«На этот раз будет иначе! Я не дам Гильдии забрать и ее тоже!»
К тому времени, как Лонерин закончил лечить, он совсем обессилел. Теперь надо было взять Дубэ на руки и идти искать помощь. Он попытался поднять девушку, но не удержал тяжелую ношу. Все же с третьей попытки он сумел взвалить Дубэ себе на плечи, но и теперь держался на ногах нетвердо.
Он совершенно не представлял себе, куда идти, и решил идти вперед. Лонерин думал о Сеннаре. Он надеялся, что сможет его найти, а если нет?
Он потерпел поражение. Гильдия взяла верх над ним. Бесполезно было подавлять в себе ненависть и пытаться стать сильнее, вступать в ряды сопротивления и воевать. Черный Бог сильнее и пожирает все, что любит он, Лонерин.
Молодой маг упал на одно колено. Ему захотелось сдаться, бросить все и забыть.
Слезы застилали ему глаза, мешали видеть. В его душе все перепуталось и потеряло ясные очертания.
И в это мгновение Лонерин вдруг понял, что он не один, те, чьи округлые силуэты он заметил раньше по сторонам дороги, теперь вышли из-за скал и направлялись к нему. Они прибежали сюда на крик Бога-Дракона и присутствовали при сражении, но не осмелились вмешаться. Теперь, увидев перед собой плачущего человека, они перестали бояться и вышли на открытое место.
Лонерин, сделав всего несколько шагов, упал на землю, а бесчувственное тело Дубэ свалилось ему на спину. Он поднял взгляд вверх и хорошо рассмотрел одно из подошедших к нему существ. Это было самое странное создание из всех, которые ему приходилось встречать, но в этот момент Лонерину было не до того, чтобы спрашивать подошедшего, кто он такой и чего хочет. Он думал лишь о том, что он не один и, может быть, кто-то здесь ему поможет.
Подошедший был ростом с гнома, но более худощавый, с быстрыми и резкими движениями. У него были длинные волосы и длинная борода. В волосах и бороде маг заметил украшения, которых никто никогда не видел во Всплывшем Мире. Из копны густых лохматых волос выглядывала пара остроконечных ушей.
— Ей плохо! Помогите нам! — крикнул Лонерин.
Гном держал в руке копье, а на поясе у него висел длинный меч. Он был без куртки, в одних кожаных штанах. Он стоял неподвижно и смотрел на Лонерина.
Лонерин указал на Дубэ:
— Плохо! Помогите нам!
Вокруг появились еще несколько таких же гномов, на этот раз с копьями, острия которых были направлены на Лонерина. Но выражение лиц у них не было враждебным. Их было четверо или пятеро, и одеты они были так же, как первый.
Лонерин попытался подняться на ноги, но мог только с трудом ползти на коленях.
— Прошу вас, помогите нам! — крикнул он, и гномы остановились в нескольких шагах от него.
Они стали переглядываться друг с другом и разговаривать между собой, и при этом раз за разом показывали то на Лонерина, то на Дубэ, лежавшую у него на руках.
Потом один подошел ближе и спросил:
— Арактар мел широва?
Лонерин ответил не сразу. Это странное бормотание напомнило ему что-то — но что именно, он не мог понять. Сейчас он был слишком взволнован и слишком устал, чтобы думать. Его голос ослаб и перешел в шепот.
— Помощь.
Гном сочувственно посмотрел на него, потом кивнул своим соплеменникам. Двое из них побежали куда-то и исчезли из вида, а остальные помогли Лонерину осторожно опустить Дубэ на землю. Молодой маг смутился.
— Помощь, — пробормотал тот, кто подходил к нему.
Лонерин облегченно вздохнул.
— Да, да, помощь, помощь… — произнес он и истерически рассмеялся. Они спасены!
Он бросился к Дубэ, стал гладить ее волосы.
— Мы спасены… Теперь тебя вылечат, я уверен… Мы спасены.
Он не мог оторвать взгляд от нее и крепко сжимал ее руку в своей руке. Он чувствовал себя так невероятно легко, был так чертовски счастлив и… У него больше не было энергии, и его глаза закрывались сами собой.
Пока Лонерин наклонялся над Дубэ, гном стоял неподвижно и смотрел на него. По выражению его лица нельзя было понять, что чувствовал неожиданный спаситель. Увидев, что молодой маг стал спокойнее, гном спросил его: «Оттуда?» — и показал пальцем в сторону ущелья, откуда пришли Лонерин и Дубэ.
— Не понимаю, — ответил Лонерин, и это была правда, Гном надолго задумался; было похоже, что он старается вспомнить что-то важное.
— Эракхтар Юро, — земли за рекой.
Лонерину пришлось немного напрячь свой ум, но в конце концов он понял и изо всех сил закивал.
— Да, да, мы из Всплывшего Мира — и я, и девушка.
Гном улыбнулся и кивнул в ответ.
— Гхар, гхар… Всплывший Мир… Эракхтар Юро.
Лонерин вспомнил, что когда-то учил этот язык. Как же он мог не узнать его? Это язык эльфов или другой очень похожий на него!
Странный собеседник смотрел на него и улыбался.
— Я мало говорю на языке варваров, мало.
Лонерин не стал гадать о том, как оказалось возможным это чудо. Не важно, кто такие эти существа и откуда они пришли. Они спасают его и Дубэ, и этого достаточно.
В это время двое, посланные за помощью, вернулись и привели целый отряд сородичей. Все они были одеты примерно так же. С собой они вели на цепи животное, похожее по телосложению на дракона-детеныша, но без крыльев. Надетая на зверя сбруя начиналась во рту, шла по спине и была прикреплена к носилкам. В эти носилки они уложили Дубэ — правда, это транспортное средство оказалось коротковато, ноги девушки свешивались с повозки. Оно было рассчитано на гномов, таких, как эти, а не на людей.
Существо, стоявшее перед Лонерином, кивком велело ему садиться на зверя.
Молодой маг кое-как сумел подняться на ноги, они с трудом держали его, но он подошел к Дубэ, снова взял ее за руку, которую не хотел отпустить, и устало пошел за своими спасителями.
Учитель был с ней. Он держал ее за руку, гладил ее лоб, шептал ей утешающие слова.
— Я довольна, что ты вернулся… — сказала Дубэ, глядя ему в лицо.
Теперь, когда она снова видела очертания этого лица, она поняла, как отчаянно тосковала по нему.
— Я здесь не для того, чтобы остаться, и ты это знаешь.
— Тогда останусь я.
Учитель вздохнул и посмотрел на нее ласковым, но твердым взглядом.
— Ты не думаешь, что для тебя настало время забыть прошлое и начать все сначала?
Она крепко сжала его руку.
— Я ничего не желаю, кроме тебя.
— Но я ушел, и тебе нет смысла продолжать искать меня. — Учитель посмотрел на нее тем пристальным взглядом, который она так любила, и добавил: — Он — не я.
Дубэ была готова заплакать.