Элахим озадаченно уставился на мышонка:
— Лискам? Это еще кто? Дисум перевела:
— Он говорит «лисам». Флориан тут же в панике вскочил:
— Лисы? Где? Откуда?
Еще одна пара Белолис, как две капли воды похожая на первую, повстречавшуюся с Громом, вышла из-за камней, где они прятались с самого рассвета, наблюдая за труппой Флориана. Их звали Гельтор и Предак, и точно так же, как Эскрод и Вэннана, были они братом и сестрой. Обнаружив, что их заметили, лисы направились к лагерю. Со стороны это было даже красиво — река, лес и две фигуры в зеленых плащах, в складках которых играл утренний ветерок. Однако Борракуль, вглядевшись в странную парочку, предупредил друзей:
— Поосторожнее с ними, под плащами у них спрятаны топоры!
Флориан встал:
— Не волнуйтесь, ребята, предоставьте это мне. Уж я-то умею улаживать дела. Значит, я и буду с ними разговаривать. Видите, какие у них шкуры? Сдается мне, я слыхал об этих тварях, но никогда не думал, что доведется их увидеть собственными глазами. Их называют Белолисами, — плохие это звери!
Лисы остановились, не дойдя до артистов нескольких шагов. Флориан отошел от своих друзей и поздоровался с пришельцами:
— Добрый день, друзья. Хорошее сегодня выдалось утро, а?
Гельтор слегка кивнул, прежде чем ответить:
— Кто вы и куда идете?
Флориан склонился в изящном поклоне, подметя шляпой землю:
— Как следует из надписи на нашем фургоне, мы, гм, УДИВИТЕЛЬНАЯ И ВЕЛИКОЛЕПНАЯ, НЕПРЕВЗОЙДЕННАЯ И НЕЗАБЫВАЕМАЯ ТРУППА БРОДЯЧИХ АРТИСТОВ, то есть, попросту говоря, театральная труппа талантливых зверей.
Предак передвинулась поближе к костру:
— А что у вас в котелке? Дисум влезла в разговор:
— Это такой суп, вроде бульона. Хотите, поешьте с нами.
Предак наклонилась к котелку и принюхалась. Через секунду она сморщилась от отвращения и объявила:
— Настоящие помои!
Борракуль тем временем подобрал с земли камень и принялся перекидывать его из одной лапы в другую.
— А вас никто и не заставляет есть. И не портите нам аппетита! К тому же хорошие манеры не так дорого стоят, лиса!
Лапа Предак потянулась к плащу.
— Может, я сама поучу тебя манерам, речная собака! Между ними мгновенно встал Флориан:
— Ну-ну, не надо ссориться. К чему это? Предак сняла лапу с топора под плащом.
— Ты сказал, кто вы, но не объяснил, куда идете. Заяц неопределенно помахал в воздухе лапой:
— Да, знаете ли, то туда, то сюда. Бродячая труппа вроде нашей никогда не направляется в какое-то конкретное место, мы бродим повсюду, куда глаза глядят. Да-да. А вы, друзья, скажете, как вас зовут и куда вы идете в такой чудесный день?
Бесцветные глаза Белолисов равнодушно скользнули по фигуре зайца,
— Как нас зовут — не твое дело, а куда мы идем — тебя не касается!
Уши Флориана Даглвуфа Вилфачопа встали торчком от изумления.
— Ого! Это уже не просто плохие манеры, это оскорбление. Слушайте меня, тостопузые длинноносые ищейки! Можете нырнуть в эту речку, чтобы остудить свои тупые головы, и убирайтесь из нашего лагеря, пока я не помог вам! Желаю приятно провести время!
Гельтор уже наполовину вытащил свой топор, когда Элахим-выдра схватил длинный шест, с которым обычно ходили по проволоке, и со свистом рассек воздух прямо перед мордой Белолиса:
— На твоем месте, приятель, я бы не стал вытаскивать топор. Этим шестом можно расколоть тебе голову, как пустую скорлупу!
Борракуль в то же мгновение оказался перед Предак, и решительный вид, с которым он держал в лапе увесистый камень, заставлял предположить, что он не преминет метнуть его в голову противника. Позади оба крота выхватили из костра горящие ветки, а Остроигл бросился к фургону и достал длинный блестящий меч — театральный реквизит, который на самом деле был сделан из картона и сломался бы при первом же ударе.
— Убирайтесь, вы оба! И чтобы духу вашего здесь не было!
Белолисы понимали, что противник превосходит их числом, и отступили обратно к камням. Гельтор погрозил лапой артистам и прорычал:
— Мы еще встретимся с вами, но тогда все будет иначе!
Флориан перебросил одну из фалд фрака через плечо и напыщенно крикнул им вслед:
— Разумеется, все будет иначе! В следующий раз мы сотрем вас с лица земли! Попомните мои слова, грубые мужланы!
Предак тоже обернулась к труппе и в свою очередь закричала:
— Не думайте, что нас тут только двое! Эй, Белолисы, окружайте их!
Артисты все как один обернулись, но, сколько они ни вглядывались в окружающие кусты и деревья, вокруг было пусто. Через секунду-другую Флориан фыркнул:
— Нет тут никого! Они, что же, думают, что от одной мысли об их дружках мы сдадимся? Ну и болваны!
Однако, когда артисты повернулись, Белолисов и след простыл. Они просто-напросто исчезли, словно, в воздухе растворились. Флориан вздохнул:
— Хотел бы я научиться такому трюку! Ну, давайте-ка, друзья, вперед!
Дисум по-прежнему испуганно оглядываясь, спросила:
— Куда это «вперед»?
Заяц изящно пнул котелок, так что остатки неаппетитного бульона вылились в реку, и объявил:
— Разумеется, в аббатство Рэдволл, дорогая, куда же еще?
Корнерой откашлялся и задумчиво погладил живот:
— Хуррр, мне это нравится. Люблю Рэдволльское аббатство!
Флориан вновь принялся командовать:
— Итак, прошу внимания! Собираем пожитки. Борракуль, Элахим, беритесь за оглобли! Остроигл! Мы с тобой пойдем позади с палками, чтобы в случае нападения защищать всех с тыла. Остальные, полезайте в фургон. Мы должны поскорее добраться до аббатства и сообщить о том, что по земле бродят Белолисы!
В самом сердце Страны Цветущих Мхов среди толстенных многовековых деревьев, там, где сливаются вместе две реки, образовалась широкая заводь. Полуденная жара заставила укрыться от солнца всех зверей, и они спрятались — кто в глубокой норке, кто просто под кустами в тени, только Лог-а-Лог, вожак партизанского отряда, стоял вместе со своими землеройками в камышах, по пояс в воде. Невероятно шумные и говорливые в обычное время, сейчас землеройки стояли тихо. Не слышно было ни обычных шуток, ни громких споров, ни просто разговоров. На головах у воинов были разноцветные повязки, а в лапах — рапиры, и все землеройки наблюдали за тем, как их вожак пробирается вперед, осторожно раздвигая камыши и осоку. Поднявшись на цыпочки, Лог-а-Лог приставил ко лбу ладонь, чтобы защитить глаза от яркого солнца, и вгляделся в поверхность заводи, покрытую зарослями водяной лилии, лютиков и каких-то других цветов. Над капитаном команды, словно изучая его, зависла большая стрекоза. Он проворчал: