Узнав о визитах Лики Казимировны, Варвара Симеоновна как-то тоже заявилась к Павлу, прихватив с собой все атрибуты для «игры в карты» — большую карту Петербурга, фишки и справочник «Памятные места Петербурга»; Павел новой игрой немедленно увлекся. Правда, он при этом немного хитрил: если вдруг застревал в каком-то квадрате, то просил Варвару Симеоновну принести ему что-нибудь из кухни, а сам быстренько включал поисковик, задавал тему и почти всегда находил ответ в Интернете. В общем, теперь соперницы развлекали внука своего героя по очереди.
А Иннокентий с Гербалайфом тоже, между прочим, слово сдержали: приехали к Зубовым со своей аппаратурой — с фото- и кинокамерами, с лампами — и почти полдня снимали кота Василия. Снимки получились отличные, кино тоже ничего. И потом еще приезжали, уже без всяких камер: какие-то дела у них образовались с Егором Александровичем и Павлом, какие-то планы на будущее, пока секретные. Словом, прежде уединенная жизнь Зубовых, молодого и старого, изменилась к лучшему, можно даже сказать, что они стали вести своего рода светскую жизнь.
А через месяц Павел решил поговорить с дедом серьезно о его видах на будущее.
— Ну что, дед, ты наконец определился?
— В смысле? Не понимаю я тебя что-то…
— Ой, да не хитри ты со мной! Ты уже понял, кто из трех твоих красавиц тебе нравится по-настоящему?
— Ну, как тебе сказать, Павлуша…
— А хочешь, я тебе скажу?
— Ну-ка, скажи! Это даже интересно, что ты там придумал?
— А мне и придумывать не надо — я наблюдательный и тебя знаю как облупленного. Тебе нравится не Лика Казимировна…
— Ну, это же твоя Прекрасная Дама! Как бы я посмел перейти дорогу собственному внуку?
— Не паясничай, дедуля! Это и не Варвара Симеоновна, хотя вы с нею так любите петь на два голоса. А вот не спелись, однако!
— Варвару Симеоновну я люблю как сестру…
— А вы с нею и похожи, между прочим: оба статные, голосистые, с юморком… Но — не судьба! А нравится тебе, дедуленька, милая наша Агния Львовна Пчелинцева. В нее ты и влюблен. Хотя из всех подруг она кажется старшей по возрасту и больше всего похожа на бабушку… И вот в этом, между прочим, все и дело!
— В чем, не понял?
— В том, что она похожа на мою бабушку, твою покойную жену.
— Слушай, Пашка, а ведь ты правду говоришь! Я никак не мог понять, что же это мне в ней так нравится? И как это ты первый углядел?
— Что ты именно в нее влюблен?
— Нет, что она похожа на твою покойную бабушку.
— Вот так и углядел. Легко мне с ней, понимаешь? С Ликой Казимировной нас связывает любовь к поэзии, с Варварой Симеоновной мне страшно интересно — она так много знает! А с Агнией Львовной мне просто хорошо и уютно. И надежно как-то… Так ты собираешься ей делать предложение или нет?
— Ну, ты уж погоди, Пашка, не торопи меня!
— Смотри, дед, упустишь — жалеть будешь!
— Неужели ты думаешь, что у меня есть соперники? — Такая мысль Егору Александровичу явно в голову не приходила.
— Кто знает, кто знает… — многозначительно произнес Павел.
Егор Александрович над словами внука задумался. Уж не рассказывала ли ему его подруга Орхидея о каких-нибудь кавалерах Агнии Львовны? Даже молодые Гербалайф, Димон и Иннокентий именно о ней отзываются с неизменным восторгом. Ну, Димон, конечно, не в счет — он намного моложе Агнии Львовны и женат. А вот Гербалайф и Иннокентий пусть и моложе лет на двадцать, но они битые жизнью потертые мужики, а вот Агния Львовна сумела себя сохранить. Свежесть в ней какая-то наблюдается… Конечно, сейчас эти собачьи фотографы — нет, он это без всякого дурного смысла! — заняты проблемами расширения своего бизнеса, но кто знает, кто их знает… И Егор Александрович решил… стать немного решительнее. Для начала он участил свои визиты именно к Агнии Львовне.
— Я тут проезжал мимо, смотрю, свет в окне у вас горит, ну и решил заглянуть на огонек. Чаем не напоите?
— Напою, конечно, напою! Проходите, Егор Александрович! — отвечала радушная Агния Львовна, удивляясь, куда это «проезжал мимо» по их тихой улице Егор Александрович и как это он ухитрился на ходу заметить свет в ее окне, выходящем во двор?
Но для решительного разговора Егор Александрович пригласил Агнию Львовну в маленькое кафе-кондитерскую на Колокольной улице. В кафе не было посетителей, официантка скучала за стойкой, грохотала и блямкала громкая музыка. Чтобы прибавить себе уверенности, Егор Александрович с музыки и начал; он помог Агнии Львовне раздеться, усадил ее за самый уютный столик у окна и подошел к официантке.
— Девушка, нам с дамой нужно поговорить, поэтому я попрошу вас сменить музыку на более подходящую для нашего возраста, без этого… грохота.
— Это радио, там вся музыка такая, — ответила девушка. — Но если хотите, могу и выключить совсем.
Егор Александрович подумал, что в маленьком помещении, если убрать музыку, невозможно станет вести разговор без того, чтобы его не слышала официантка.
— Да нет, зачем же совсем выключать? Вам станет скучно. Давайте мы просто сменим программу. Вы позволите? — И, не дожидаясь разрешения официантки, он прошел за стойку, где на полке за спиной девушки стоял двухкассетник с приемником, и быстро нашел волну классической музыки. Оркестр играл вальс из «Фауста». У девушки за стойкой моментально прокисло лицо.
— Потерпите полчасика? — участливо спросил Егор Александрович.
— Да ладно уж… Делайте заказ!
Он заказал два кофе со сливками и пирожные птифур.
Пока ели пирожные и пили кофе, разговор шел о привычных вещах: о погоде, о том, как хорошо чувствует себя в последнее время Павел, которому очень на пользу пошла дружба с Ликой Казимировной и Варварой Симеоновной. А когда с пирожными было покончено, Егор Александрович вдруг стал очень серьезным и сказал Агнии Львовне?:
— Дорогая Агния Львовна, у меня к вам большая-большая просьба — давайте выпьем с вами по бокалу вина.
Агния Львовна очень удивилась и спросила:
— А в честь чего, Егор Александрович, мы вдруг станем с вами пить вино среди бела дня, разве сегодня какой-то праздник?
— Может быть, да, а может быть, нет. Я этого еще не знаю, потому мне и хочется выпить вина для храбрости.
Агния Львовна поняла, что сейчас ей предстоит выслушивать признания Егора Александровича в неравнодушии к одной из ее подруг, давать какие-нибудь советы, вздохнула и сказала:
— Ну, для храбрости вам пить совсем не надо, вы и без того достаточно храбрый человек, если собираетесь заказывать вино в таком случайном месте. Я вот трусиха и боюсь за свою печень, а потому пить с вами не стану, но не возражаю, чтобы вы пили один. А мне лучше закажите еще немножко птифур — вот они здесь поразительно свежие и вкусные. Не грех воспользоваться удачей!