– Ни в чем не буду нуждаться? Я буду нуждаться в муже, в любовнике, в жизни. Всю оставшуюся жизнь люди будут шептаться за моей спиной, и тыкать в меня пальцами. Это она переспала с королем, сосала королевский... – Алса замолчала. – Я не буду ни в чем нуждаться? Ха!
– Не будешь нуждаться в том, что можно купить за деньги, – сказал Грас.
– Я легла к тебе в постель не для того, чтобы стать твоей шлюхой.
– Я даю тебе деньги не потому, что ты была моей шлюхой, клянусь богами. Я хочу дать тебе деньги потому, что больше ничего не могу дать тебе сейчас.
– Должен сохранить все остальное для матери твоих детей, – сказала Алса, и Грас поморщился. – Я должна была сказать, для матери твоих законнорожденных детей. – Он снова поморщился. Женщина покачала головой. – Помоги мне королева Квила. Я знала, что этим закончится.
– Ансер и его мать никогда ни в чем не нуждались. Я позаботился об этом.
– Ха! – снова воскликнула колдунья, еще более презрительно, чем раньше. – А где был его отец? Где был ее мужчина?
– Она вышла замуж, – сказал Грас – Ее муж вырастил мальчика как собственного сына.
– Он благородно обошелся с яйцом кукушки. Ты полагаешь, мне тоже удастся найти мужчину, который будет нежно любить ту, которую использовал и выбросил король? Мне тоже так повезет?
– Алса, прошу тебя...
Она покачала головой.
– Я ни о чем тебя не просила. И ты ни о чем меня не проси, ваше величество. – Титул прозвучал так же издевательски, как и в устах Эстрилды. – Делай то, что должен.
– Я говорил, что должен сделать. Ты знаешь почему. Скажи, куда ты предпочитаешь уехать...
– Я предпочитаю никуда не уезжать.
Грас вздохнул.
– Такого выбора у тебя нет.
– Можешь послать меня, куда хочешь, – сказала колдунья. – Если такую благодарность я заслужила за то, что спасла тебе жизнь, а потом подумала, что... – Она снова покачала головой. – Нет, я так никогда не думала. Всегда была уверена, что все плохо закончится.
– Мне очень хотелось бы, чтобы все было по-другому.
– Тебе хотелось бы не быть пойманным. – Алса говорила примерно то же самое, что и Эстрилда. – Ты был дураком, я была дурой, и... – Она смотрела сквозь него, и голос ее изменился. – И ты снова будешь дураком, и твой ребенок, твой драгоценный ребенок, заставит тебя поплатиться за это.
Грасу вдруг захотелось, чтобы она уехала как можно дальше и больше никогда не возвращалась. Она замигала и словно вновь вернулась в свое прежнее тело. Слишком поздно, с его точки зрения. Что это было, если не пророчество? Он постарался взять себя в руки.
– Я посылаю тебя в Пелагонию, – сообщил он.
Город находился в центре южных равнин, очень далеко от столицы.
– Можешь делать все, что хочешь. Не имеет значения, правильно это или справедливо.
Если Грас мог делать все, что захочет, почему он поступал так? Он знал почему. Иногда даже король Аворниса выполнял приказы верховной власти, а была ли власть более верховная, чем разгневанная супруга?
Обычно люди не отправлялись в путешествие по Аворнису в середине зимы, особенно такой суровой. Когда Алса покинула королевский дворец, уехала из столицы и направилась в Пелагонию, никто не проронил ни слова. Все знали, почему она уезжает, все понимали, что не следовало ничего говорить по этому поводу.
– Может быть, во дворце, наконец, воцарится мир и покой, – сказал Ланиус.
Даже он подождал пару дней, прежде чем произнести эту фразу, и только после того, как убедился, что услышать их может только жена.
– Было бы неплохо, – согласилась Сосия. – Нам не нужны скандалы, особенно такие. – Ее взгляд говорил о том, что ему следовало воздержаться от скандалов, особенно таких.
– Нам не нужны никакие скандалы, – эхом откликнулся он, потому что во всем любил порядок. Король сам родился в результате скандала, поэтому относился к ним крайне настороженно. Не всегда все бывает чисто и аккуратно, иначе он действительно правил бы Аворнисом.
– Она ушла. И никогда не вернется, – сказала Сосия таким тоном, словно это решало все проблемы. У Ланиуса была своя точка зрения, но он предпочитал никому ее не высказывать.
Ему необходимо было встретиться с королем Грасом совсем по другому поводу, но тесть не желал его видеть, вернее, не желал видеть никого. Уже не в первый раз Ланиус старался забыть об этом, потом старался еще раз, но мысль всегда возвращалась.
Да, Грас должен знать о том, что стало известно Ланиусу, хотя тот не испытывал особого стремления поделиться своим знанием. Никому не хотелось приносить дурные вести, особенно если человек, кому они предназначались, ничего не мог поделать, чтобы исправить ситуацию.
Кроме того, и у Граса, и у Ланиуса было много других дел. Зима и не думала заканчиваться, только становилась все суровей. Ланиус подозревал, что, как и прежде, об этом позаботился Низвергнутый. Он не знал, возникли ли у старшего короля такие же подозрения. Спрашивать также особого желания не возникало, тем более что Грас не мог попросить Алсу выяснить, так ли это, при помощи колдовства, а другого волшебника, которому мог бы доверять до такой же степени, он еще не нашел.
Какими бы ни были причины столь суровой зимы, ее последствия не могли оставить без внимания ни Граса, ни Ланиуса. Крестьяне пачками, сотнями пачек посылали прошения местным правителям и в столицу королевства с просьбами освободить их от налогов.
«Как я могу платить налоги, если сдохли все мои коровы и половина овец, а еще околел мой мул», – писал один из них.
Некоторые крестьяне не писали прошения. Они просто покидали свои земли и направлялись в ближайший город или в столицу в поисках любой работы. Очень часто они не могли найти никакой работы и начинали голодать.
– Как ты собираешься поступить с этими людьми? – спросил Ланиус Граса, когда рядом с дворцом появилась группа из дюжины нищих.
– Меня волнуют не они, – ответил король. – А их хозяйства.
– Их хозяйства? Почему тебя волнуют их хозяйства? Люди здесь, и они голодны.
– Я знаю, – ответил тесть. – Но они здесь потому, что уходят со своих земель. Кому достанется их земля? Скорее всего, дворянам, несмотря на закон, который призван это предотвратить.
– Да, – вынужден был согласиться Ланиус. – Но даже в этом случае... – Он замолчал.
– Я пытаюсь думать обо всем королевстве, ваше величество, – несколько раздраженно произнес Грас – Что может быть важнее Аворниса?
– Ничего, уверен в этом. Но разве королевство Аворнис не состоит из таких людей, как эти голодные крестьяне?
Его тесть пробормотал нечто невнятное и нахмурился.
– В твоих словах есть здравый смысл, – сказал он наконец. – Какие у нас запасы в амбарах? Мы сможем их прокормить?