Даниэль Катценберг откидывает челку, закрывающую половину лица. Его глаза лихорадочно блестят.
— Привет, сестренка.
— Привет, старший брат. Я претворяю в жизнь твою идею.
— Спасибо. Я знал, что так и будет. Я не мог умереть, не увидевшись с тобой. Я смог уйти потому, что увидел тебя.
— У нас есть кадры вариантов будущего, но нам не удается сделать из них фильм, — сокрушается Кассандра.
— Естественно, проект так обширен, что воплотить его в жизнь непросто. А ты как думала? Подчинить себе будущее, собрав пять человек?
— Нам нужен метод. Я не могу найти правильный метод, старший брат.
— Конечно. Но я помогу тебе. Я ведь живу в каждой твоей клеточке. А хочешь, позовем на помощь еще кого-нибудь?
— Кого?
— У тебя есть выбор. Во-первых, Кассандра из Трои. Во-вторых, твои биологические предки. В-третьих, твои предыдущие жизни. В-четвертых, дух животных и природы.
Кассандра удивляется тому, что ее душа обладает такими возможностями.
— Я выбираю третье — мои предыдущие жизни.
Перед ней возникают русский врач, самурай, парфянский лучник, финикийская торговка фруктами, монахи, крестьяне, доисторические охотники.
Даниэль расставляет их в круг:
— Перед всеми нами с начала времен стоит одна и та же задача: найти дорогу света, чтобы спасти бегущее к пропасти стадо. Кассандра, ваше последнее воплощение, близка к успеху. Она нашла помощников, она готова к действиям, она жаждет борьбы, она даже обладает таким великолепным инструментом, как Интернет, чтобы обратиться к людям. Я, ее брат, и вы, ее предыдущие воплощения, мы должны помочь ей. Нельзя потерпеть поражение почти у самой цели. В противном случае нам придется ждать рождения другого человека, способного на подвиг. Но время может уйти, пока следующий ребенок достигнет сознательного возраста. Человечество стоит на последнем распутье. Счет идет на месяцы, недели, может быть, дни. Надо торопиться.
— Подожди. Кто ты? — спрашивает Кассандра. — Ты действительно призрак моего брата?
— Нет, сестренка. Меня больше нет. Я — лишь воспоминание об «идеальном брате». Сейчас я существую благодаря тебе, как раньше благодаря тебе существовала Кассандра из Трои, твоя прежняя вдохновительница. Силой своего необычного разума и верой в то, что это возможно, ты позволяешь нам находиться здесь. Это все ты, только ты, и больше здесь никого нет.
Давая Кассандре пояснения, Даниэль Катценберг из ее сна грустно улыбается.
— Так, значит, их тоже нет?
— Они есть в твоем воображении, и это чрезвычайно важно.
— Это всего лишь мои видения? — разочарованно спрашивает Кассандра.
— Нет. Они действительно существовали. Это не бред. Ты вспоминаешь об умерших, напрягая свою память.
— Я не понимаю.
— Почему ты все время мыслишь левым, аналитическим полушарием мозга? Такую информацию способно воспринимать только правое, поэтическое полушарие. Твой разум возвращает нас к жизни. И мы, в благодарность за это, поможем тебе.
— Он прав, — продолжает внезапно возникшая перед ней Кассандра из Трои. — Пока ты думаешь о нас, мы существуем.
— Вперед, сестренка, хватит пытаться понять, хватит пытаться все объяснить. Просто прими нашу помощь. Ты увидишь, как много мы можем сделать для тебя.
И все ее предыдущие воплощения по очереди начинают разговаривать со спящей девушкой. Молодой математик направляет беседу, чтобы придать ей максимальную эффективность.
Кассандра Катценберг резко открывает глаза и восклицает:
— Мы пошли не тем путем!
— Так, Спящая Красавица вернулась к жизни, — иронизирует Эсмеральда.
— Что ты говоришь, Царевна?
— Мне кажется, она говорила о неверной дороге, — говорит Фетнат. — Я совсем не понимаю, что она хочет сказать.
Марабу протягивает ей стакан воды, который девушка выпивает залпом. Пересохшее горло и головная боль напоминают ей о выпитом алкоголе. Но при этом ее переполняет бьющая через край энергия.
— Как же я раньше не догадалась? Надо было делать наоборот. Не нужно идти от настоящего к листьям будущего, нужно воображать плоды, далекое грядущее, которое нам кажется идеальным. А затем выбирать или создавать дорогу, ведущую к его осуществлению.
— Как это?
— Мы все, по очереди, представляем себе идеальное общество, делаем его своей целью и думаем, как построить промежуточные этапы на пути к нему. Такая ретрофутурология. Надо будет запомнить это слово.
Это будет мой вклад в современный язык.
— Тонко, — признает Ким. — Она права. Придумать далекое идеальное будущее и понять, как его достичь. Гениально! Браво, Царевна.
Друг за другом, одновременно закусывая и выпивая, обитатели Искупления описывают свои представления о земном рае.
Ким Йе Бин мечтает о том, что все люди, как муравьи, будут постоянно «подключены» друг к другу.
Эсмеральда, развивая свою идею, придумывает мир, в котором любовные отношения будут свободными, без малейшего чувства собственничества.
— Чтобы никто не говорил: «моя жена», «мой муж», «моя любовница», «мои дети», «мои избиратели». Я вижу будущее, в котором никто никому не принадлежит и никто не должен никого любить. Любовь будет не обязательной, не подкрепленной контрактами. Люди будут свободно соединяться и так же расставаться.
Все соглашаются.
Шарль де Везле придумывает мир без страха перед будущим, то есть просто без страха.
— Мы будем знать все, что произойдет в дальнейшем, и нам останется лишь получать безудержное удовольствие от настоящего.
— Все твои песни майя?
— Именно так. В моем идеальном будущем мире люди избавятся от страха перед завтрашним днем, они станут искать наслаждений и научатся сознательно радоваться им.
Полный энтузиазма Шарль де Везле продолжает:
— В полном распоряжении людей окажется вся возможная информация. Каждый будет знать, кто станет его супругом, какой профессии он себя посвятит. Каждый будет знать, как выбрать идеальное место для жизни. Мы заживем в совершенной гармонии с окружающим, не испытывая ни малейшего желания к стяжательству и обладанию властью.
— Мне нравятся новые предложения, — признает Орландо ван де Пютт. — Надо навсегда отрешиться от тревоги и материальных забот. Не надо стремиться к росту, не только демографическому, но и экономическому или финансовому, надо стремиться только к гармонии.
— К гармонии с природой, с животными, с планетой, с машинами, с другими человеческими существами, — добавляет Фетнат Вад.