Вэн обернулся и сказал:
— Вообще-то, Лис, все могло быть ровно наоборот. Помнишь осколки известкового раствора, который мы видели на полу, когда Кинифор вел нас к леди? Возможно, те чудища пытались проломить заколдованные препятствия, удерживавшие их внизу на протяжении многих лет. Когда же им это наконец удалось, их напор мог вызвать землетрясение.
— Ты прав, могло выйти и так, — согласился Джерин. — Но, как бы там ни было на самом деле, сейчас это не имеет значения.
Он вновь обратил свое внимание на Сивиллу.
— Леди… кстати, есть ли у вас какое-то имя?
Девушка слушала их разговор, словно бредни двух сумасшедших, охваченных по случайности однородным безумием. Она встрепенулась, когда Лис обратился к ней, но ей понадобилось несколько секунд, чтобы ответить. Наконец она пробормотала:
— Долгое время меня звали… Силэтр. Я была лишена этого имени, когда стала оракулом Байтона, но не забыла его. — Горькая усмешка исказила ее губы. — Теперь, впрочем, я снова могу себя так называть, ведь благодаря вам мне больше нельзя служить моему повелителю. Если все, что вы говорите, правда, вам лучше было бросить меня там умирать.
— Леди… Силэтр… Я бы очень хотел ошибиться, но, боюсь, буду прав, если скажу, что единственными живыми обитателями Айкоса к вечеру останутся лишь те существа, что выбрались на свет из-под обломков святилища. Мне неизвестно, как глубоки и широки пещеры и сколько там этих тварей. Но я не мог оставить вас в хижине на растерзание им хотя бы потому, что вопрос, после ответа на который вы впали в столь продолжительное забытье, был задан именно мной, — сказал Джерин.
— Если вы думаете, что, спасши меня, вы оказали мне услугу, то ошибаетесь, — отвечала Силэтр. — Я опозорена, осквернена… как я смогу теперь найти свой путь в этом мире, когда вы лишили меня смысла моего существования?
— Вы же как-то жили до того, как стали Сивиллой, — резко сказал Вэн, — Многие, кто пострадал гораздо больше вашего, продолжают тянуть свою лямку. Отправляйтесь в лес, оросите папоротник и возвращайтесь. Мы накормим вас хлебом и колбасой, напоим элем. На полный желудок мир всегда кажется веселее, а вы, должно быть, голодны, как длиннозуб, раз проспали целые сутки.
Выслушав этот незатейливый совет, Силэтр фыркнула. Но, возможно потому, что ничего лучшего ей не пришло в голову, подумав немного, кивнула. Джерин снова решил предложить ей руку, но едва он ее протянул, как девушка опять отпрянула, и с таким ужасом, что руку пришлось опустить. В результате Джерин нарочито подчеркнуто отошел от повозки и предоставил ей выбираться оттуда самостоятельно.
— Что мы будем делать, если она вздумает сбежать и вернуться в Айкос одна? — прошептал он Вэну, когда она удалилась в кусты, росшие вдоль дороги.
— Если негодница настолько глупа, пусть отправляется куда угодно, — ответил чужеземец. — Но, по-моему, она не такая.
Джерин достал еду, обещанную Вэном Сивилле. Она пробыла в лесу дольше, чем ожидалось, и он уже вновь начал думать, не пришло ли ей в голову улизнуть. Перспектива разыскивать беглянку в жуткой чаще совсем его не привлекала. Но как раз в тот момент, когда это уже казалось неизбежным, она вернулась. Выражение ее лица было трудно определить. Он указал на еду, приготовленную из запасов, взятых в дорогу, но даже не попытался предложить ей свой нож. Если она не желает, чтобы ее касались, что ж, пусть так оно все и идет.
Силэтр тихонько произнесла слова благодарности и набросилась на хлеб, колбасу, лук и эль так, будто голодала дней десять, а то и двадцать, но никак уж не сутки. Она все еще насыщалась, когда издалека, с западной стороны, откуда выворачивала дорога, донесся едва слышный рык, явно не принадлежавший ни медведю, ни длиннозубу, ни волку, ни какому-либо другому животному из ведомых Лису. Волосы на его руках и затылке тут же встали торчком.
— Если хотите знать мое мнение, — сказал Вэн, — это наверняка одно из тех существ… из подземелья.
Силэтр отложила недогрызенный кусок хлеба.
— Какой жуткий звук, — произнесла она, вздрогнув, — Я слышала его в ночных кошмарах. И теперь, кажется, начинаю вам верить.
Хозяин постоялого двора говорил, что ее в бессознательном состоянии словно бы донимали страшные сны. Это было сегодня утром, ошеломленно подумал Джерин, а кажется, вечность назад и вообще в другом мире. Впрочем, учитывая произошедшие перемены, последнее представлялось вполне реальным.
— Нам тоже снились чудовища, — сказал он. — А сегодня мы увидели их вживую… возле развалин храма.
— И если мы не хотим увидеть их вживую еще раз, думаю, нам лучше продолжить путь, — сказал Вэн. — Насколько я понимаю, они сейчас не гонятся именно за нами, а просто исследуют, изучают, как выглядит поверхность земли. Ведь они так долго находились под ней. Но если они на нас наткнутся, то вряд ли остановятся пожелать нам доброго дня, если вы понимаете, о чем я.
Джерин отошел в сторону, давая возможность Силэтр самой забраться в повозку. Везти ее с собой в Лисью крепость будет достаточно хлопотно, раз уж любое, даже случайное прикосновение воспринимается ею как насилие. Но если так… то, выходит, он уже ее изнасиловал… и в весьма грубой форме. Чтобы не усмехнуться, Лис закусил изнутри нижнюю губу. Сейчас не время думать об этом. Сначала им надо убраться от Айкоса… подобру-поздорову.
— Давай я буду править, — сказал он Вэну, — а ты отдохни, ведь у тебя болит голова.
— Ничего, — ответил чужеземец. — С тех пор как началось землетрясение, я и думать забыл о своей несчастной башке.
— Я тоже, — сказал Джерин. — Однако мне таких лекарств от похмелья не надо.
— И мне, Лис, и мне.
Вэн засмеялся, но тут же осекся: тишину леса нарушил еще один жуткий рык. Чужеземец дернул поводья и потянулся назад, чтобы достать свой кнут. Размахнувшись, он обрушил его на спины лошадей. По мнению Джерина, это было излишним. Животные, и без того напуганные страшными рыками, понесли прямо с места.
— Пожалуйста, осторожней, — сказала Силэтр. — Вы чуть не задели меня, когда искали свой хлыст.
Она сидела, съежившись, в дальнем углу колымаги, словно не сомневалась, что Вэн тянулся именно к ней.
— Леди, хм, Силэтр… мы ведь не собираемся… э… безобразничать с вами. У нас на уме ничего подобного нет. — По голосу чужеземца было ясно, что он сдерживает себя из последних сил. — Во-первых, мы с Джерином предпочитаем не принуждать девушек. Во-вторых, если вы все-таки мне не верите, нам ничто не мешало развлечься с вами… и по нескольку раз… еще до того, как вы очнулись.
— Знаю, — тихо сказала она. — Однако меня оскверняют любые касания, не только похотливые. Лорд Джерин, я допускаю, что вы забрали меня из моей хижины из добрых побуждений, но лучше бы вы этого не делали. Лишиться ощущения единения с богом, знать, что он никогда больше не заговорит моими устами, потому что я нечиста… о, впереди меня ждет злосчастный удел.