— Девушки из Восточной Европы. Они покупают их у поставщиков и держат здесь, в бараках. У них тоже есть свой вход, но к нему лучше не приближаться, даже после знакомства. Они не просто формалисты. Они, как бы это выразиться… неприступные формалисты.
Кассандра морщится.
Он чувствует нюансы. Нам будет что обсудить в дальнейшем.
Она машинально смотрит на часы: «14 %».
Все хорошо. С ним я в безопасности.
А Ким уже показывает в третью сторону:
— На юге — ничего. Деревья, каркасы самолетов и автобусов, лужи грязи, чертополох. Болота. Оттуда ты пришла впервые, я думаю.
Кассандра разглядывает в подзорную трубу листву, ища ориентиры.
— Это также охотничьи угодья Орландо. Иногда ему удается поймать крупных тварей, бродячих кошек размером с рысь, собак ростом с волка, одичавших свиней. Оттуда однажды пришел Инь Ян. Как с неба свалился.
Это животные-сапрофиты. Происхождение слова греческое: питающиеся сгнившими растениями. С самых древних времен к людям начали прибиваться дикие животные, привлеченные бытовыми отбросами. Так пришли первые собаки, первые кабаны, первые козы.
Вопреки распространенному мнению, никто их не звал. Большинство домашних животных явились сами.
— Возвращение дикой природы. Здесь виды животных, изменившиеся для того, чтобы адаптироваться к миру людей, вновь принимают свое истинное обличье.
Может быть, действительно, впоследствии так все и произойдет.
— На севере — Молох, пресловутая печь для сжигания отходов, которая изрыгала коричневый дым. Все двери запечатаны, заперты на висячие замки, окна замурованы. Бывшему богу — пожирателю мусора — заткнули кляпом рот и выкололи глаза.
Кассандра различает куб с двумя трубами, похожими на рога.
— То, что ты видишь рядом, мы называем танцем мусоровозов, что ежедневно сбрасывают сюда отходы столицы.
Девушка замечает вереницу машин, похожих на больших дымящихся слонов. Они подъезжают по очереди, вываливают лавину разноцветных предметов и, освободившись от груза, исчезают. Тучи злобных чаек и ворон приветствуют их. Сотни специально для того предназначенных грузовиков привозят бутылки, бумагу и металл в точно указанные места.
— Да, вот результат сортировки, — поясняет Ким. — Как видишь, бумагу сбрасывают немного в стороне от обычных бытовых отходов.
Девушка разочарована: она всегда думала, что сортировка мусора более эффективна. Молодой кореец объясняет:
— По идее эта система должна была дать результат, но она предполагает создание специальных заводов по переработке отходов. Это дорого. Не знаю, как в других местах, но здесь выбран самый легкий путь: все забросить и больше об этом не говорить.
— А электрические батарейки?
— Даже электрические батарейки. Я тоже до того, как попал сюда, думал, что их повторно заряжают.
Ким показывает подбородком на гору маленьких металлических наполовину проржавевших цилиндров.
— Еще одна истина, которую ты предпочла бы не знать, правда? — иронизирует молодой человек.
Чтобы поднять девушке настроение, Ким показывает ей, как можно спуститься с горы обуви, используя картонку в качестве санок. Они мчатся на импровизированном транспортном средстве, потом вместе падают в нагромождение кожи и пластика, словно в снежные сугробы.
— У меня руки такие же, как у тебя, — гордо заявляет Кассандра.
Она показывает черные ногти и жирные, лоснящиеся ладони.
— Хорошее начало, — признает Ким. — Но тебе еще надо научиться плеваться. Рыгать и пукать. Это действительно необходимо.
— Даже не знаю, с чего начать.
— Надо стараться, если хочешь стать такой же, как мы. И еще надо пить. Особенно пиво. Оно поможет тебе рыгать.
Потом молодой человек показывает ей гору мебели. Чем ближе подходит Кассандра, тем больше она удивляется, видя еще вполне пригодные к употреблению комоды времен Людовика XV, кожаные кресла с просиженными сиденьями, бронзовые и мраморные скульптуры. Здесь есть треснутые зеркала, стулья с тремя гнутыми ножками, деревянные столешницы, разорванные простыни и подушки, прогнившие диваны.
— Есть из чего выбрать, правда, Царевна? Да и цены разумные, все бесплатно, нагнись и бери. Но подожди, я еще не показал тебе самое лучшее.
Ким отодвигает в сторону мраморную плиту с отбитым углом и открывает углубление, проделанное в горе мебели.
— Пещера Али-Бабы, — шепчет он, подмигивая. — Сюда я спрятал самые необыкновенные и почти целые вещи.
Коридор ведет в просторное помещение размером примерно в три кубических метра. Ким фонариком освещает Кассандре путь, она выбирает какие-то безделушки, статуэтки и кладет их в снабженную колесами от мотоцикла тележку, которую кореец поставил у входа.
— Какой красивый, — говорит она, показывая на бронзового купидона с луком и стрелой, увенчанной сердечком. — Жаль руки не хватает.
— Немного клея и краски — и будет как новенький.
Выйдя на улицу, Кассандра залезает на гору трухлявой дубовой мебели и вместе с Кимом, который находит такой шоппинг весьма забавным, грузит в вездеходную тележку почти целое зеркало, туалетный столик, а главное, много красных диванных подушек.
Вернувшись в Искупление, она, под любопытные взгляды сограждан, обустраивает свой дом. Искусственная леопардовая шкура служит ей ковром. Перевернутое деревянное колесо, обмотанное толстым телефонным кабелем, становится круглым столиком. Корпус старого телевизора превращается в жардиньерку для пластмассовых цветов.
Орландо помогает ей перетащить кровать с деревянным резным балдахином и потертый красный бархатный диван. Биде играет роль маленького столика, кресло дантиста — роль шезлонга, большая покрышка от грузовика, прикрепленная веревками к потолку, — роль комнатных качелей.
По просьбе Кассандры Ким приносит два аэрозоля с красной и золотой краской. Надо сделать обстановку немного поярче.
Эсмеральда помогает ей сшить простыни и наволочки, все ярко-красного цвета, в тон бархатному дивану.
— Красное и золотое — декор в стиле барокко, — замечает Ким.
— Похоже на театральные декорации, — говорит Орландо.
— Немного напоминает бордель, — вставляет Эсмеральда.
— У каждого свои ориентиры, Герцогиня, — заключает легионер.
Фетнат, заметив, что некоторые из крысиных укусов на руках Кассандры гноятся, вновь накладывает на них мазь «особого приготовления», сделанную из яиц, молока, ваксы, сыра рокфор и жидкого мыла.
— Это продезинфицирует и заживит раны, — объясняет он с видом знатока. — Пусть запах тебя не смущает. Как говорят у нас: чем сильнее воняет, тем сильнее действует.