Она встала и ушла. Теана осталась одна во дворе, и осенний холод медленно подбирался к ней.
Лонерин рывком распахнул дверь и увидел Теану, которая укладывала свои вещи, собираясь в дорогу.
Не помня себя от гнева, он подбежал к ней, схватил ее за руки.
— Можно узнать, что это ты вбила себе в голову? Ты никуда не поедешь!
Теана была захвачена врасплох, но быстро овладела собой.
— Мне больно, — возмутилась она свистящим шепотом, и Лонерину пришлось отпустить ее.
— Почему ты уезжаешь? Это сумасшествие.
Она спокойно продолжила укладывать вещи. Лонерин увидел, как принадлежности ее жреческого искусства одна за другой исчезают в кожаной сумке.
— Ты не можешь диктовать мне, что я должна делать. Когда-то я предлагала тебе такую возможность, но ты отказался от нее.
— Ты же совсем не знаешь Дубэ, так почему должна ей помогать? Она идет убивать человека! У нее нет ничего общего с тобой!
Теана замерла на месте, ее руки задрожали. Так всегда бывало, когда ее охватывали гнев и чувство бессилия. Лонерин это знал и теперь с невыносимой томительной болью подумал о том, как много ему известно о Теане, как хорошо он ее знает.
— Я лечила Идо на вражеской территории, тебе об этом рассказали? — сказала она, поворачиваясь к нему.
— Да, но…
— Я устала сидеть в этом дворце, пока ты и остальные действуете. Таких, как я, больше нет, и теперь, когда я это осознала, я ухожу искать свою дорогу — ухожу далеко.
И она уставилась в пол, чтобы не заплакать.
Лонерин взял ее за плечи, но она снова ускользнула от его взгляда.
— Это ради меня?
Она продолжала упрямо смотреть в пол.
— Если ради меня, ты не должна это делать.
— Это ради меня! — крикнула Теана, освобождаясь из его рук. — Тебе мало всех этих месяцев, когда тебя здесь не было, когда ты был с Дубэ и любил ее?
Лонерин хотел что-то сказать, но она движением руки остановила его и дрожащим от гнева голосом сказала:
— Молчи хотя бы ради приличия.
Она постаралась снова овладеть собой, но, когда заговорила, ее голос дрожал.
— Ты ушел вперед, а я осталась прикована к тому, чем ты всегда был для меня. — Эти слова словно пронзили Лонерина насквозь. В один миг ему все стало ясно. — Я ухожу, чтобы спасти себя.
Он довольно долго молчал и смотрел на то, как она собирала вещи, иногда вскидывая голову, чтобы не всхлипывать.
«Я потерял ее, потерял Теану навсегда», — думал Лонерин и не мог думать ни о чем другом.
— Но почему с ней? — пробормотал он.
— Потому, что она — центр событий, разве ты не понял? Потому, что, если она добьется успеха, все закончится. — В тишине комнаты раздался всхлип, ускользнувший от ее строгого контроля. — Если я тебе действительно дорога, выйди отсюда и не приходи прощаться со мной завтра.
— Не проси меня об этом, — тихо сказал он.
— Если ты не хотел, чтобы все закончилось таким образом, ты должен был думать раньше. Я всегда знала, чего хочу, а ты? У тебя есть твоя месть — наслаждайся ею.
Лонерин словно окаменел: Теана была далекой от него, холодной, мужественной, а он никогда не представлял себе, что она может быть такой.
Он взял ее за плечи и поцеловал в лоб, хотя она пыталась уклониться, и прошептал:
— Очень тебя прошу, береги себя.
Теана закрыла глаза. Лонерин почувствовал, что она дрожит в его объятиях.
— Ты тоже.
Он разжал объятия и вышел из комнаты. Оказавшись за дверью, он наконец смог заплакать о своей ошибке.
Идо еще раз — для надежности — прочел запись на листе пергамента, который держал в руках.
Кирион, генерал из Земли Моря, стоял перед ним и серьезно смотрел на него. В это утро дул сильный ветер, и Сан плотно закутался в плащ.
Идо сложил пергамент, кивнул и сухо произнес:
— Спасибо за все.
— Для вас мы готовы сделать и больше, — улыбнулся Кирион.
Было раннее утро. Идо решил отправиться в путь как можно раньше и так, чтобы рядом было как можно меньше народа: Сан по-прежнему был в опасности. Он будет в опасности все время, пока они не прибудут на место назначения.
Кирион позвал всадника, которого привел с собой. Рядом со всадником стоял маленький синий дракон, сил которого было более чем достаточно, чтобы выдержать вес ребенка и гнома.
— Этот дракон не совсем такой, как те, к которым вы привыкли, — уточнил всадник.
Кирион посмотрел на него с изумлением и сказал:
— Ты говоришь с величайшим воином нашего времени.
Идо остановил генерала движением руки, а потом повернулся к его подчиненному и произнес:
— Не бойся: ты получишь его назад целым в конце моего пути.
Потом он кивком велел Сану садиться. Ладони мальчика, которые высовывались из-под плаща, побелели; но он, хотя ему было холодно, был в восторге.
Идо помог ему сесть на дракона, потом сел сам.
— Ты готов?
— Да. Но куда мы летим?
— В Затонувший Мир, к давней подруге твоего деда.
Идо пришпорил дракона, и они оказались в небе.
— Ты что, обязательно должна таскать с собой все это?
Дубэ скептически посмотрела на Теану, которая волочила за собой кожаную сумку, полную книг.
Та кивнула в ответ и объяснила:
— Это книги, которые Сеннар дал мне для обряда. Я должна их изучить.
— Изучи в дороге. Мы не можем взять их ко двору Дохора, или нас разоблачат.
Теана снова кивнула.
Дубэ забросила себе на спину свой маленький узелок. Она в своей жизни обходилась почти без вещей.
Девушка-маг с трудом взобралась на коня. Дубэ задала себе вопрос: справится ли Теана со своим делом? Она ничего не знала о Теане — разве то немногое, что та пожелала рассказать ей накануне в саду. Похоже, что решимость у нее есть, но этого явно недостаточно. «Любой, кто пошел бы за мной, рискует попасть в ад», — подумала Дубэ.
— Ты едешь? — окликнула ее Теана, нетвердо державшаяся в седле.
Дубэ оглянулась. Их никто не провожал, Лонерин не пришел. Он зашел к ней накануне вечером.
— Я был против того, чтобы Теана ехала с тобой, — сказал он.
— Я тоже, — ответила она.
Он стал смущенно разглядывать свои ладони, и Дубэ поняла, что это конец — действительно и навсегда. Какое-то время они были вместе, а теперь этого нет. Теперь между ними пропасть. Он поцеловал ее в щеку — быстро, без всякой страсти, как друга.