— Вы лжете, — зло обрезала ее леди Бадб. — Друид прорек, что Анна пришла в Келпи по доброй воле. Пророчество — лучшее доказательство, и поэтому Анна останется здесь. Юлия, которая пробралась в Келпи, чтобы спасти сестру, может отсюда уходить вместе со священником и старухой. Кто из вас Анна?
— Я! — сказали обе сестры и шагнули вперед.
— Фи, опять самопожертвование, какая пошлость! — поморщилась леди Бадб. — Финегас, определите, кто из них пришел сюда, чтобы спасти свою сестру?
Друид еще раз внимательно оглядел сестер. Он волновался. Он размышлял. Он даже присел на табурет и принял вид глубоко задумавшегося человека, подперев кулаком подбородок. Все в пирамиде молчали, ожидая его ответа. Наконец Финегас встал и откашлялся, будто требуя внимания к тому, что он сейчас скажет, хотя зал и так не дышал, и торжественно произнес, указывая пальцем:
— Вот это Анна, а вот это Юлия. Прав ли я, мышки?
— Вы неправы, потому что вы — предатель, господин Финегас! — сказала Юлька.
— Как же вам не совестно, господин Финегас? А я думала, что вы добрый человек! — дрожащим голосом сказала Аннушка.
— Конечно, мышки, я добрый, но не совсем человек: в первую очередь я друид, и на первом месте для меня стоит моя профессиональная гордость.
— А по профессии вы палач! — не унималась насмерть обиженная Юлька.
— И предатель, — добавила Аннушка. — Предатель не профессия! — возразил друид.
— Ну, значит, это хобби у вас такое! — не сдавалась Юлька.
— Прекратить неуместные прения! — потребовала леди Бадб. — Финегас, уточните еще раз, кто из них явился в Келпи ради сестры?
— А вот это совсем не просто, моя леди!
— Но вы же сами только что указали, кто из них Анна, а кто Юлия.
— Это я сумел, но…
— Блесните еще раз своим мастерством, друид Финегас! — раздраженно сказала леди Бадб. — Вы же знаете, что мы не имеем права задержать в Келпи ту, которая пришла сюда по доброй воле ради спасения сестры. Вы только что правильно назвали их настоящие имена…
— Имена в данном случае ничего не значат, моя леди. Можете обеих звать Юлианнами — это, в сущности, ничего не меняет. Я настроился на их прошлое и, как всегда, прозрел истину. Видите ли, моя леди, они обе пришли сюда по доброй воле, и каждая сделала это ради сестры. Причем одна из них проделала акт самопожертвования дважды. Вот эта, — и друид указал на Аннушку. — Один раз в самом начале, когда приехала из России учиться вместо сестры. Второй раз она сделала то же самое вчера вечером. Как это произошло, я пока не вижу, но твердо знаю, что так оно и было. И теперь я понимаю, что вчера вечером беседовал не с Юлианной, а… с Юлианной. — Финегас замолчал и почесал голову. — Простите, леди Бадб, но получается, что по закону мы должны выпустить обеих мыш… обеих девиц из Келпи беспрепятственно. Обеих Юлианн! То есть и Юлию, и Анну.
— Вы уверены? — спросила леди Бадб.
— Абсолютно уверен, моя леди. Таков закон, обойти который не в нашей власти.
— А как же намеченное человеческое жертвоприношение? Наши боги будут очень, очень разочарованы и недовольны нами. Что же нам делать, друид?
— Я ду-думаю, леди Бадб… К со-сожале-нию, моя леди…
— Ну, чего это ты вздумал заикаться, друид?
— Это я от глубочайшего сожаления. Получается, леди Бадб, что столь желанное всем нам жертвоприношение состояться не может.
— А это мы еще посмотрим! Девчонок освободить. Вы выйдете отсюда все четверо. Беспрепятственно, как сказал друид Финегас. Мы, видите ли, всегда соблюдаем законность. Но сумеете ли вы так же беспрепятственно пройти мимо Келпи — это уже не наша забота.
Зал наполнился восторженными криками, многие келпинки аплодировали мудрому решению леди Бадб, строили сестрам рожи и выкрикивали пожелания весело покататься на лошадке Келпи.
Фоморы сняли с плеч сестер свои тяжелые стеклянные руки.
Девочки бросились к бабушке и молча обняли ее.
— Так… — протянула леди Бадб, с отвращением глядя на эту сцену. — А где же Дара О'Тара? На худой конец сойдет и она, ведь это Дара вчера первая нарушила церемонию жертвоприношения.
Вот тут из полумрака лифта вышли боуги, неся на плечах хоббичий сапог, прошли через весь зал и торжественно положили сапог под ноги леди Бадб.
— Что это за гадость вы мне принесли? Боуги поставили сапог стоймя. Один
из них нырнул в него с головой и вылез, держа в руках сложенную записку. Он передал ее леди Бадб.
Она прочла записку, позеленела от злости и тут же разорвала ее.
— Я не думаю, что Дара О'Тара сможет выйти за территорию Келпи. Но какая глупость — покинуть школу на последнем курсе!
— Дара покинула школу? — встрепенулась Аннушка. — Когда?
— Не твое дело! — грубо ответила ей леди Бадб. — Так, а теперь мы все с большим интересом поглядим, как вы четверо будете пробираться мимо Келпи. Откройте для них пирамиду, фоморы!
Два великана-фомора, на этот раз горбатый и одноглазый, подошли к одной из стен пирамиды и навалились на нее.
Треугольная стена медленно, со скрипом стала подаваться наружу. Через несколько мгновений пирамида была открыта, и все переместились из нее на окружающую Башню фоморов каменную площадку.
— Расступитесь все и дайте пройти нашим незваным гостям и обеим Юлианнам! — приказала леди Бадб. — Пусть они покинут нас! Никто не посмеет сказать, что мы их не выпустили. А внизу их поджидает наша Келпи, и через несколько минут мы все полюбуемся на их встречу. Они не пройдут!
— Прорвемся! — сказал Ангел Анастасий, обнажая меч.
— А то! — сказал Ангел Иоанн.
— Бог поможет! — добавил Ангел Василиус.
Ангел Юлиус ничего не сказал, только взмахнул для пробы сверкающим клинком.
Четыре поднятых меча, сойдясь остриями над головами людей, образовали над ними свою ослепительную пирамиду.
Так, под сверкающим ангельским прикрытием четверо людей стали спешно спускаться с холма. Они не говорили между собой о том, что станут делать, когда увидят внизу Келпи, но про себя каждый из четверых решил, что первым выйдет навстречу страшной лошадке, прикрывая собой остальных.
Из пирамиды вылетела стайка феечек и завертелась вокруг леди Бадб, что-то жалобно и испугано пиша.
— Не до вас! Отстаньте! — отмахнулась от них директриса.
Но феечки не отставали и все пытались что-то сообщить.
— Чего это они всполошились? — нахмурилась директриса. — Финегас, переведите, что они там лепечут?
Финегас подставил руку самой смелой феечке: она опустилась на его ладонь, ухватилась за большой палец, чтобы не свалиться, и стала ему быстро-быстро что-то верещать.