В отрывке, выбранном мадемуазель Ван Лизбет, речь идет об опытах над крысами, проводившихся в 1989 году в городе Нанси. Вот что в нем говорится:
«Крысы – прекрасные пловцы. Чтобы проверить эту способность, ученые из отдела по изучению поведения университета Нанси оборудовали клетку с единственным выходом, туннелем, проходящим под водой в небольшом бассейне. Невозможно подняться на поверхность, она закрыта крышкой. Таким образом, крысы должны плыть, задержав дыхание, чтобы пересечь бассейн и добраться до пищи в расположенной на другом его конце кормушке с зернами. Вначале все крысы пробуют плавать. Но мало-помалу они распределяют между собой роли. В клетках с шестью крысами спонтанно появляются две крысы-эксплуататора, две эксплуатируемых, одна автономная и одна крыса – козел отпущения.
Эксплуатируемые плывут за зернами, а эксплуататоры отнимают их добычу. Когда эксплуататоры наедятся, эксплуатируемым разрешается поесть самим.
Автоном сам плывет за зернами и жестоко дерется за право самому их и съесть. Что до козла отпущения, который не способен ни сам плыть за пищей, ни терроризировать других, то у него нет другого выбора, как подбирать оставшиеся крошки.
Все крысы мучают козла отпущения и все эксплуататоры бьют эксплуатируемых, без сомнения, для того, чтобы напомнить каждому его роль. Но самым волнующим является то, что, если поместить всех эксплуататоров в одну клетку, они будут драться всю ночь, а наутро снова появятся: два эксплуататора, два эксплуатируемых, автоном и козел отпущения.
То же самое произойдет, если собрать вместе эксплуатируемых, автономов или козлов отпущения. Во всех случаях это распределение берет верх.
Экспериментатор увеличил число крыс до нескольких сот в одной клетке. Длинная ночная битва. Наутро появился класс суперэксплуататоров, создавших несколько подчиненных себе слоев, чтобы властвовать, еще меньше утруждая себя. Им даже не нужно было больше терроризировать эксплуатируемых, это делали за них другие. Еще сюрприз: на другом конце козлы отпущения были еще больше замучены. В качестве назидания троих из них разорвали на куски и повесили на решетке клетки.
Ученые из Нанси пошли еще дальше в своих исследованиях. Они вскрыли черепа подопытных крыс и препарировали их мозги. Они обнаружили, что больше всего молекул стресса было не у козлов отпущения или эксплуатируемых, а именно у эксплуататоров, которые боялись потерять свой статус привилегированных и быть вынужденными самим плавать за пищей».
Я читаю и перечитываю несколько раз этот отрывок, чтобы хорошо понять его смысл. Почему мадемуазель Ван Лизбет дала мне прочитать именно этот текст? Наверняка для того, чтобы помочь мне «найти свое место», как она выразилась. У людей, как только их больше двух, тоже появляются эксплуататоры и эксплуатируемые. Именно так повстанцы «Баунти», сперва революционеры и идеалисты, в конце концов поубивали друг друга. Это могло бы также объяснить крах коммунизма, крах христианства. Крах любого политического движения, будь оно повстанческим, утопическим или духовным.
То, что описывает этот Эдмонд Уэллс, является проклятием групповой жизни. Каковы бы ни были первоначальные намерения, люди всегда будут шагать по головам других. И если эксплуататоры отказываются играть свою роль, эксплуатируемые заставляют их это делать! Рабочие требуют у хозяев, ученики у гуру, граждане у президентов. Люди так боятся свободы, им так страшно думать самим, они боятся самоутверждаться…
Я хочу быть Автономом.
Автоном… и еще три А: Анархист. Агностик. Автодидактик [1] .
Мое желание осуществилось. Родители перестали ругаться. Шесть месяцев назад, вместо того чтобы сказать «до свидания», папа закричал: «Я не могу больше жить с истеричкой и с истязающей себя голодом! Я подаю на развод, мой адвокат свяжется с вами». Мне шестнадцать лет. Я большая. Я сама зарабатываю на жизнь. Я не собираюсь больше попусту молиться, желая, чтобы они помирились. Предпочитаю просить то, что будет приятно мне самой.
Вчера мне приснилось, что я победила на конкурсе красоты. Все были у моих ног и говорили, что я самая стройная и красивая. Кажется, это моя новая цель. Быть выбранной на конкурс «Мисс Вселенная»… Как будто члены жюри уверены, что, кроме Земли и землян, во всем космосе нет другой красоты.
В колонии я учусь еще лучше играть в покер. Я могу расшифровывать не только выражения лица, но и малейшие движения рук, плеч, сокращения зрачка.
Даже не глядя на человека, я чувствую, как его брови поднимаются от удивления или удовлетворения. Я могу читать и по венам на лице: вдруг жилка забилась быстрее. Или кадык, указывающий на сглатывание. Но больше всего мне могут рассказать губы.
Просто невероятно, как эти два розовых мускула выдают мысли моих противников. Мало кто из игроков может управлять своим ртом. Что касается меня, то я придумал одну штуку, я отпустил усы, тень от которых падает на рот. К тому же они прячут ямочку под носом, которая у меня слишком глубокая и напоминает заячью губу.
Я играю с охранниками на сигареты. Они предлагают выпить водки, думая, что я напьюсь и мне перестанет везти. Они не знают, что я знаком с водкой еще с материнской утробы. Я изображаю легкое опьянение. И снова выигрываю.
– Помогите!
Я узнаю голос Вани. Я бегу, оставив на столе «флэш», на который поставил двести сигарет. Мой друг опять влип в историю. Какой-то здоровяк уже добивает его. Как всегда, я спасаю своего друга, но Ваня, пользуясь тем, что я схватил здоровяка сзади, бьет его бутылкой по башке. Тот тяжело падает.
Прибегают охранники. Через несколько минут появляется начальник. Он спрашивает, кто это сделал. Ваня указывает на меня. Внезапно я понимаю, что он меня ненавидит. Он ненавидит меня с Санкт-Петербурга и детдома, потому что всегда был мне всем обязан. И каждый раз, когда я приходил ему на помощь, он ненавидел меня еще больше. Не в состоянии отдать мне накопившиеся долги, он стал ненавидеть.
Можно многое простить другому, кроме того, что он тебе помог.
Это второй урок, который я выучил в колонии. Помогать только тем, кто может это вынести и не упрекать тебя потом. Таких людей немного.
Дальше все происходит очень быстро. Я даже не утруждаю себя оправданиями, я знаю, они мне не поверят. Когда посмотришь на Ваню, сразу видно, что он хлюпик. Ну а я сильный, ежу понятно, кто из нас прикончил здоровяка.
Я не хотел оставаться в этой колонии. Все так и вышло. Меня переводят на принудительное лечение в психбольницу для буйных в Брест-Литовске.
Маленький зал затянут в красное. Вместе со своими братьями Натали Ким пришла на сеанс гипноза. Как и подобает настоящим любителям спектакля, они заняли места в первом ряду.