Сажин и Мишин переглянулись.
– Так про сигареты, значит, мне звонил вовсе не бандит, а добрый клубный сторож по вашей просьбе? – спросил Сажин.
– Ну, отец, наконец ты начал что-то понимать!
– Дядя Витя, вы бы видели этого старика! Ну какой же он бандит? У него только усы страшные, как у Бармалея!
– Ну вот что, ребятки, – сказал Мишин. – Хотели мы вас поскорей спать отправить, но придется вам еще с нами посидеть и все по порядку рассказать, все ваши сегодняшние приключения! Акопчик, загляни к Жанне, пожалуйста, попроси ее принести детям горячего молока и бутербродов.
– У Жанны мигрень, Дмитрий Сергеевич, и я боюсь ее тревожить. Я лучше сам схожу на кухню и все сделаю.
– Папа, не надо! Не надо, дядя Акоп! Мы не голодные, у нас ведь была еда в сарае.
– Ладно, тогда садитесь и рассказывайте все по порядку.
Когда ребята, дополняя и уточняя друг друга, рассказали обо всем, что с ними случилось за этот длинный и тревожный день, было уже далеко за полночь. Юрик остался со старшими, а девочек отправили спать.
Сестры, несмотря на усталость и треволнения этого дня, долго не могли согреться и уснуть. Они ворочались в своих постелях, пока Юлька не спросила:
– Ань, ты спишь?
– Никак не могу уснуть. По-моему, я простудилась – меня всю трясет.
– Меня тоже. Я возьму одеяло, подушку и переберусь к тебе, под двумя одеялами скорее согреемся.
– Перебирайся!
Они улеглись вместе, угнездились, обнялись и как будто стали согреваться.
– Ань, а ты вправду веришь, что нам помогли наши Ангелы Хранители?
– Конечно!
– Знаешь, а я тоже начинаю верить, что мой Ангел меня бережет.
– Вот и хорошо.
– Я хочу, чтобы он всегда-всегда был со мной! Как ты думаешь, он и сейчас где-то рядом?
– Я думаю, да.
– А где же мне еще быть? – удивился Юлиус. – Ты позвала – я пришел. Я теперь от тебя ни на шаг не отойду, детка моя!
– Она еще не привыкла, – улыбнулся Иоанн. – Да и ты тоже.
– Как бы мне убедиться, что у меня и вправду есть свой Ангел Хранитель? – спросила Юлька.
– А ты помолись ему и убедишься.
– Холодно вставать и становиться перед иконами. Ты ведь тоже не молилась, кажется?
– Что ты! Пока ты зубы чистила, я успела прочесть короткое правило.
– Все-то ты успеваешь… Как ты думаешь, Ангел не обидится, если я ему прямо из постели помолюсь?
– Думаю, не обидится.
– Какие там слова?
– Ангеле Христов, Хранителю мой святый и покровителю души и тела моего…
– Ань, а своими словами можно молиться?
– Конечно, можно!
– Тогда я буду своими словами. Я вслух молиться буду, чтобы он услышал, а ты, пожалуйста, не смейся!
– Да что ты, Юленька, разве над этим можно смеяться?
– Ну, я начинаю… Дорогой мой Ангел Хранитель! Ты меня слышишь?
– Слышу, Юленька, слышу! – Ангел Юлиус опустился на колени рядом с кроватью, на которой лежали девочки. Ангел Иоанн стоял чуть поодаль, склонив кудрявую голову, сложив руки крестообразно на груди, и улыбался.
– Мне кажется почему-то, что ты меня сейчас слышишь. Так вот, Ангел, ты меня прости, пожалуйста, что я в тебя раньше не верила и никогда не молилась тебе. Но я верю, что ты добрый и помогал мне сегодня… А может, ты не только сегодня мне помогал, только я этого не замечала.
– Так оно и было, солнышко мое.
– Я и в Аниного Бога теперь верю, потому что ты ведь не сам по себе, а ты – Ангел Божий. Так моя сестра говорит, она знает. И еще вот что… Ангел мой, пожалуйста, сделай так, чтобы папа меня завтра не выдрал как сидорову козу!
Ангел Иоанн подошел к Аннушке и начал что-то ей шептать на ухо. Аннушка слушала их обоих, сестру и Хранителя, и улыбалась.
– А еще знаешь что, дорогой мой Ангел Хранитель? Мне так хочется тебя увидеть!
– Юлька, да ты что говоришь! – встрепенулась Аня. – Разве можно просто так видеть Ангелов?
– Почему нельзя?
– Они же «духи огненные»! Ослепнешь, если увидишь!
– Разве их никто никогда не видел?
– Видели святые.
– Ну вот… А, придумала! Знаешь что, дорогой мой Ангел? Я тебе подскажу, что надо сделать, чтобы я тебя смогла увидеть: ты возьми и приснись мне прямо сегодня ночью! Тебе это наверняка не трудно, ведь это же легче, чем спасать от бандитов, правда? Ну, пожалуйста, Ангел, миленький, приснись мне хоть на минуточку! Я тебя увижу и после этого буду еще сильней любить. А теперь спокойной тебе ночи. До свидания. Я буду спать и ждать тебя во сне. Пока!
– Вот так молитва! – засмеялась Аня.
– А разве так нельзя молиться?
– Можно, наверно.
– Тогда спокойной ночи, Ань. Мне теперь некогда: надо поскорей заснуть и ждать моего Ангела Хранителя.
– Ну, спи, спи…
– Вот это вера! – сказал Иоанн. – Ну, поздравляю, брат!
– Благодарствуй, брат, – сказал Юлиус, утирая счастливые Ангельские слезы.
Юлька укрылась с головой и через минуту ровно и безмятежно засопела.
– Юль? – окликнула ее Аня. Не дождавшись ответа, она осторожно встала и подошла к письменному столу. Она долго рылась среди Юлькиного беспорядка и что-то искала, очень стараясь при этом не разбудить сестру. Наконец ей удалось разыскать конверт, чистый лист бумаги и авторучку.
Отправив сестер спать, а Юрика отослав в гостиную, чтобы он не мешал, отцы стали совещаться и совещались долго. Потом они принялись звонить туда, куда серьезные люди звонят только в очень особых криминальных случаях.
Перепоручив свои проблемы специалистам, Мишин и Сажин распрощались и разошлись: Сажин разбудил Юрика, который дожидался отца, прикорнув на диване в гостиной, и повез его домой. Мишин отправился спать. По дороге в спальню он зашел в свой кабинет, чтобы спрятать в сейф деньги – собранную за день часть выкупа; к страшному заему у Буденвайзера он, слава Богу, прибегнуть еще не успел. Включив свет, он увидел на полу перед дверью конверт. У Дмитрия Сергеевича екнуло сердце. Он поднял конверт и вынул из него листок бумаги. На листке крупными печатными буквами было написано:
Я УЖЕ ПЕРЕСТАЛ ДРАТЬ СВОЮ КОЗУ. ОНА БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ! СИДОР
Мишин облегченно засмеялся и пошел спать.
Когда через час люди в камуфляжной форме и в масках с прорезями для глаз оцепили здание гребного клуба «Лига» и ворвались туда с оружием в руках, в клубе уже никого не было. Сторож Вадим Кириллович Буденвайзер, он же вор в законе по кличке Буденный, бесследно исчез. Отпечатков пальцев в его комнатушке осталось достаточно, но по этим отпечаткам ничего установить не удалось: Вадим Кириллович в тюрьме не сиживал и никогда не был даже под следствием.