– Что ж, хорошо. – Ланиус надеялся, что она говорит серьезно. Если нет, он – и Сосия тоже – заставит ее пожалеть об этом.
Фламмия выскользнула из маленькой кладовки, в которую они забрались. Через минуту-другую так же поступил Ланиус. Еще одна служанка – седоволосая, очень некрасивая – в этот момент шла по коридору и заметила его. Она бросила на него любопытный взгляд, Ланиус кивнул в ответ с самым невозмутимым видом, на какой был способен, и пошел своей дорогой. За его спиной служанка открыла дверь в кладовку. Ланиус улыбнулся: таким способом она ничего не узнает.
День шел за днем. Сосия не кидалась больше посудой в его голову. Из этого он заключил, что Фламмия держала рот на замке. И в качестве поощрения встретился с ней еще раз. Ланиусу опять понравилось, а Фламмия – или на самом деле получала удовольствие, или очень хорошо притворилась.
– Ты в отличном расположении духа, – сказала Сосия в тот вечер. – Ментеше следует почаще воевать друг с другом – это идет тебе на пользу.
Ланиус не поперхнулся супом – что лишний раз доказывало его умение владеть собой.
– Ментеше следует устраивать гражданские войны чаще, – рассудительно заявил он. – Аворнис будет только богатеть от этого.
Его жена была королевой, женой короля и дочерью другого короля (даже если Ланиус считал Граса незаконным королем – так же как множество жителей Аворниса считали когда-то незаконным его самого). Она спросила:
– Как мы можем заставить ментеше воевать друг с другом?
– Если бы я знал ответ на этот вопрос, я бы это сделал. – Поднимая бокал с вином, он провозгласил: – За гражданские войны между ментеше!
Сосия выпила с ним.
Как-то ранним туманным утром Белойец подошел к Грасу, когда король Аворниса рассматривал стены Нишеватца.
Можно мне поговорить с вами, ваше величество? – спросил черногорский дворянин.
– Если я скажу «нет», вас ждут неприятности, потому что вы это уже сделали, – ответил Грас.
Белойец уставился на него в замешательстве. Грас сдержал вздох. Ни один из дворян, сопровождавших принца Всеволода, не обладал чувством юмора. Король продолжал:
– Говорите. Что вы хотели?
– Я благодарю вас, ваше величество. Прошлой ночью ко мне подошел крестьянин, – он многозначительно замолчал. Грас кивнул, чтобы он продолжал. Изгнанники были бы совсем бесполезны, если бы у них не было связей с народом своей страны. – Подходит какая-то армия – так слышал этот человек от другого человека из Дердеватца.
«Человек из Дердеватца?» Возможно, город действительно демонстрировал свою благодарность. Приятно, что ни говори.
– С какого направления она подходит? – спросил он. Черногорский дворянин показал на восток:
– Оттуда.
Хорошо. Спасибо. Я вышлю разведчиков в этом направлении.
Грас также намеревался отправить разведчиков на запад – что, если крестьянин солгал Белойецу или человек из Дердеватца солгал крестьянину?
Грас проклинал туман, будучи не в состоянии сделать с ним что-нибудь более существенное. Очень вероятно, что разведчики обнаружат армию черногорцев, буквально наткнувшись на нее, вместо того чтобы увидеть на расстоянии.
Он вызвал Гирундо и спросил:
– Можем ли мы не дать людям из Нишеватца покинуть крепость и перейти в наступление, пока мы будем отбиваться от тех, кто идет с востока?
«Если они пойдут с востока», – добавил он про себя.
– Ваше величество, несколько лет назад нам удалось это, если вы помните, – ответил Гирундо. – Они все-таки вышли, но мы загнали их назад. Я думаю, у нас снова получится.
– Хорошо. Будь готов удерживать осаду с наименьшим количеством людей. Подготовь остальных защищать наши позиции против черногорцев – как только они получат приказ.
– Слушаюсь, – генерал кивнул. – А... что будет, если черногорцы не придут?
– В таком случае, кто-то лгал Белойецу или лгал тому, кто пришел к Белойецу, – сказал Грас – Это возможно. Но мы все равно должны быть готовы.
Понемногу туман рассеивался. Небо превратилось из водянисто-серого в водянисто-голубое. Грас вглядывался то в одну сторону, то в другую, но не обнаружил никакого облака пыли ни на востоке, ни на западе, предупреждавшего о черногорской армии. Впрочем, что касается облака, то последнее время почти постоянно лил дождь, так что пыли могло и не быть.
День продолжал скучно тянуться, и Грас начал верить, что черногорский крестьянин пришел к Белойецу только затем, чтобы вселить в него страх. Но в таком случае откуда он знал о Дердеватце?
Где-то во второй половине дня двое аворнийских всадников галопом прискакали в лагерь – и конечно, с востока.
– Ваше величество! Ваше величество! – кричали они. – Я здесь. – Грас помахал рукой, чтобы они увидели его. – Какие новости?
– Черногорцы, ваше величество, много черногорцев, – ответил ему нестройный хор.
Один из разведчиков продолжал:
– Они примерно в часе отсюда. Большинство из них пешие солдаты – только несколько всадников.
Крестьянин – или посланец из Дердеватца, который разговаривал с крестьянином (крестьянином ли?), – оказался в конце концов прав. И разведчики выяснили о нападении прежде, чем оно стало неприятным сюрпризом.
– Спасибо вам, – сказал король. – Я думаю, мы будем в состоянии справиться с ними. – Он позвал Гирундо.
– Да, ваше величество? Итак, они все-таки идут? Грас кивнул. Гирундо мрачно хмыкнул:
– Ну, лучше поздно, чем никогда. Думаю, им достанется, во всяком случае большинству из них.
В его улыбке было кровожадное предвкушение.
– Хорошо. Это то, что я надеялся услышать. – Грас указал на стены Нишеватца. – А если люди Василко выйдут из укрытия?
– Пусть попробуют. – Гирундо пожал плечами. – Я, честно говоря, надеюсь на это. Может, мы возьмем город, когда они будут вынуждены отступать в него.
У него хватало уверенности. Грас, довольный, похлопал его по спине.
– Убедись, что мы готовы отразить любую атаку черногорцев. Я не нападаю на них. Если я им нужен, они могут атаковать на территории, которую выберу я. Клянусь богами!
Гирундо кивнул и поспешил прочь. Грас знал, что ему, возможно, придется выступить против черногорцев, хочет он этого или нет. Если они начнут грабить окрестности, чтобы его армия не смогла себя прокормить, ему придется остановить их. Но если у них на уме было что-то подобное, разве они не взяли бы с собой меньше пехотинцев, а больше всадников? Он бы, во всяком случае, сделал именно так.
Когда черногорская армия перевалила через последний невысокий холм на востоке, аворнийцы к этому времени уже заняли удачную оборонительную позицию. Увидев людей Граса, выстроившихся перед ними, черногорцы зарычали, словно медведи. Они и были похожи на них – огромные, волосатые; на многих не было кольчуг, только туники и юбки.