— Я уже говорил вам, что в этом нет никакой необходимости.
Усталый голос Леарко мало походил на тот, которым были сказаны слова: «Но что бы это ни было, теперь всему конец».
— Нам ехать вместе несколько дней. И поэтому ни к чему все эти формальности. — Молодой человек посмотрел на обеих девушек, не останавливая взгляд ни на одной из них. — Мы находимся в землях моего отца, но и здесь вполне достаточно врагов. Если вы хотите следовать за мной, должны понимать, что дорога будет не из легких.
Теперь в разговор вступила Дубэ:
— Мой господин. Мы лишились крова, пережили много тяжелых моментов, и теперь нам не остается ничего больше, как следовать за вами. Но и самые тяжелые испытания не идут ни в какое сравнение с печальной участью, постигшей крестьян нашей деревни.
Она могла поклясться в том, что принц смотрел на нее с большим, чем на Теану, вниманием.
«Спокойно. Он ничего не может о тебе знать. Там, у реки, он поверил в то, что ты оплакиваешь свое горе».
Леарко слегка кивнул.
— А теперь в дорогу. Меня ждут в Карве через пять дней. По меньшей мере этой ночью мы сможем двигаться без особых сложностей. Эта территория для нас безопасна.
С этими словами Леарко вскочил в седло и, положив руку на рукоять меча, направил своего коня вперед, за ним последовали девушки на своей лошади.
Всю ночь они были в пути, на следующее утро сделали остановку в ближайшей деревне. Леарко за свой счет разместил девушек в гостинице, а сам исчез на весь остаток дня. Девушки, воспользовавшись его отсутствием, возобновили ритуал по смирению зверя. На самом деле им нужно было подождать еще дней шесть, но у них не было уверенности в том, что в будущем появится такая возможность. Руки Теаны дрожали от усталости, но слишком велико было ее желание показать спутнице свой характер. Девушка-маг так и не смогла простить Дубэ их последнюю перепалку. И дело было вовсе не в презрении разбойницы по отношению к ней, а в том, что та смогла вытянуть из Теаны жестокие слова, от которых ей почти сразу стало невыносимо стыдно. Дубэ вынудила ее признаться в том, что вызывает у нее неприязнь.
Тем не менее Теана приложила все усилия для того, чтобы состояние ее духа никак не отразилось на ходе ритуала. Сначала она полностью освободила свое сознание от всех мыслей, точно так же, как и во время прежних магических действий, а затем постаралась смотреть на Дубэ так же, как на других людей, которых она лечила в Лаодамее.
На этот раз все оказалось намного проще. К концу ритуала разбойница смогла даже пару раз метнуть кинжал в стену. Похоже, что она осталась вполне довольна.
Теана в полном бессилии опустилась на кровать и спиной прислонилась к стене. Крупные капли пота выступили на лбу у девушки-мага: такие манипуляции всегда отнимали у нее слишком много сил.
— Я чувствую себя значительно лучше, чем в прошлый раз, — пробормотала Дубэ. — Спасибо тебе…
— Это мой долг, — смущенно ответила Теана и умолкла.
Разбойница уселась на кровать лицом к свету.
— Знаешь, не так давно я уже спрашивала тебя об этом, но ты мне так и не ответила, — продолжила она. — Всякий раз, когда я тебя вижу, задаюсь одним и тем же вопросом. С самого начала нашего пути ты, как я понимаю, была вынуждена сносить невзгоды, ставшие для тебя слишком тяжелыми, и все это только из-за человека, которого ты наверняка сильно ненавидишь. Но почему?
Теана покраснела. Она никак не ожидала услышать такой вопрос.
— Мы по очереди спасли друг другу жизнь. Тебе не кажется, что теперь между нами есть некая связь? — не унималась Дубэ. — Я только хочу знать истинную причину, толкнувшую тебя на столь решительный шаг.
Девушка-маг теребила прядь своих волос. Какое-то время она молчала, но, вспомнив обращенные к ней слова благодарности, ответила смутившись:
— Не знаю, возможно, это было желание изменить свою жизнь, проверить собственные способности. А может… может, просто я устала постоянно ждать возвращения Лонерина из его опасных походов.
«Неужели я это сказала, на самом деле все сказала!» — подумала она с ужасом.
В своих разговорах девушки никогда не говорили о Лонерине: эта тема была запретной. Теана не знала точно, какие взаимоотношения были между ним и разбойницей, но наверняка в них было то, о чем она мечтала на протяжении стольких лет.
Теана со страхом ожидала реакции Дубэ, но та в ответ только улыбнулась, отчего девушка почувствовала даже некоторое облегчение.
— Пожалуй, правда в том, что мне просто хотелось сбежать, — добавила она, тяжело вздыхая.
— Ты не должна была этого делать, — с серьезным видом возразила ей Дубэ. — В определенном смысле и он бежит от тебя.
Теана почувствовала некоторое волнение. Разбойница могла бы ожесточиться и начать мстить ей за те жесткие слова, сказанные ею в недавнем их споре. Однако та все спокойно выслушала. Теане хотелось добавить еще что-нибудь, возможно, поблагодарить, но Дубэ ее опередила, прежде чем она успела открыть рот:
— Спи. Завтра у нас будет тяжелый день, и тебе нужно набраться сил.
Затем она встала и затворила окна, а Теана легла на кровать и закрыла глаза. В приглушенном полумраке комнаты к ней, как сладостное воспоминание, спустился образ Лонерина.
На следующий день Леарко зашел за девушками в гостиницу. Теперь на нем уже не было его сверкающих доспехов.
— Предпочитаю не брать в дорогу слишком много этих побрякушек, — объяснил он. — В них меня повсюду узнают, а мне вовсе ни к чему идти в окружении толпы, выражающей почтение в надежде получить взамен мою милость. Кроме того, есть еще и враги моего отца.
За спиной у него был мешок, в котором, очевидно, лежали его вещи. Одет он был как обычный юноша: в полотняные штаны и в подпоясанную ремнем льняную рубашку. Сбоку на поясе висел довольно искусно сделанный меч. Дубэ поразила его худоба: он был года на два ее старше, а тело — как у подростка. Его мышцы едва проступали через рубашку.
Все трое молча отправились в путь. После откровенного разговора в гостинице девушки отдалились друг от друга. Обе не обронили больше ни слова. Теана открывала рот только для того, чтобы вознести молитвы Тенаару. Странно, но Дубэ перестала обращать на них внимание: больше они уже не резали ее слух.
Иначе дело обстояло с принцем. Все началось со встречи у реки. Дубэ испытывала нечто вроде симпатии к этому молодому человеку и в то же время какую-то странную признательность по отношению к нему, которая ее раздражала. Именно этого она и опасалась более всего. Леарко, как сын человека, которого ей следовало убить, был всего лишь средством достижения цели, и не более того. Возникшее чувство могло стать препятствием при выполнении ее задания. Разбойнице было необходимо оставаться хладнокровной и безжалостной.
«Человек, которого нужно убить, — всего лишь кусок дерева», — звучал у нее в мозгу главный принцип Сарнека, ее Учителя. Она никогда не следовала этому наставлению, но в случае с принцем это было жизненно необходимо.