Эскрод сидел на поляне, которую Белолисы приспособили для своего лагеря, и наблюдал, как крысы испытывают осадную лестницу. Она казалась вполне надежной. В лагерь вошла Вэннана, уселась возле брата и, (почувствовав его настроение, спросила: — Похоже, ты сегодня не в духе. Что случилось? — Ааа, по-моему, ничего хорошего с этой осадой не выйдет. Мы никогда не победим рэдволльцев — удача все время ни их стороне.
— Ну так что ты предлагаешь, брат?
— Оставить все как есть и возвращаться на остров.
— Хмм, кто бы возражал!
— О чем ты сестра? Почему мы не можем уйти?
— Послушай, Эскрод, пока ты возился с веревками и прочей ерундой, я вернулась в наш старый лагерь возле реки. Там я оставляла Билу приглядывать за Мокканом, и мне хотелось послушать, что он скажет. Но угадай, что случилось?
— Что?
— Там никого нет, никаких следов. И Моккан, и крысы, которых мы с ним оставляли, — все исчезли.
— Исчезли? А как же гобелен, который мы украли из аббатства?
— Ррр! Разумеется, он тоже исчез! У нас там было шесть лодок, так вот, пять из них разбито в щепки. А это значит, что Моккан взял шестую лодку, крыс и гобелен и отправился на остров.
— Предатель! Попадись он мне в лапы, я с него шкуру топором спущу!
— Согласна, братец. Но все это означает, что мы застряли здесь надолго, потому что без добычи мы возвратиться не можем.
— И что ты предлагаешь делать, Вэннана?
— Нам остается только одно — воспользоваться всей данной нам хитростью, для того чтобы завоевать аббатство. Когда Рэдволл и его богатства станут нашими, мы заставим землероек построить нам новые лодки. Мы нагрузим их сокровищами и появимся на острове, когда братец Моккан меньше всего нас ожидает. А уж потом разберемся с ним по-своему!
В сон Позднецвета вторгся Мартин Воитель. Он ткнул кончиком меча лапу бельчонка и произнес единственное слово: — Вставай!
Позднецвет проснулся и сел. Меч, который и разбудил его, лежал рядом, касаясь пятки. В ту же секунду бельчонок увидел, как к нему и его друзьям подбирается громадный хорек с вороньими перьями на хвосте, а еще двадцать бандитов пытаются окружить нашу четверку.
— Вставайте! Тревога! — закричал Позднецвет.
Он никогда в жизни так не пугался. Хорьков было в пять раз больше и выглядели они как настоящие убийцы: до зубов вооруженные, с оскаленными зубами и злобным огнем в глазах. Позднецвет услышал отчаянный крик Песенки:
— Бежим!
И Позднецвет изо всех сил рванул в лес — никогда в жизни он так не бегал. Он успел увидеть, как остальные вскочили и побежали. Песенка проскользнула между двумя разбойниками и скрылась в кустах, но Дипплеру и Бурблу не повезло. Они еще толком не проснулись, поэтому хорьки навалились на них и не позволили улизнуть. Всхлипывая от страха, Позднецвет мчался вперед, спотыкаясь о корни деревьев и не глядя, куда он, собственно говоря, бежит. Он слышал, как за ним бежали преследователи, как звенели их мечи. Бельчонок задыхался, сердце у него колотилось где-то в горле, но он бежал, по-прежнему сжимая в лапе меч Мартина Воителя.
— Куирр-арр! Вперред! Скорррей! Он где-то здесссь! И тут Позднецвет увидел огромный дуб, покрытый густой листвой. Бельчонок сжал меч зубами и молниеносно взлетел на дерево. Только он как следует спрятался в ветках, как подбежали его преследователи и, остановившись под дубом, принялись искать его. Они лазили по кустам и переговаривались:
— Куда он делся? Кааййррр! Ты его видишшшь?
— Кррриййаа! Сбежал! Быссстррро!
— Хорррошо, у нас есссть дррругие!
Боясь пошевельнуться, Позднецвет притаился на ветке. Он смотрел, как хорьки, споря и переругиваясь, искали его в кустах.
Когда они осмотрели все вокруг, один из них ткнул страшным когтем в сторону речушки:
— Пошли теперррь обррратно! Поррразвлечьсся! Хихикая и повизгивая, они ушли.
Позднецвет не то соскользнул, не то свалился на землю. Воткнув меч глубоко в землю, бельчонок сел и раз-
рыдался. Трус! Отец был совершенно прав. Он бежал, как испуганный малыш, оставив друзей в беде.
Так его и нашла Песенка, которая услышала рыдания друга. Она села подле него и спросила:
— Что с тобой? Ты ранен? Всхлипывая, он покачал головой:
— Я так испугался, Песенка, просто ужасно! Песенка наклонила головку, пытаясь заглянуть ему в лицо:
— И я тоже! Чуть не умерла со страху! Позднецвет еще глубже воткнул меч в землю.
— Ты не понимаешь! Оказывается, мой отец был прав, когда назвал меня трусом. Я оставил Дипплера и Бурбла, позволил этим хорькам захватить их. Я испугался и сбежал!
Песенка хлопнула его по плечу и воскликнула:
— Конечно, надо было позволить хорькам убить тебя! Позднецвет сердито смахнул с глаз слезы:
— Не говори глупостей! Белочка улыбнулась и сообщила:
— Буду, ты ведь говоришь глупости. Мы сделали единственное, что можно было сделать в такой ситуации, — мы сбежали. Представь себе, что мы бы остались и нас бы убили, — по-твоему, это помогло бы Дипплеру и Бурблу?
Позднецвет вытер слезы и фыркнул:
— А для того, чтобы сбежать, требуется особая храбрость?
Песенка начала терять терпение. Она заговорила медленно, подчеркивая каждое слово:
— Нет, но для этого требуется толика здравого смысла. Как видишь, мы еще живы и собираемся отправиться на выручку друзьям. Пошли, Регуб, твой меч можно использовать не только для того, чтобы копать землю!
Позднецвет поднялся и вытащил меч. Он обтер его об одежду и, улыбнувшись, сказал:
— Я рад, что ты мой друг, Песенка! Пошли разберемся с этими разбойниками!
Дипплер и Бурбл висели на ветке, подвешенные за задние лапы. Их головы почти касались воды, потому что ветка нависла прямо над ручьем. Чернохвост стоял в «Ласточке» и размахивал кинжалом перед глазами пленников.
— Так-так-так, мои маленькие дрррузья, хотите еще водички?
По его знаку четверо хорьков вспрыгнули на ветку, так что та склонилась над водой еще ниже, а головы Дипплера и Бурбла погрузились в воду. Все это очень забавляло хорьков.
— Дай им еще попить!
— Киийарр! Они хотят ещще водички!
Наконец хорьки слезли с ветки, и головы друзей вынырнули из грязной илистой воды. И Дипплер, и Бурбл отчаянно кашляли и отплевывались. Чернохвост снова принялся грозить ножом.
— Ну-ка говоррррите, вы ужже напились или уже можжжно выпустить у вас воду из горррла?
Бурбл выплюнул изо рта тину, сморщился и сказал Дипплеру: