Шесть рук взлетели вверх, одна Ясмин, как всегда, руки не подняла. Но почему-то профессор Морриган спросила именно ее:

— Ну-ка, Ясмин, скажи нам, как звучит тройной закон?

— Заклинание — движение тела — движение метлы, — тихим голосом произнесла Ясмин.

— Правильно. Могла бы и ручку поднять, принцесса.

На это Ясмин промолчала.

— Милли, прочти нам вслух первую часть полетного заклинания!

Милли скороговоркой произнесла:

Прутики-веточки, ракитовы деточки, ввысь, высь, а ну — понеслись!

Метла ее вздрогнула и едва не вырвалась из рук. Милли засеменила, держась за метлу, потом подпрыгнула и села на нее боком, согнувшись и вцепившись в рукоять метлы. Метла заметалась и застучала прутьями по полу. Изрядно перепуганная Милли свалилась и растянулась на матах.

— Надо было мысленно скомандовать метле: «Стоять!» — покачала головой профессор Морриган. — Ну ничего, на первый раз сойдет: тебе все-таки удалось заставить метлу двигаться. Теперь все вместе читаем заклинание и взлетаем.

Аннушка была уверена, что у нее ничего не получится, но, как ни странно, ее метла послушно взлетела вместе со всеми другими, а потом остановилась по команде профессора Морриган. Ощущение было такое, будто она сидит на перилах лестницы: дело привычное скорее для Юльки, чем для Аннушки.

А вот Ясмин свалилась на маты и сидела, покачиваясь и держась за голову.

— Что с тобой, Ясмин? Ты ушиблась? — спросила профессор Морриган.

— Нет… У меня голова закружилась, профессор.

— А ты морской болезнью случайно не страдаешь?

— Очень даже страдаю, профессор.

— Так, ясно. Забирай свою метлу и отправляйся в кабинет мисс Морген. Объясни ей, как ты упала с метлы и спроси, может ли она поправить твой вестибулярный аппарат.

— Спасибо, профессор! — сказала Ясмин и тут же удалилась.

«Неужели она из-за Андрюшиных прутьев свалилась? — подумала Аннушка. — Тогда почему меня метла не сбрасывает? Непонятно…»

Урок продолжался, и к концу его первокурсницы гуськом пролетали круг за кругом по кольцевому коридору вслед за профессоршей, с каждым крутом поднимаясь выше к потолку. Аннушке полет на метле по кругу в общем-то нравился, это было похоже на карусель в парке аттракционов на Крестовском острове, но и во время полета ее занимало, почему ее «неправильная» метла действует ничуть не хуже других? Что-то тут было не так…

А вечером Аннушка улучила момент, когда Дары не было в Норке, сняла свою метлу с гвоздика, прочитала полетное заклинание и попробовала взлететь. И ничего не получилось! Ее «полетное средство» даже не дрогнуло, будто в руках у нее была обыкновенная метла, какой орудуют дворники. Она задумчиво повесила метлу обратно на гвоздик и подумала, что с метлой наверняка связан какой-то обман и вовсе не из-за дурацких заклинаний они поднимались в воздух на уроке по команде профессора Морриган!

Аннушка угадала: не заклинания, а бесы двигали метлами учении на метлотреке, а им команды отдавала профессор Морриган. Ни у кого из младших келпинок такого взаимопонимания с бесами пока не было.

Глава 8

Несколько дней после той осенней рыбалки Андрюша ходил задумчивый и грустный.

— Здоров ли ты, Андрюша? — забеспокоилась матушка Елена. — Ты часом на реке не простыл, сынок?

— Нет, мам, со мной все в порядке.

К концу недели Андрюша не выдержал и пришел к отцу в его кабинет.

— Папа, мне с тобой поговорить надо.

— Давай поговорим, сынок. Садись и рассказывай, что тебя тревожит.

— Знаешь, папа, когда мы в воскресенье ездили с тобой на дачу, я встретил на реке русскую девочку.

— Русскую девочку? — удивился отец Василий. — Откуда она там взялась? В нашей деревне я вроде бы всех знаю. Она, может быть, в городке живет?

— Нет, папа, она живет на другом берегу реки.

— Мне казалось, что на другом берегу нет никаких селений.

— Это какая-нибудь совсем маленькая и бедная деревня.

— Отчего же непременно бедная, Андрюша?

— Потому что эта девочка из очень бедной семьи. Она в ракитнике резала прутья для метелок. Я думаю, они продают метелки и на это живут. Она была так бедно одета, папа, так бедно! По-моему, ни в одной африканской стране девочки так уже давно не одеваются.

— А может, она хиппи?

— Нет, папочка, она была одета как Золушка. На ней были не нарочно разорванные джинсы, а какие-то бесформенные холщовые штаны и сверху старая-престарая брезентовая куртка, а на ногах резиновые сапоги с заплатками. Ты когда-нибудь видел резиновые сапоги с заплатками, папа?

— Видел, но очень давно, когда сам был мальчишкой.

— А еще, папа, она была такая голодная, такая голодная… Она увидела, что я ем бутерброд, и попросила ее угостить. Папочка, ты представляешь, какой надо быть голодной, чтобы у совсем незнакомого человека надкусанный бутерброд попросить? — И ты, разумеется, отдал ей весь свой рыбацкий обед?

— Отдал все, что не успел съесть.

— Правильно сделал. Однако, печальная история. Ты хоть адрес-то ее узнал?

— Нет, она не сказала мне, где живет. Постеснялась, наверно.

— Бедность часто бывает застенчива, — кивнул отец Василий, — Ну, ничего, Андрюша, вот наступят летние каникулы, вы будете жить с мамой все лето на даче, и ты найдешь свою Золушку. Мы все постараемся ей помочь. Ну, ты что молчишь?

— Пап, а можно я один съезжу на дачу?

— А что, неплохая идея! Поезжай, конечно. Кстати, а какого Золушка роста?

— Она примерно как наша Катя и такая же худенькая.

— Так ты спроси у Кати, что можно взять из ее одежды, и отвези своей новой знакомой. Только не забудьте у мамы спросить разрешения, а то ты знаешь нашу Катю: она расплачется и все с себя отдаст, да еще и у сестер прихватит.

— Хорошо, спасибо, папа. Так я могу ехать на дачу в это воскресенье?

— Я считаю, что ты просто должен это сделать. Кстати, не хочешь ли взять вперед карманные деньги за следующий месяц? Они тебе могут понадобиться.

— Нет, папочка, я возьму из тех денег, что у меня отложены на марки. Пап!

— Что, сынок?

— Знаешь, это очень здорово, что ты меня всегда понимаешь.

— Я рад, что ты так считаешь, Андрей. Отец Василий благословил сына, и Андрюша с успокоенной душой отправился спать.

А виновница его переживаний в это время шла по коридору спального этажа радостная и возбужденная. Она остановилась перед дверью апартаментов принцессы Ясмин и постучала условным стуком. Дверь чуть-чуть приоткрылась, и на Аннушку уставился блестящий черный глаз.