На каждый удар я отвечаю ударом.
Зевса необыкновенно развлекает каждое движение моих войск. Ему удается собрать армию повстанцев, и они захватывают мою столицу. Весть об этом разносится далеко; во всех общинах людей-дельфинов, рассеянных в империи людей-орлов, начинаются восстания. Дельфины решили, что настал день их освобождения. Мятежный дух распространяется, как масляное пятно по поверхности воды. В городах люди-дельфины освобождают своих соотечественников из тюрем.
Дельфины (надо же, я говорю «дельфины» и «мои люди-орлы») выступают за освобождение народов и возврат к культуре предков. Проповедь отмены рабства ширится, слуги уходят от хозяев. Некоторые мстят им. Я чувствую, что Империя орлов пошатнулась.
Я играю, почти не думая. Проанализировав ситуацию, я устраиваю повсеместные репрессии. Кварталы, где живут дельфины, разграблены. Полиция сеет там ужас. Но дельфины – упрямые ребята. Иногда мне так надоедает их непокорность, что я посылаю солдат в изолированные дельфиньи кварталы убивать всех без разбора – женщин, детей, стариков.
Когда заканчивается период резни, я беру пленников. Крепких мужчин-дельфинов посылают на галеры, в рудники, соляные копи, где они быстро умирают от изнурения. Самых сильных отбирают для гладиаторских боев. Что ж, если они хотят драться, пусть дерутся. Женщин продают в рабство. Детей отбирают у родителей и воспитывают как детей-орлов. Затем они пополняют ряды армии орлов и сражаются против собственных семей. Нередко они превосходят жесткостью и хитростью солдат-орлов.
Зевс играет в моем стиле, отвечает на насилие развитием стратегии, науки, налаживанием связей. Восстание ширится, охватывая все новые территории Империи орлов. Я с удивлением замечаю, что мне нравится укрощать мятежи. Казни становятся все более частыми. Я строю тюрьмы и новые арены. Вывожу толпы дельфинов в пустынную местность, где они умирают от жажды и истощения на стройках Империи, ибо я продолжаю во имя прогресса строить акведуки и дороги. Даже на территории дельфинов. Я ставлю во главе их государства сурового военачальника-орла и увеличиваю налоги. В качестве последнего оскорбления я приказываю установить посреди самого большого храма дельфинов статую моего императора.
На экранах вокруг непрекращающиеся сцены насилия. Я вдруг замечаю, что дрожу, изо рта у меня течет слюна.
– Стоп! – требует Зевс.
Он касается проектора, экраны гаснут.
– Стоп. Или я не смогу сдержать своего обещания о 144 тысячах, – усмехается он.
Я натянут, как струна. Я беру анкх и рассматриваю свою страну. Может ли быть, что это натворил я? В то же время я думаю: «Они сами напросились. Почему они не покорились сразу? Они же видели, что у них не было ни малейшего шанса, что я – сильнее. Почему они так долго сопротивлялись?» И сам себе отвечаю: «Потому что я сам научил их биться до последнего за свободу и ценности народа дельфинов». Именно против этого я сейчас сражался.
Я делаю глубокий вдох. В Империи орлов наступило затишье. Все мятежники-дельфины усмирены. Укрытия в горах разорены. Последнего вождя повстанцев посадили на кол посреди столицы.
– Сколько… Сколько я убил «своих»? – спрашиваю я.
– Достаточно, чтобы я убедился, что ты не болен «болезнью переноса», – уверяет меня Зевс.
– Сколько?
– Что изменится, если я скажу тебе, сколько тысяч или миллионов? Я обещал тебе, что пощажу достаточное количество твоих людей. Кроме того, у тебя есть небольшие общины среди людей-игуан и людей-волков. Не беспокойся, ты не рисковал потерять все во время этого маленького упражнения.
Он достает из стола бутылку и наливает мне меду в золотой стаканчик.
– Тебе надо подкрепиться.
Я смотрю на царя Олимпа. Вспоминаю, что читал о нем в «Энциклопедии». Насильник, убийца, лжец. Вот что говорится о Зевсе в мифах. Почему я так доверился ему? Скорее всего из-за титула, из-за того, что он Царь богов. На меня всегда производили большое впечатление нашивки, титулы, троны.
– Зачем вы заставили меня совершить все эти ужасы?
– Затем, чтобы ты до конца понял самого себя. Ты считаешь, что ты отличный парень, симпатичный бог, но ты видел – недолго пришлось соскабливать верхний слой «хороших убеждений», чтобы обнаружить под ним бога-варвара.
– Меня вынудили к этому обстоятельства.
Зевс снова включил экраны.
– Нет, ты поработал от души. Не будешь же ты утверждать, что ты делал это, чтобы их спасти.
– Вы ненормальный, – с трудом произношу я.
– Скорее всего так и есть. Но я, по крайней мере, это признаю. Я уже говорил, это мой способ побороть скуку. Немного сумасшествия спасает от увязания в рутине.
– Заставить бога убивать свой народ – это не развлечение, это садизм.
– Это урок. Теперь, зная эту грань своего характера, ты будешь лучше играть. Однажды ты скажешь мне спасибо. И твой народ, если бы знал, как все было, тоже поблагодарил бы меня. Этот эпизод станет для него своеобразной прививкой от жесткости тех, кто его окружает. Что может быть хуже того, что уже произошло с ними?
– Кроме того, я попался. Если однажды мой народ узнает, как я с ним поступил, он никогда не простит меня. Верно?
– Ты ошибаешься. Ты показал им, как велика сила прощения. Кажется, у них даже есть особый праздник, который ты взял из истории «Земли-1». И это поможет тебе. Твои дельфины умеют прощать своему богу не только то, что он их покинул, но и то, что он встал на сторону их злейших врагов. А ты, сможешь ли ты простить меня?
У меня пересохло в горле. Мне кажется, что во мне что-то сломалось. Но в то же время я чувствую, что это было необходимо. Я потерял невинность. Я больше не ребенок, я стал грязным, как другие. И как другие, я проявил свои самые низменные инстинкты. Как далеко зайдет Зевс, разрушая меня, чтобы продолжить мое воспитание?
Я медленно киваю.
– Отлично. Тогда, если тебе все еще интересно, продолжим прогулку по дворцу царя Олимпа. Мне еще нужно показать тебе столько чудес.
В 1960 году психоаналитик Эрик Берн изобрел концепцию трансактного анализа. В книге «Вы сказали „здравствуйте“. Что дальше?» он приходит к выводу, что взрослые в общении выбирают психологическую позицию, которая соответствует одной из трех категорий – Родитель, Взрослый, Ребенок. Они выбирают роль Высшего, Равного, Низшего. Говоря с другими, человек «становится» ребенком, взрослым или родителем.
Вступая в отношения родитель —ребенок, человек попадает в систему, внутри которой существует более узкое разделение ролей – родитель-кормилец (мать) или родитель-воспитатель (отец), а в категории «Ребенок» есть ребенок-бунтарь, покорный ребенок и свободный ребенок. К категории «Ребенок» относятся артисты, неспособные справляться с реальностью.