Он продолжал высылать группы разведчиков и к Ниффет, чтобы быть уверенным, что гради не воспользовались своими военными галерами и неожиданно не высадились у него за спиной. Эта предосторожность оправдала себя двумя днями позже, когда его люди засекли две галеры, полные гради и следовавшие вверх по реке. Когда гонцы принесли это известие, Джерин изменил курс своей армии: две галеры воинов были не слишком большой силой, чтобы причинить вред землям в верховьях реки. Скорее всего, они скрытно хотели напасть на него сзади.
Если бы Лис ошибся в своем предположении, воодушевление, с каким его воины рвались вперед, могло их покинуть. Но он оказался прав: его люди наскочили на гради невдалеке от Ниффет. Очевидно, те совсем недавно сошли со своих кораблей. Схватка, которая последовала за этим на открытой равнине близ воды, к какой можно было прижать налетчиков, переросла скорей в кровавую бойню, чем в битву.
Пешие, вооруженные лишь топорами гради оказались здесь в полной власти лучников Джерина, осыпавших их стрелами со своих колесниц. Гради не могли ни вступить с ними в ближний бой, ни где-то укрыться от них. Не было у них и оружия, с помощью которого они могли бы разить своих врагов на расстоянии. Захватчики падали один за другим. В конце концов, видя, что конец близок, они принялись убивать друг друга, чтобы не попасть в плен.
Когда все закончилось, Лис выслал отряд на восток вдоль Ниффет, чтобы найти галеры, на которых приплыли гради. Два столба дыма, поднявшихся в небо, сообщили о том, что его люди не только нашли их, но и подожгли.
— Зря они это сделали, — сказал Джерин, указывая на дым.
— А почему нет? — спросил Адиатанус. — Ведь они нашли лодки, значит, надо было от них избавиться, а?
— Вообще-то ты прав, — ответил Джерин. — Но этот дым будет виден издалека. Боюсь, что наблюдатели армии гради на западе, там, куда мы еще не добрались, заметят его и поймут, что мы разделались с их товарищами.
— О какой армии ты говоришь? — спросил Адиатанус и добавил: — Ты что, малость тронулся? Ведь нам все время попадаются какие-то ошметки войск гради. Никаких признаков мало-мальски чего-то стоящей армии нет. Хотя нельзя сказать, что я этому не рад, заметь.
— Подумай хорошенько, — сказал ему Лис. — Зачем гради высаживать такое малочисленное войско у нас за спиной? Пешком они не смогли бы нас догнать, а если бы даже и смогли, то не справились бы с нами. Пока что я прав?
— Йо, вроде бы, — ответил вождь трокмуа. — Ну и что из этого и как это указывает на существование огромной армии гради, которая якобы ожидает нас впереди?
Джерину редко выпадал шанс поиграть в логические игры, но когда выпадал, он выжимал из него все, что можно.
— Подумай хорошенько, — повторил он. — Эти гради не смогли бы догнать нас и разделаться с нами самостоятельно. Тогда зачем они были нужны? Единственное, что я могу предположить, — это то, что им отводилась роль блокирующей силы, способной приостановить нас во время отступления и дать возможность тем, от кого мы удираем, догнать нас. А от ошметков войска мы бы не побежали. Только большая сплоченная армия способна погнать нас назад. Поэтому… как ты считаешь, есть ли в моих словах смысл?
Длинное костлявое лицо Адиатануса было напряжено, пока он слушал доводы Лиса. Наконец вождь лесных разбойников произнес:
— Возможно, ты опять прав. Ну и хитрец же ты… вычислил армию, хотя и не видел ее в глаза. Ты и за мной так присматривал все эти годы?
— Даже пристальней, — признался Джерин.
— Тогда я должен считать себя счастливчиком, да и ты себя тоже… ведь я до сих пор жив, а ты по-прежнему можешь за мной приглядывать, — сказал Адиатанус. — Хотя ты, наверное, скажешь, что был бы счастлив, если бы меня не было вообще.
— Более чем, — невозмутимо ответил Лис. Адиатанус бросил на него такой оскорбленный взгляд, какой только можно себе представить. Оба расхохотались. Джерин продолжил: — А теперь давай-ка подумаем, что мы можем сделать, чтобы разогнать армию, которую пока что видит только мой внутренний взор. Кто знает, может, я ошибаюсь.
— По правде, я буду очень удивлен, если окажется, что это так, — сказал Адиатанус. — Ты так складно говорил, как будто шел с факелом по темной тропе и освещал мне дорогу.
— Тебе действительно надо научиться читать, — сказал ему Джерин. — Я еще сделаю из тебя философа, вот увидишь.
— Пф, — фыркнул Адиатанус, — уж лучше пусть гради убьют меня.
Лис бросил на него гневный взгляд, но тут же понял, что трокмэ всего лишь позволил себе отыграться.
Время от времени интуиция Джерина вкупе с хваленой способностью логически мыслить с треском подводила его. Ведя свою армию на запад, он начал подозревать, что, возможно, сейчас как раз тот самый случай. Он выслал людей на разведку, и те рыскали впереди, на значительном удалении от основной части войска. Он миновал пару мест, где, по его представлениям, могли развернуть свою армию гради, чтобы дать ему бой.
Затем с юго-запада прискакал один из разведчиков. Рядом с ним в колеснице стоял испуганный, вцепившийся в поручни крестьянин.
— Этот малый говорит, что знает, где находятся гради, — крикнул разведчик.
— Хорошо. — Джерин взмахнул рукой, и его армия остановилась. Разведчик стал понемногу придерживать бешено мчащихся лошадей. Это явно обрадовало крестьянина или, по крайней мере, сделало его не таким несчастным.
— Кто ты и что тебе известно? — спросил его Джерин.
— Господин, меня зовут Озар, сын Позела, — ответил тот, хотя Джерин не был уверен, что правильно все расслышал. Он бы вообще предпочел разговаривать с Озаром через переводчика, так как речь крестьянина была неразборчива из-за отсутствия большей части зубов, да к тому же он говорил на западном диалекте, и без того труднодоступном для понимания.
— Итак, Озар, что тебе известно? — повторил Джерин. Крестьянин указал туда, откуда его привезли.
— Господин, там гради, много гради. Они около пруда Бидгош. Хорошо бы кто-нибудь с ними расправился.
— А зачем же я здесь, по-твоему? — сказал Лис. — Ради забавы? Или, может, в качестве декорации?
— Кто знает, что делают господа и зачем? — возразил Озар. — Тот, кто не глуп, держится от них подальше.
Эти слова огорчили Джерина, но не вызвали удивления.
— Где этот твой пруд Бидгош? — спросил он.
— Где? Что значит где? Как можно не знать, где находится пруд Бидгош?
Озар, без сомнения, прожил всю жизнь в своей деревне. Все ее окрестности — и этот пруд, где бы он ни находился, и все окружающие холмы и леса он изучил как свои пять пальцев. Поэтому вопрос местонахождения чего-либо близлежащего был для него так же непонятен, как и вопрос о том, где находятся его пальцы. Ему сложно было представить кого-то, кто никогда не видел пруда Бидгош; так же сложно, как представить земли, расположенные дальше, чем в одном дне пути от его деревни, где он, вероятно, никогда не бывал.