшный шум и царил хаос. Кони ржали, лягались и вскидывались на дыбы, упыри кусали их и рвали когтями. Некоторые животные, не выдержав мук, разрывали привязь и убегали в ночь. Их придется потом ловить, и неизвестно еще, удастся ли поймать. С другой стороны, каждая отвязавшаяся и убежавшая лошадь увлекала за собой часть чудовищ, и те покидали поле боя. А в результате трудно было внятно оценить положение.
Правда, у Лиса все равно не имелось времени разбираться в своих ощущениях. Сейчас ему надо было колоть, рубить и прикрываться щитом, чтобы уберечься от страшных клыков, а также стараться в общей неразберихе и темноте не поранить никого из своих или солдат Араджиса Лучника. Обезумевшие от ужаса кони так боялись чудовищ, что не подпускали к себе и людей. Кто-то неподалеку от Джерина повалился с приглушенным стоном, получив удар копытом в живот.
Он ткнул мечом в одного упыря, карабкавшегося на спину лошади, оставляя длинные кровавые следы на ее шкуре. Чудовище взвыло и бросилось на врага. Лис вновь ткнул в тварь клинком. Та зарычала от боли и убежала прочь. Горячий медный запах упыриной и конской крови ударил Джерину в нос.
Бледная Нотос была первой луной, появившейся из-за восточного горизонта. К этому времени воины сумели загнать чудовищ обратно в лес.
— Подбросьте дров в костры и разложите еще один около лошадей! — крикнул Джерин. — Нам еще предстоит потрудиться.
Воины все еще были заняты делом, когда через пару часов после появления Нотос кучно взошли Тайваз, Эллеб и Мэт. Люди небольшими отрядами отправились в лес, чтобы вернуть сбежавших коней, но это было лишь малой частью работы. Помочь животным, обработать их раны и успокоить требовало гораздо больше труда. Возницы, связанные со своими упряжками теснее, чем прочие воины, выбивались из сил, несмотря на помощь товарищей.
— Мне это совсем не нравится, — мрачно сказал Джерин. — Кто знает, что теперь выкинут кони, когда в следующий раз встретятся с чудовищами или хотя бы почуют их?
— Я еще не загадывал дальше нынешней ночи, — сказал Араджис, — У нас с собой достаточно запасных животных, чтобы заменить убитых и тех раненых, которые уже не смогут тащить колесницу?