— Ох, ох, какие мы умники! — с важным видом расхаживая, передразнил зайца Длинноклык.
— А ты молчи, — прикрикнул на него Огнехвост, дав ему такого пинка, что тот растянулся на песке. — Сразу видно, этот парень благородного происхождения, не то что ты, пентюх неотесанный. До его учености нам с тобой далеко. Мой старый дядя, помнится, тоже был благородным и просвещенным зверем. Нравился он мне. Такие замечательные и умные песенки пел. А ты знаешь какие-нибудь умные песни, а? — обратился он снова к Скаруму, приставив ему к подбородку топор.
— Умные песенки? — судорожно сглотнув, повторил заяц. — Да я их с молоком матери впитал. Научился их петь раньше, чем ходить!
— Что я тебе говорил! — поддав под зад все еще лежавшему на песке Длинноклыку, оживленно воскликнул Плагг. — Этот зверь туго знает свое дело! Ну давай, умник, начинай!
Бросив на Сагакса с Крувом многозначительный взгляд, Скарум запел:
Образованье — это вещь, которой сносу нет.
Ваш ум останется остер на много-много лет.
Мозги остры,
Когда быстры!
Образованье — вещь!
Коль роет крот
Подземный ход,
На это нужен год.
Когда же будет ход готов,
Коль будет сто кротов?
А если будут помогать
Две белки?
Думай крепко!
Кто догадается, тому
Наградой будет репка!
Образованье — это вещь, которой сносу нет.
И в случае почти любом отыщется ответ.
Любое дело — не вопрос!
Утрешь любому дурню нос!
Образованье — вещь!
У белки было две стрелы,
Их только две и было.
Хотела уток пострелять.
И скольких же добыла?
Тому, кто малость был учен,
Загадочка знакома -
Да ни одной! Да ни одной!
Ведь лук остался дома!
Образованье — это вещь, которой сносу нет,
Твоей учености большой дивится белый свет!
Все закричат: «Вот это да!»
Любое горе — не беда!
Образованье — вещь!
Два у меня, два у тебя,
И два есть у нее,
Но сколько б ни было у них,
А будет все мое!
И если некто туп и глуп,
А некто был учен,
То в обстоятельствах любых
Отыщет выход он!
Скарум протараторил песню без единой запинки и с такой ошеломительной скоростью, что у слушавших его пиратов от изумления отвисли челюсти.
— Будь я не связан, приятель, то наградил бы тебя щедрыми аплодисментами! — воскликнул Крув, который был не в силах сдержать одобрительной улыбки.
— Твоими-то устами да мед пить, — пробормотал Скарум. — Вот только от этих зверей оваций не дождешься.
— Эй вы, обормоты! — Расхаживая мимо пиратов, Огнехвост награждал пинками и подзатыльниками тех, кто не восторгался выступлением Скарума. — Коль вы сами умом не вышли, так покажите же кролику, что вас в детстве учили хорошим манерам.
Придвинувшись к выдре, Сагакс тихо проговорил:
— Молодчина Скарум! Пока он их развлекает, они нас не убьют.
— Это уж точно, — подхватил Крув. — Вопрос только в том, насколько долго у Скарума хватит на это духа?
Тем временем заяц перешел к рифмованному повествованию о том, как две лягушки подрались из-за ревеневого пирога.
— Хоть он и обжора каких свет не видал, — покачал полосатой головой барсук, — и подчас мне так неймется на него наорать, но, что ни говори, жизнь наша, можно сказать, сейчас целиком зависит от него. Вернее сказать, от того, как долго он сможет развлекать это зверье.
— Что правда, то правда, — повысив голос, чтобы его было слышно среди поднявшегося среди пиратов гвалта, ответил Крув. — Впредь, если мы отсюда выберемся, пусть уплетает все, что его душе угодно. Ни слова ему поперек не скажу.
— Тсс, — шикнул на него Сагакс, — не то, чего доброго, он услышит!
Курда и Ригган шли вброд по реке. Остальные крысы прикрывали их с флангов и сзади.
— Ты уверена, что мы на верном пути? — донимала Ригган принцесса. — Ведь здесь нет никаких следов.
— Не волнуйтесь, мэм, — выглядывая вперед, твердо заверила ее ищейка. — Положитесь на меня. Мы на верном пути.
Взобравшись на берег, Ворто возбужденно крикнул:
— Эй, сюда! Здесь много следов.
— Отойди-ка прочь и дай посмотреть. — Отстранив его в сторону, Ригган принялась разглядывать отметины на земле.
Курда с остальными стражниками остановились аккурат напротив берегового выступа, с которого спускалась вниз густая растительность. Именно за этим занавесом укрылись Трисс с Шогом. Затаив дыхание, белка взирала на Курду через просветы в камышах, и на какой-то миг ей даже показалось, что их взгляды встретились. Но, к счастью, в следующее мгновение ее сомнения развеялись. Принцесса, обернувшись к Ригган, спросила:
— Эй, скажи же мне, ты нашла их следы или нет?
. — Я вижу их довольно отчетливо, мэм. — Встав на четвереньки, Ригган продолжала обследовать местность. — Они прерываются с южной стороны среди деревьев.
Ворто с помощью копья помог принцессе взобраться на берег и, отсалютовав ей, произнес:
— Теперь, выше высочество, перемещаться нам будет легче. И можно будет значительно прибавить шагу. Беглецы, верно, решили, что мы отправились вверх по речке на восток.
— Тогда чего же ты ждешь, Ворто? — произнесла Курда. — Вперед! Беги и лови их. Мы с Ригган идем за тобой.
— Но, мэм, это же непорядок, — возмутилась Ригган. — Впереди по следу должна идти я.
— Здесь я отдаю приказы, — оборвала принцесса, метнув на нее злорадный взгляд. — Ты плетешься, как Черепаха. Пусть они движутся, как говорится, по горячим следам. Ты будешь смотреть только за тем, чтобы они не сбились с верного пути.
Когда в лесу вновь воцарилась тишина, Шог выглянул из своего укрытия и облегченно вздохнул.
— Пха! Наша затея сработала!
— Идем скорей, дружок. — Взобравшись на берег, Трисс принялась растирать занемевшие лапы. — По суше мы сможем передвигаться значительно быстрее.
Плаггу не терпелось похвастаться своей новой лодкой. Лукаво подмигнув сидящим на песке связанным пленникам, он сказал:
— Видали, какой у меня большой корабль? Его зовут «Морской струп». Но теперь я стал капитаном двух кораблей. Что скажете о моей красавице, что пришвартована позади своего старшего собрата?
Крув понимал, что их первостепенной задачей было поддерживать у пиратов хорошее расположение духа.
— Она просто очаровательна, капитан. Сущее загляденье. Отродясь красивее ничего не видал.