– О, клянусь богами, куда ушло в этот раз это тупое существо? – воскликнул он.
Но Когтистый отнюдь не был тупым – наоборот, чересчур смышленым.
Итак, кухня или архив? Король взял несколько кусочков мяса и поспешил туда, где он провел столько счастливых часов, – в архив, разумеется. К сожалению, вместо того чтобы удовлетворенно копаться в пергаментах, он вынужден был осматривать все темные углы, откуда, вероятнее всего, можно было ждать появления котозьяна, как всегда в этих случаях безмерно довольного собой. Ланиус не мог решить, забавляет это его или злит.
– Когтистый? – позвал он. – Ты тут, Когтистый, вонючее, убогое создание?
Когтистый был чистоплотен, как любой другой котозьян, и от него не пахло. Густой мех животного свидетельствовал, что ни о какой убогости тоже не может быть и речи. Так или иначе, хозяин клеветал на него. Однако Когтистый, вероятнее всего, обращал не больше внимания на то, что Ланиус говорит ему или о нем, чем любой другой котозьян.
Однако он обращал внимание на еду. Ланиус лег навзничь на наименее пыльный кусок пола, какой он смог найти, и начал постукивать себя по груди, издавая характерный звук. Если Когтистый был где-то поблизости, этот шум должен был привлечь котозьяна. Он взберется ему на грудь и заработает свою вкусную награду. Зверек сделает так – если находится достаточно близко, чтобы услышать своего хозяина.
– Мроур?
Услышав мяукание, хотя и приглушенное, Ланиус едва не закричал от радости. Вот только чему он радовался? Победе над ментеше? Важным сведениям о черногорцах, найденным в архиве? Нет, он перехитрил котозьяна.
Каков властитель, такова и причина радости.
– Мроур?
Мяуканье Когтистого определенно звучало странно, словно зверек что-то держал в зубах.
Так оно и было – хвост крысы свешивался из одного угла его рта, голова крысы – из другого. Когтистый вскарабкался на грудь королю и уронил крысу, потянувшись за мясом.
– Спасибо тебе большое! – воскликнул Ланиус.
Он не хотел брать крысу в руки даже для того, чтобы выбросить ее. А Когтистый, естественно, был убежден, что он не только оказал ему услугу, но также честь, подарив свою добычу.
Мроур, – ответил Когтистый тоном, который мог значить только одно: «Почему ты не берешь ее? »
– Извини, – сказал Ланиус, нисколько не раскаиваясь. Когда он сел, крыса скатилась с него и упала на пол.
Мяукнув, на этот раз обеспокоенно, котозьян прыгнул за ней. Ланиус, улучив момент, поспешно схватил Когтистого.
– Баранины тебе мало, а? – требовательно спросил Ланиус.
Он отнес зверька назад в комнату, зная, что вряд ли котозьян останется там надолго, и отправился на поиски короля Граса.
Как выяснилось, тесть уединился с генералом Гирундо. Они обсуждали военную кампанию в страну черногорцев за кружками вина.
Приветствую, ваше величество, – Грас был подчеркнуто вежлив. – Не хочешь ли присоединиться ко мне?
– Собственно говоря, ваше величество, я бы хотел поговорить с тобой наедине – не очень долго, – ответил Ланиус.
Взгляд Граса стал острым. Младший король не каждый день – и даже не месяц – обращался к нему, упоминая титул. Старший король поднялся.
– Прошу прощения, Гирундо.
– Конечно, ваше величество. Я чувствую, когда не нужен.
Скажи он это другим тоном, можно было бы подумать, что генерал смертельно оскорблен и в скором времени следует ждать мятеж.
После того как Гирундо, поклонившись, закрыл за собой дверь, Грас снова повернулся к Ланиусу:
– Хорошо, ваше величество. Если ты хотел моего внимания, ты его получил. Что я могу для тебя сделать?
Ланиус покачал головой:
– Нет, это я могу кое-что для тебя сделать. – Честность заставила его добавить: – Или, возможно, смогу для тебя сделать.
Он начал излагать идею, которая недавно им овладела. Старший король сначала пристально смотрел на него, а потом начал смеяться. Ланиус нахмурил брови – он ненавидел, когда над ним смеются. Заметив выражение его лица, Грас протестующе поднял руку:
– Нет, нет, нет. Клянусь богами, ваше величество, ты тут ни при чем.
– А в чем тогда дело? – сухо спросил Ланиус.
– В идее, а не в тебе.
«Но это моя идея», – обиженно подумал младший король и вслух поинтересовался:
– С ней что-то не так?
– Ну... – с подъемом начал старший король, но остановился. Он подумал, потом признался: – Я думаю, с ней действительно что-то не так. Хотя она все равно забавная.
Этой ночью Ланиусу во сне явился Низвергнутый. Ощущая холодно-прекрасный, нечеловеческий взгляд, король представлял себя меньше детеныша котозьяна. Низвергнутый всегда вызывал в нем подобное чувство, но в эту ночь оно было особенно сильным. Эти глаза, казалось, проникали в самую основу его души.
– Ты замышляешь заговор против меня, – сказал Низвергнутый.
– Мы – враги, – ответил Ланиус. – Ты всегда плел заговоры против Аворниса.
– Ты заслуживаешь всего, что случится с тобой, – ответил Низвергнутый. – Ты заслуживаешь худшего, чем то, что случится с тобой. Но если ты замышляешь козни и интриги против меня, твои дни будут еще короче и каждый из них будет полон болью и горем. Ты сомневаешься во мне? Не смей сомневаться, ты – скулящий, маленький, жалкий человечишка.
– Я никогда не сомневался в тебе, – сказал ему Ланиус. – Тебе нет нужды беспокоиться об этом.
Низвергнутый засмеялся:
– Я беспокоюсь о том, что делает жалкий смертный? Ты преувеличиваешь свою важность в великой, общей картине вещей.
Даже во сне логические способности Ланиуса не оставляли его.
– В таком случае, – спросил он, – зачем ты беспокоишься, являясь мне?
– Ты преувеличиваешь свою важность, – повторил Низвергнутый. – Укус блохи раздражает и после того, как человек прихлопнет ее рукой и от блохи остается лишь грязное пятно. И так будет с тобой, и раньше, чем ты думаешь.
– Иногда блоха отпрыгивает прочь, – заметил Ланиус.
– Для меня между блохой и человеком нет большой разницы, – продолжил Низвергнутый. – Но между мной и человеком – ты увидишь, какая разница между мной и человеком. О да – ты увидишь.
И он начал тянуть руки к Ланиусу.
Вовремя – ни секундой раньше или позже – король заставил себя проснуться. Он сел в постели, держась за грудь, словно пытаясь успокоить колотившееся сердце.
– С тобой все в порядке? – сонно спросила Сосия.
– Плохой сон. Просто плохой сон. – Голос Ланиуса дрожал.
Это действительно был плохой сон. Просто плохой сон? О нет. Так он и поверил! Низвергнутый почти схватил его, и если бы эти невозможно длинные руки коснулись...