Он не был уверен, что поступает правильно, не называя имя богини. Но не без оснований считал, что Адиатанус знает о гради много больше, чем он. Во всяком случае, вождь трокмуа не давал ему повода в этом усомниться. А раз уж сам Адиатанус считал, что, произнося имя Волдар, человек лишний раз привлекает к себе ее взор, то почему бы от этого не воздержаться и Лису.
Однако привлечь к себе внимание местных баронов Джерину не удавалось, как бы ему этого ни хотелось и сколько бы он ни произносил их имена. Многие из них, казалось, совсем оставили свои крепости, хотя, с другой стороны, те не были заняты варварами. Некоторые крестьянские деревни тоже выглядели заброшенными. Тонкий налет цивилизации исчезал у него на глазах.
Он выслал небольшие отряды лазутчиков вперед, а также в стороны, чего обычно не делал. Кроме того, тыл его войска постоянно прикрывал внушительный арьергард, поскольку гради с их способностью быстро передвигаться по рекам на кораблях вполне могли попытаться заслать своих солдат ему за спину и, таким образом, зажать его армию между двух огней. Во всяком случае, на их месте он поступил бы именно так.
По мере того как его войско продвигалось все дальше по земле, замороженной богами гради, ему все сильней хотелось вступить в схватку с их подопечными. Но, не встречая нигде никаких врагов, Лис начал тревожиться и вскоре высказал свои опасения вслух.
Услышав их, Вэн одарил его взглядом, которым обычно смотрят на поле брани, и сказал:
— Очень скоро мы на них наткнемся, и тогда ты примешься так же громко причитать, что лучше тебе бы никогда их не видеть.
Поскольку это было чистой правдой, Лис благоразумно промолчал. Правда, ехидный смешок Вэна заставил его несколько усомниться в осмысленности этого шага.
И вот через пару дней его армия действительно наткнулась на отряд гради. Налетчики радостно грабили крестьянскую деревушку. Они убили нескольких крепостных и теперь развлекались с женщинами, которых сумели поймать. Насильники были ошеломлены, увидев врагов, зашедших так далеко на территорию, которую они, очевидно, уже считали своей. Поскольку некоторые из них были застигнуты в буквальном смысле со спущенными штанами, они не дали противникам такого сурового отпора, как могли бы. Несколько гради даже позволили взять себя в плен, не попытавшись покончить с собой.
Джерин приказал связать и передать в распоряжение крепостных того гради, который прижимал к земле одну из крестьянок, а также того, кто ее оседлал.
— Можете делать с ними все, что хотите, — сказал он. — Уверен, вы придумаете что-нибудь занимательное.
Глаза крестьян загорелись.
— Давайте разведем костер, — сказал один из них.
— Йо, и вскипятим на нем воду, — энергично добавил другой.
— Нам понадобятся острые ножи или тупые? — поинтересовался еще кто-то.
— И те и другие, — отозвалась женщина, подвергнувшаяся насилию. — У меня есть право резать первой, и я уже точно знаю, что именно я отрежу. — И она посмотрела на обнаженные чресла насильника взглядом, в котором горела отнюдь не похоть.
Джерин не мог определить, понимают ли связанные гради по-элабонски. Вполне вероятно, они не подозревают, что их ожидает. Он пожал плечами. Если нет, очень скоро им предстоит это узнать.
Но один из остальных захваченных элабонцами налетчиков, как, оказалось, говорил на языке полоненной его соплеменниками страны.
— Я ничего вам не говорить, — сказал он Джерину в самом начале допроса.
— Отлично, — ответил Лис и обратился к воину, присматривавшему за пленными. — Отведи его туда, где крестьяне разделываются с той парой, пусть поглядит, что там творится. Если и после этого он не станет разговорчивей, мы его тоже им отдадим.
— Пойдем, эй, ты, — сказал элабонец. И вместе с товарищем потащил гради прочь.
Вскоре Лис услышал душераздирающие крики, доносившиеся из деревни. Когда воины привели несговорчивого гради назад, его лицо было гораздо бледнее, чем раньше. Стражники тоже выглядели мрачно.
— Привет еще раз, — отрывисто произнес Джерин. Он был задумчив, что с ним случалось за долгие годы не раз и не два. — Думаешь, твоя богиня захочет опекать тебя в загробной жизни, если ты умрешь без некоторых особо важных частей своей плоти? Думаешь, тебе самому удастся вдоволь насладиться загробной жизнью без них? Хочешь узнать ответы на эти вопросы прямо сейчас?
Гради облизал губы и ответил не сразу, возможно, оценивая крепость своего духа. Погибнуть в бою или даже покончить с собой, дабы избежать плена, казалось легким по сравнению с увечьем, которое превратится в длительную агонию в этом мире и может испортить тебе все в загробном.
Джерин улыбнулся.
— Ну как, сейчас ты более склонен к беседе, чем раньше? В твоих же интересах быть разговорчивей, и это нетрудно понять.
— Откуда я знать: я говорить, а ты все равно делать мне плохо? — спросил гради.
— Ты имеешь в виду, откуда тебе знать, можешь ли ты мне доверять? Очень просто — ниоткуда. Здесь нет никакой сложности, а? Но вот что я тебе скажу: я не стану делать с тобой ничего ужасного, если ты действительно заговоришь. Можешь верить мне или нет, как хочешь.
Гради вздохнул.
— Я говорить. Что ты хотеть?
— Для начала назови свое имя, — сказал Джерин.
— Я Эистр.
— Эистр. — Джерин нашел палку и написал на мягкой земле имя гради по-элабонски. — Теперь, когда твое имя написано тут, я могу использовать против тебя колдовство, если пойму, что ты лжешь.
Эистр был явно напуган. Джерин на это и рассчитывал. Насколько он мог судить о гради, они не умели ни читать, ни писать. Грамотность, не слишком распространенная даже среди элабонцев, почти совсем сходила на нет среди трокмуа. Когда же дикарям все-таки приходилось писать, они использовали алфавит своих южных соседей. Невежество лишь прибавляло Эистру страха. Вообще-то Джерин, всерьез разозлившись, мог применить против него именное заклятие, хотя ему ничуть не хотелось прибегать к ворожбе.
— Ты спрашивать, я отвечать, — сказал гради. — Я говорить, правда, клясться грудью Волдар.
Джерин понятия не имел, насколько сильна эта клятва, но решил пока что на пленного не давить. Он сказал:
— Откуда пришла ваша банда? Сколько вас здесь еще?
Эистр указал на запад.
— Там крепость, два дня ходить отсюда. Рядом река. Когда я там быть, мы иметь, может, десять десятков. Сейчас, может, больше. Может, меньше тоже.
Лис обдумал услышанное. Это могла быть вполне вероятная попытка со стороны Эистра заманить его войско в ловушку, не нарушив при том своей клятвы. Он спросил:
— Почему ты точно не знаешь, сколько ваших людей находится сейчас в крепости?
— Мы там использовать… как это вы называть?.. место для перевалки. Одни уходить драться, другие приходить после драться, еще одни оставаться следить рабов, — пояснил Эистр. — Сейчас быть много, сейчас быть мало.