На этот раз она грустно сказала: «Да, Учитель». Дубэ стерла из своей памяти все воспоминания об этом месте, образы Рина и величественного дракона Ливада. Но для того, чтобы преодолеть страх, она не пыталась ожесточиться, как этого хотел Учитель. Она просто думала так: «То время прошло, теперь мне нечего бояться, потому что он рядом».
Дубэ привыкала. Ей стало намного легче двигаться в темноте. Мир был наполнен звуками, и она училась различать их. Ночь больше не пугала ее, Дубэ начала различать запахи и звуки.
Теперь ее ноги могли ловко и почти бесшумно двигаться по подлеску. Ее больше не жалила крапива, и кусты не цеплялись за ее одежду. Она двигалась быстро, уверенно, спина Учителя всегда была перед ней, как предупреждение и цель, которой нужно было достичь.
Учитель почти всегда молчал, даже за едой, и никогда ничего не объяснял. Она сама поняла, как не слишком уставать во время ходьбы, и сама нашла способ ориентироваться ночью.
На самом деле она вовсе не хотела стать наемным убийцей, просто ей казалось, что учеба — единственный способ не умереть, не быть одной, продолжать оставаться вместе с Учителем.
— Когда ты научишь меня пользоваться оружием? — однажды спросила она.
Это был один из последних ночных переходов, когда они уже довольно далеко отошли от военной зоны.
Учитель изобразил что-то вроде улыбки, впервые с тех пор, как они ушли из дома.
— Первая добродетель убийцы — терпение. Убийца — это охотник. Ты когда-нибудь охотилась?
В памяти Дубэ ожили приятные воспоминания.
— Конечно! Я охотилась на светлячков и стреляла в птиц из рогатки. Я умею ловить жаб руками.
Учитель снова улыбнулся:
— Это не так много, но все же… В таком случае ты должна знать: во время охоты надо быть терпеливым, чтобы дождаться удобного момента. И в обучении так же. Ты готовишься. Ты готовишься использовать первое и самое главное оружие убийцы.
Глаза Дубэ заблестели.
— Какое?
— Тело. Ты должна стать совершенной, неумолимой, как оружие, готовой нанести удар неожиданно и точно.
Дубэ подумала о кинжале Учителя, висевшем на поясе. Она станет оружием в его руках. Его личным кинжалом.
Потом леса стали редкими, и перед их глазами открылась огромная равнина, выжженная солнцем. Пустыня, состоявшая из земли и черного песка. На ней вздымались волнами небольшие холмы, будто сглаженные каким-то стихийным бедствием. И впереди — ничего, кроме горизонта.
Полное опустошение, полная тишина, прерываемая лишь криками ворона вдали.
— Что это за место? — спросила Дубэ у Учителя.
— Это — Большая Земля.
Дубэ вспомнила. Это название ей было хорошо знакомо. Она много слышала о нем от взрослых в Сельве. Много лет назад на двух живописных холмах, окруженный зеленью травы и лесов стоял знаменитый и богатый город Энаар. Когда война была только печальным воспоминанием, в этом городе располагалось правительство Золотого Века.
Энаар был стерт с лица земли, вместе со своей огромной библиотекой, часть книг уцелела и хранилась как реликвия в других библиотеках, во дворцах королей и вельмож. Уничтожены были правительственные дворцы-близнецы, черный и белый. В одном заседал Совет Магов, а в другом — Королевский совет. Уничтожены были и великолепные сады, с фонтанами и сказочными переливами струй.
Говорили, что так начались Темные годы Тиранно — с разрушения Энаара.
С наступлением Темных лет Большая Земля оказалась под власть Тиранно, который построил тут свой огромный дворец — Рока, высочайшую башню из черного кристалла. Построенная выше любого другого сооружения во Всплывшем Мире, она была видна во всех землях. Это был дерзкий вызов богам. К башне были пристроены восемь длиннейших строений: каждое крыло направлено к одной из земель, как пальцы Тиранно, собирающиеся обхватить весь Всплывший Мир. Рока, подобно раковой опухоли, высасывала все жизненные силы вокруг. Исчезли леса, трава, даже холмы, которые сровняли при строительстве. От Большой Земли осталась только огромная пустая равнина, посредине которой высилась Рока.
Потом началась Великая Война. Ниал и Сеннар уничтожили Тиранно. Рока была разрушена и рассеяна по равнине, с ее гибелью кончились сорок лет ужасного деспотического владычества.
С тех пор на Большой Земле происходили разные перемены. В те годы, когда Ниал и Сеннар еще не покинули Всплывший Мир, думали оставить эту землю такой, какой ее сделал Тиранно и война: пустынной, полной осколков башни Рока, чтобы мир помнил о происшедшем. Потом решили построить Новый Энаар, но ни первая, ни вторая идея не воплотились в жизнь. Тогда территория была поделена между разными землями, и свободной осталась только центральная часть, где построили два дворца — Королевского совета и Совета Магов. Вокруг расчистили и убрали обломки черной башни, остался только трон, его установили у входа во дворец Королевского совета, рядом с двумя гигантскими статуями Ниал и Сеннара.
Но те территории, которые были отданы разным землям, так и остались пустынными. Как ни старались люди, им ничего не удавалось вырастить. Казалось, что земля навсегда стала бесплодной. Ее и теперь называли Большой Землей, хотя она вся была разделена. Природа этих мест настолько отличалась от других земель, что здешние территории выглядели так, словно принадлежали другому времени и другому миру.
Учитель наклонился, набрал в пригоршню земли, чуть разжал пальцы, и она сухим песком вытекла из руки. То, что осталось, он показал Дубэ.
— Ты видишь эти черные стружки? Вот все, что осталось от башни Рока.
Дубэ смотрела со страхом и восхищением. Она тоже набрала в пригоршню земли и высыпала песок, чтобы в руке остались только частички черного кристалла, которые она положила в суму, висевшую у нее на поясе, под плащом.
— Зачем тебе это? Это никчемные осколки. Выбрось их.
Учитель казался почти разгневанным.
— Это не простые осколки… мне рассказывали столько историй про Тиранно… и вот я смогла прикоснуться к предмету, которого касался он.
— В Тиранно нет ничего, достойного восхищения, ничего! Он полагал, что бессмертен, и тешил себя иллюзиями, что может распоряжаться всем, что есть в мире. Такие несчастные безумцы, как он, вызывают только презрение. Выбрось их.
Дубэ молчала, тогда Учитель отобрал у нее мешок и со злостью выбросил из него осколки.
— Прости меня, Учитель, я не думала, что сделала что-то плохое…
Учитель не ответил и неторопливо пошел вперед.
Несколько дней они двигались по пустынной равнине, стояла почти невыносимая жара. Губы Дубэ растрескались от ветра и солнца и кровоточили. Вечером, когда Дубэ сбрасывала свой плащ у костра, она спрашивала себя, зачем в тот первый день хотела унести с собой осколки черного кристалла. Сейчас осколки сами забирались под одежду, кололи и раздражали кожу.