– Разумеется.
– И вы пришли за ним ко мне?
– Вот именно.
– Предоставляя мне после вашего отъезда либо спасти, либо казнить господина Сарранти по своему усмотрению?
– Я никогда не требовал его смерти…
– До тех пор, пока он не угрожал вашей жизни, я понимаю.
– Что вы ответите на мою просьбу?
– На ваше предложение?
– Да, если угодно.
– Скажу, что это плоско: добродетель не наказана, что верно – то верно, но и преступление – тоже.
– Господин Жакаль.
– Ну, раз у нас нет ничего лучше…
– Вы согласны? – подпрыгнув от радости, вскрикнул г-н Жерар.
– Приходится согласиться.
– Ах, дорогой господин Жакаль!
Убийца бросился к начальнику полиции с распростертыми объятиями. Однако тот уклонился и позвонил.
Вошел секретарь.
– Чистый паспорт! – приказал г-н Жакаль.
– Заграничный! – робко прибавил г-н Жерар.
– Заграничный! – подтвердил начальник полиции.
– Уф! – облегченно выдохнул г-н Жерар, опустился в кресло и вытер лоб.
В кабинете воцарилось ледяное молчание. Г-н Жерар не смел поднять глаза, а г-н Жакаль неотрывно следил маленькими серыми глазками за негодяем и его агонией, не желая упустить ни малейшей подробности.
Дверь снова отворилась, г-н Жерар вздрогнул.
– Как бы вас не хватил столбняк! – предостерег посетителя г-н Жакаль. – Если не ошибаюсь, именно от этой болезни вы умрете.
– Я думал… – пролепетал г-н Жерар.
– Вы думали, что это жандарм, и ошиблись: это ваш паспорт.
– Но в нем нет визы! – робко возразил |Г-н Жерар.
– До чего вы осмотрительны! – отвечал г-н Жакаль. – Визы в самом деле нет, да она и ни к чему. Это паспорт специального агента, и если вам не совестно путешествовать за счет правительства…
– Нет, нет! – воскликнул г-н Жерар. – Слишком много будет для меня чести.
– В таком случае вот ваша грамота: «Обеспечить свободное продвижение…»
– Спасибо, спасибо, господин Жакаль! – перебил негодяй, дрожащей рукой хватаясь за паспорт и не давая начальнику полиции читать дальше. – А теперь полагаюсь на Божью милость!
С этими словами он бросился из кабинета вон.
– На дьявольскую милость! – крикнул г-н Жакаль. – Если Всевышний обратит взор на твои деяния, подлый пройдоха, ты пропал!
Он снова позвонил.
– Карета готова? – спросил г-н Жакаль у дежурного.
– Уже десять минут как дожидается!
Господин Жакаль оглядел себя в зеркало. Он был одет безукоризненно: черный фрак, черные панталоны, лаковые туфли, белый жилет и белый галстук.
Он удовлетворенно хмыкнул, накинул длинное пальто, не спеша спустился по лестнице, сел в карету и приказал:
– К господину министру юстиции, Вандомская площадь.
Потом сейчас же спохватился:
– Что я такое говорю? Во дворце Сен-Клу сегодня бал, и министры пробудут до двух часов там.
Он высунулся в окошко и крикнул кучеру:
– В Сен-Клу!
Поудобнее устроившись в углу, он проговорил, зевая:
– Ну и прекрасно: посплю в дороге!
Лошади поскакали крупной рысью, и г-н Жакаль, умевший при желании заснуть в любое время, не успел подъехать к Лувру, как уже спал глубоким сном.
Правда, когда он проезжал по бульвару Кур-ля-Рен, его совершенно неожиданно разбудили.
Карета остановилась, обе дверцы распахнулись, с каждой стороны на подножку вскочили по два человека; двое приставили пистолеты к груди г-на Жакаля, двое других взялись за кучера.
Все четверо нападавших были в масках.
Господин Жакаль подпрыгнул от неожиданности.
– В чем дело? Что вам угодно?
– Ни слова, ни жеста, или вам конец! – предупредил один из налетчиков.
– Как?! – вскричал г-н Жакаль, еще не до конца проснувшись – Теперь в полночь нападают даже на Елисейских полях?
Кто же в таком случае служит в полиции?
– Вы, господин Жакаль. Да успокойтесь вы, в этом не ваша вина. А мы не воры.
– Кто же вы?
– Мы ваши враги. Своей жизнью мы не дорожим, зато вашу держим в своих руках. Итак, ни слова, ни жеста, иначе, повторяем, вам конец.
Господина Жакаля схватили, а он даже не знал, кто именно.
Ни на чью помощь он не надеялся и потому смирился.
– Делайте со мной что хотите, господа, – молвил он.
Один из нападавших завязал ему глаза платком, другой по-прежнему держал пистолет у его груди. Двое других проделали то же с кучером.
Когда с повязками было покончено, один из четырех налетчиков сел в карету, другой – рядом с кучером, у которого забрал из рук вожжи, еще двое вскарабкались на запятки.
– Вы знаете, куда везти! – проговорил начальственным тоном тот, что сел в карету.
Экипаж развернулся, лошади получили мощный удар кнутом и помчались галопом.
Тот из четверых неизвестных в масках, что занял на облучке место кучера, был, несомненно, мастер своего дела. За десять минут летевшая на полном ходу карета сделала столько поворотов и крюков, что г-н Жакаль, несмотря на свою прозорливость и знание окрестностей, сбился с пути и не мог определить, куда его везут.
Действительно, после того как карета развернулась, она стало быть, поехала в обратном направлении, то есть от бульвара Кур-ля-Рен в сторону набережной Конферанс. Свернув налево, она вернулась на то место, с которого началось путешествие, и поехала прежним маршрутом, а затем пересекла мост Людовика XV.
Когда коляска замедлила ход, г-н Жакаль понял, что они едут по мосту.
Карета свернула налево и поехала по набережной Орсей.
Там г-н Жакаль еще узнавал дорогу. Он догадался, что они следуют вдоль реки, судя по свежести от воды.
Когда экипаж свернул вправо, г-н Жакаль понял, что он на улице Бак, потом – снова направо: никаких сомнений, что это Университетская улица.
Карета покатила вверх по улице Белыпасс, потом свернула на улицу Гренель, затем снова поехала вниз к Университетской, и дальше – все прямо.
Господин Жакаль почувствовал, что начинает сбиваться.
Но когда они оказались на бульваре Инвалидов, на него снова пахнуло влажным воздухом, как с Сены. Этот воздух исходил с покрытых росой деревьев. Он решил, что они либо вернулись к реке, либо едут вдоль бульвара.