– Ты уверен, что готов? – спросил его Грас.
– Уверен. Но мы здесь, чтобы выяснить, прав ли я, что не одно и то же, – ответил волшебник. – Думаю, я прав, ваше величество. Я хочу... – Колдун остановился. – Нет, я не скажу, что намереваюсь сделать. Уши этого малого могут передать мои слова Низвергнутому. Я просто начну и попытаюсь сотворить волшебство.
Он отступил к окну и достал маленький прозрачный кристалл на серебряной цепочке из мешочка, прикрепленного к поясу. Затем начал медленно раскачивать кристалл, сверкавший всеми своими гранями в солнечном свете. Это сверкание приковало внимание Ланиуса к хрусталику, и ему потребовалось усилие воли, чтобы отвести глаза. Он переключил свое внимание на раба, глаза которого тоже скользили взад-вперед, взад-вперед, следуя за движением прозрачного камня.
– Ты – пустой, – спокойно сказал Птероклс. – Твоя воля – не твоя. Ты всегда был пустой, твоя воля никогда не была твоей.
– Я – пустой, – повторил раб. Его голос звучал невыразительно, все эмоции и чувства были выхолощены из него. – Моя воля – не моя воля. Я всегда был пустой, моя воля никогда не была моей.
– Милостивая королева Квила! – прошептал Грас. – Только послушай, что сделал волшебник!
Что ты имеешь в виду? – в ответ прошептал Ланиус.
– Я видел множество рабов там, на юге. Они тоже могут говорить – не так много и не так хорошо. Птероклс сумел сделать что-то необычное, чтобы добиться нормальной речи от этого парня.
– Ну, не знаю, – с сомнением произнес младший король. – Мне показалось, что раб просто повторял слова за волшебником.
Птероклс сделал протестующий жест, Ланиус кивнул и замолчал. Грас как будто хотел еще что-то сказать, но тоже подчинился. Колдун продолжал раскачивать свой сияющий кусочек хрусталя, глаза раба – следить за ним. Возможно, это была единственная вещь во всем мире, которая что-то значила для этого немытого, грязного бородатого человека.
Волшебник обратился к рабу, его голос звучал мягко и участливо:
– Ты хочешь обрести свою собственную волю? Ты хочешь снова стать самим собой?
– Я хочу обрести свою собственную волю, – монотонно заговорил раб. – Я хочу снова стать самим собой.
Понимал ли раб, что он говорит? Или просто механически повторял слова колдуна? Ланиус уже не был так в этом уверен.
– Я могу снять тень с твоего духа и дать тебе свет. Сколько аворнийских волшебников говорили уверенным тоном, пытаясь вылечить рабов? Много. Сколько из них имели основания на такую уверенность? Мало. Точнее – никто. Птероклс продолжал:
– Ты хочешь, чтобы я поднял тень с твоего духа и дал тебе свет?
– Я хочу, чтобы ты поднял тень с моего духа и дал мне свет.
– Тогда я сделаю, что смогу, для тебя.
– Тогда сделай, что ты можешь, для меня, – проговорил раб.
Птероклс моргнул, затем широко ухмыльнулся. Раб ответил, пусть ответ был еще одним повторением, почти эхом, не был ли это знак, что он старается вырваться из тени самостоятельно? Во всяком случае, Ланиус осмелился надеяться на то, что это так.
Зазвучали ритмичные заклинания – очень тихо, на очень древнем аворнийском диалекте. Младший король считал себя знатоком, но даже он затруднялся в понимании того, что говорил волшебник. Старший король был в полном замешательстве.
Кристалл отбрасывал радуги на стены комнаты – больше и больше радуг каждую минуту. Песнопение продолжалось, оно стало более настойчивым, хотя ничуть не громче. Внезапно волшебник сказал:
– Пусть они соберутся.
Удивительно, но Ланиус понял его слова! Птероклс произвел пасс, и все сияющие радуги сошли со стен и начали кружиться вокруг головы раба. Младший король воскликнул в изумлении – нет, в благоговейном страхе, эти же два чувства наполнили голос старшего короля.
Даже раб, который, как предполагалось, едва отличался от животного, заметил, что происходит вокруг него. Он потянулся правой рукой, как будто желая схватить одну из крутящихся радуг. На его невыразительном лице было благоговение? Ланиусу пришлось бы трудно, попытайся он доказать, что это было не так.
Младший король не мог разглядеть, кружились ли разноцветные ленты вокруг руки раба, скользили ли они сквозь его пальцы или они просто проходили сквозь его тело. В конце концов, имело ли это значение?
– Пусть они объединятся! – выкрикнул Птероклс. И радуги объединились. Вместо того чтобы кружиться вокруг раба, они начали проникать внутрь. На какой-то миг, даже после того как разноцветные полосы вошли в его плоть, они сохраняли свое сверкание, или это только казалось ослепленным глазам Ланиуса?
– Ах! – произнес раб.
Его глаза широко раскрылись, и теперь в них светилось то, чего в них уже давно не было. В них был разум.
Грас прошептал:
– Клянусь правой рукой Олора, он теперь человек!
Постепенно радуги исчезли, но младший король был убежден, что они продолжали кружиться внутри мозга раба, освещая все уголки, в которых так долго царила темнота.
Слезы бежали по немытым щекам раба. Он схватил руку Птероклса и поднес ее к губам.
– Спасибо, спасибо... – бормотал он. Волшебник повернулся к старшему королю.
– Ваше величество, то, что я обещал сделать, я сделал. – Он поклонился. Затем, словно вспомнив, что Ланиус тоже был здесь, поклонился и ему. – Ваши величества, мне следовало сказать.
– Ты правда сделал это. – В Грасе, как всегда, возобладал здравый смысл и практичность. – Но как сильно заклинание? Смогут ли другие волшебники выучиться ему и также использовать?
– Почему нет, ваше величество? Составить заклинание – нелегкий труд. Использовать его? – Он покачал головой. – Любой даже наполовину хороший волшебник способен делать это. Я хотел бы еще раз попробовать его на других рабах.
– Да, – согласился Грас.
– Да, – как эхо повторил Ланиус.
Короли переглянулись и кивнули друг другу. Если удача будет сопутствовать им – вот оно, оружие, которое можно использовать против ментеше, когда аворнииская армия отправится на юг. Аворнис искал оружие, подобное этому, очень долгое время. Ланиус спросил:
– Ты хочешь излечить других рабов прямо сейчас? Насколько сложное это заклинание?
– Совсем не сложное, ваше величество, – ответил Птероклс. – Если хотите, я могу повторить его хоть сейчас. Но если вы не возражаете, я бы день-два еще поработал над ним: кое-что мне стало ясно, когда я излечивал этого раба. Думаю, я смогу сделать заклинание еще доходчивее.
– Хорошо. Тогда сделай.
Неужели он осмеливался приказывать в присутствии старшего короля? Но Грас не протестовал, и на какое-то короткое мгновение Ланиус всем своим естеством почувствовал себя королем Аворниса.
– Ваше величество! Ваше величество!