– У меня убитый ребенок в Каире, убийства в Нью-Йорке. А в ответ ты говоришь: «Да и черт с ним»? Я что-то не понимаю.
– Есть мнение: вас с Ребеккой перевести в другой отдел. Если вы согласитесь на новые должности, то оба будете работать в Лэнгли.
Пол слышал такое и раньше. Но он понял, что на этот раз они подошли к финальной черте.
– И не вздумай созывать свою команду. Нам всего этого больше не надо.
– Они частные лица.
– Если они незаконно носят оружие, совершают акты насилия, используют запрещенные частоты, то им прямая дорога в тюрьму.
– Ну-ну, давай.
– Пол, с этим покончено. Что там произошло в прошлом, мы не знаем и знать не хотим. Но, говоря откровенно, если это дойдет до Конгресса, то ты с Ребеккой и еще два-три ваших сотрудника будете обвинены в убийстве.
Лицо Бриггса оставалось безразличным, а вот тон, которым это было сказано, свидетельствовал, что он наслаждается тем, что делает. Это так взбесило Пола, что он буквально лишился дара речи.
– Почему? – наконец-то удалось ему выговорить. – Почему, когда я приезжаю сюда, меня обязательно начинают потрошить?
– Пол, тебе предлагают хорошую должность. Отдел Восточной Азии, связь с оперативными офицерами.
– Перейти на бумажную работу?
– Вопрос о досрочной отставке поднимался и раньше. Если ты откажешься от этого назначения, то, боюсь, выбора у тебя не останется.
Пол не привык проигрывать. Ему потребовалось время, чтобы понять, что у него не только отбирают нескольких оставшихся оперативных помощников, но еще и втягивают в какой-то торг.
– Дело Паттен нельзя откладывать!
– Суперзвезда с мировой известностью, которая живет, считай, в аквариуме, – тайный серийный убийца? Пол, это просто немыслимо. Это даже смешно. Ты что, не понимаешь?
Лицо Уорда искривилось словно частично парализованное.
– Нет, я этого не вижу.
– Вся проблема в том, что ты, вероятно, просто неравнодушен к этой женщине, а мы здесь по электронной почте получаем твои длинные послания на тридцати листах, которые, надо отдать им должное, иногда и имеют какой-то смысл. Но в большинстве случаев – нет.
Джастин Тэрк, по крайне мере, считал Пола своим игроком и относился к его работе серьезно.
– Когда я думаю о людях, которых потерял...
Бриггс поднял вверх руку.
– Мы не любим, когда люди гибнут у нас на службе.
– Но это происходит.
– Наша организация старается сохранить своих сотрудников живыми. А вот ты своих не жалеешь. Сорок процентов на случайные потери!..
– Я не принимаю нового назначения и отказываюсь от отставки.
– Тогда ты просто получишь расчет. Твои данные вполне подходят под досрочную отставку, раз ты собираешься устроить еще один процесс.
Почетная отставка в его возрасте не подлежит судебному разбирательству, и он это прекрасно знал.
– Но люди будут погибать.
– Люди умирают каждый день.
Удивление Пола перешло в гнев, а гнев – в ярость. Он обнаружил, что вскочил на ноги – одновременно с Бриггсом, который начал осторожно выпроваживать его из кабинета. Пол еле сдерживался и шел спокойно. В такие моменты кулаки были его дурной привычкой. Однако незачем превращать обычное увольнение в повод для обвинения в рукоприкладстве.
По дороге в аэропорт он заметил, что машинально открывает и закрывает сотовый телефон. Но звонить им он не будет. Пусть все идет своим чередом.
Когда Пол летел сюда, то управлял самолетом сам, однако на пути домой он включил автопилот, установил максимальную скорость и откинулся на спинку сиденья, поглядывая вокруг. Он поставил лазерный диск, бродвейские постановки двадцатых – тридцатых годов: «В старой Виргинии», «Пока не развеются облака», «Були».
Когда самолет заходил на посадку, было уже темно, и Полу пришлось потрудиться, чтобы найти взлетную полосу «Стом-Кинг», сохранившего минимальное освещение, чтобы федеральное авиационное агентство все-таки оставило его в списке действующих аэропортов.
Пол посадил самолет, открыл кабину и остался сидеть, слушая ночь.
Легкий ветерок трепал его воротник, забирался под рубашку, ласкал шею и грудь. Сейчас ветерок всего лишь прохладный, но скоро настанет зима и над холмами заревет ветер, который принесет с собой метель, и тогда станет ясно, почему горы сразу за аэропортом носят такое название. [4]
Он вздохнул: Бекки была абсолютно права, ему не стоило ездить в Лэнгли.
По пути домой он размышлял о своем нынешнем положении. Реальность случившегося была сурова: он вне игры, его выбросили сюда, где никому нет никакого дела до повернутого парня с забавными идеями в отношении знаменитой певицы. Он был понижен с должности имеющего большую власть детектива до психа-огородника.
К тому времени, когда Пол добрался до дома, он был до такой степени поглощен горькими мыслями, что совершенно позабыл, что не должен удивляться погруженному в темноту и объятому тишиной семейному гнезду.
– Эй?
Ни единого намека на глухие звуки музыки из-за дверей Яна, никто не готовит ужин на кухне.
Его работа, брак, отношения с сыном – все рассыпалось в один-единственный проклятый день. Пол с такой силой ударил кулаком по стене, что содрогнулся весь дом. Если бы он не тратил время на поединки с боксерской грушей, этот взрыв эмоций стоил бы ему переломанных пальцев – можно не сомневаться.
Пол открыл бар в гостиной и налил большую порцию виски. За ней последовала другая, третья... И тут он услышал голос Бекки:
– В Каире несчастье.
Она бледной тенью стояла в дверях.
– В Каире?
– Я весь день была на связи с французами по секретному каналу, – она включила свет, подошла к столу и тяжело опустилась на стул. – Господи, это у тебя не чай со льдом.
– Отчитайся.
– Пока подтвердились три смерти. Вся полиция Каира, а также особое подразделение – эти люди имеют опыт борьбы с вампирами – не могут поймать кого-то пришедшего из пустыни около недели назад.
– Из пустыни? Как вампир может жить в пустыне?
– Оно прибыло на машине, принадлежавшей бедуину-контрабандисту по имени Ибрагим Шариф. Парень пропал. Они прожили вместе в оазисе в Аравийской пустыне несколько дней. Существо описывают как женщину, бледную, как бумага, одетую в длинный кожаный плащ. Брат Шарифа говорит, что она пришла из пустыни к их лагерю и предложила Ибрагиму целое состояние за то, чтобы тот подвез ее до Каира. В городе она расправилась с ребенком и, возможно, еще с одним человеком, но его останки были брошены в Нил, и их до сих пор не удалось найти.