У разбойницы ныло все нутро. Она потеряла довольно много крови, а такой маневр потребовал от нее чрезмерных усилий. Краем глаза девушка увидела, как Фора упал на землю, но когда, нагнувшись к нему, она почувствовала его дыхание, поняла, что слишком рано потеряла бдительность. Она едва успела увернуться и нанести новый удар, теперь уже в живот противника. Фора, немного замешкавшись, снова пошел в атаку. Он был самой настоящей военной машиной: истекая кровью, он находил в себе силы вставать на ноги с неизменной безумной решимостью сразить Дубэ.
— Ты не убьешь меня! — заревел он прежде, чем нанести свой удар.
Дубэ отразила нападение противника и, воспользовавшись взмахом его руки, по самую рукоятку вонзила кинжал ему в грудь. Тот, задыхаясь, упал навзничь с поднятыми вверх руками. При ударе его массивного тела о землю раздался глухой звук. Дубэ злорадно улыбнулась луне, сиявшей над ними. Девушке было очень плохо: тошнота подступала к самому горлу и кровь ручьем текла по ее ногам. Но все это уже не имело значения. Она подняла с земли меч Форы и медленно подошла к нему. Наместник был еще жив: при каждом вздохе его грудь тяжело вздымалась.
Дубэ остановилась и посмотрела на него с ненавистью. Она представила себе, как в Земле Ветра Фора вынуждал Леарко убить несчастного старика. Гнев переполнил душу девушки, отметая напрочь любые угрызения совести.
— Где Леарко и Теана? Ты отправил их в Дом Гильдии?
На лице наместника появилась скупая ухмылка.
— Ну, давай, не тяни, добей меня, — проговорил он с трудом. — Или ты всерьез думаешь, что я могу так низко пасть?
Дубэ подумала про другие преступления, совершенные ею в прошлом, про ужас, тоску и отвращение, терзавшие ее бесчисленное количество раз. Она дала обещание больше никогда не марать руки в крови. Но теперь этот обет был не в счет: во имя надежды стоило уйти в небытие.
— Это тебе за Леарко, — еле слышно сказала она и вонзила меч в самое сердце Форы.
Мрак ночи показался Сану похожим на горячее и удушливое покрывало.
Впереди верхом на лошади в полном молчании ехал убийца.
За весь путь они перекинулись не более чем парой слов. Первое время Сан лечил его, применяя свои магические знания. Иногда, не без досады, он замечал, что далеко не всегда ему удавалось задействовать свои способности. Когда это получалось, раны заживали прямо на глазах, но зачастую мальчика преследовали неудачи.
Ах, если бы он только взял с собой из библиотеки Ондины книгу с запретными заклинаниями для того, чтобы получше подготовиться к решительной атаке против Гильдии. Но он разрушит ее любой ценой, даже если для этого ему потребуется пожертвовать собственной жизнью. В конце концов он спасет Всплывший Мир: в городах установят его статуи, а его имя будет передаваться из уст в уста будущими поколениями. Сан останется в памяти потомков как юный герой, пожертвовавший собой ради спасения целого мира. Это значительно превзойдет подвиг, совершенный когда-то в прошлом его бабушкой.
Несмотря на занятия, мальчик не мог в полной мере управлять своими способностями, и, как всякая сила, не подчинявшаяся контролю, они проявлялись только тогда, когда им того хотелось. Могучая и неудержимая, временами его магическая сила становились опасной и непредсказуемой.
На этот раз Сан прекратил заниматься, настойчиво твердя себе, что рано или поздно все получится само собой. Разве там, под водой, ему не удалось сразить четырех убийц? Нужно просто дать выход своему гневу, и все пойдет как по маслу. А с гневом в Доме Гильдии у него проблем не будет.
Мальчик почти совсем не вспоминал про Идо. Гном разочаровал его, но главное, Сан не мог понять, почему Идо надоело его непослушание. Некий внутренний голос не переставал терзать его сомнениями по поводу правильности выбранного им решения, но мальчик предпочитал не прислушиваться к нему. Он искренне полагал, что герои всегда без колебаний идут прямо к своей цели.
Между тем Демар молча наблюдал за ним. Сан пытался не обращать на это внимания, в особенности вечерами на привале, когда вынимал свою книгу для занятий.
«Да пусть смотрит. Все равно он не может никому рассказать об этом».
— Книга темных мудрецов? — спросил убийца, когда Сан впервые достал манускрипт из сумки.
— Она тебе знакома?
— Оригинал, написанный Астером, хранится в библиотеке Дома.
Сан с преступным вожделением подумал про испещренные мелким почерком страницы манускрипта этого всемогущего мага. Как бы он хотел хоть одним глазком увидеть их!
Однажды ночью, когда Демар с прижатыми к груди кулаками и склоненной головой молился своему богу, внимание мальчика привлекли нашептываемые убийцей мелодичные напевы. В конце концов даже имя этого ужасного бога, бога, убившего его родителей, зазвучало как-то ближе и приятнее.
«Я первым сотру его с лица земли», — твердил себе Сан с колотившимся от волнения сердцем.
Тенаар, Тенаар, Тенаар. Это имя стало мантрой его ненависти, молитвой его миссии.
Едва они достигли пределов Земли Ночи, как Сана охватило странное беспокойство.
Закат солнца начинался сразу вскоре после рассвета, и за несколько мгновений мрак полностью окутывал все вокруг. Это был леденящий душу, почти нереальный спектакль.
Демар с улыбкой посмотрел на растерянного мальчика:
— Это — магические чары, спустившиеся на нашу землю с неба: на границе виден нескончаемый закат, а в центре — вечная ночь.
Сан попытался принять решительный вид.
— Я нисколько не боюсь темноты.
Демар усмехнулся:
— Тьма закаляет дух, мальчик: или ты научишься сосуществовать с ней, или ты сойдешь с ума.
Вскоре Сан начал понимать смысл этих слов. Несмотря на то, что лето уже кончалось, стояла нестерпимая жара. Угнетала нехватка света. На фоне едва светлеющего неба плоды латешенции, повсюду сверкавшей в этом вечном мраке, становились похожими на живые призраки.
Мальчик боялся. Он все так же, как в детстве, терзался страхом, только теперь он не мог прибежать, как когда-то, в спальню своих родителей.
— Что случилось, Сан? — звучал наполненный неизъяснимой нежностью расплывчатый голос его матери.
— Я боюсь.
— Чего?
— В темноте кто-то есть.
На лице матери возникала едва заметная улыбка, а ее голос стал еще ласковее.
— Подойди сюда.
Рука обвила его тело, послышался шелест чистой простыни.
— В темноте нет никого. Это только солнце, которое, как и ты, ложится спать. Через несколько часов оно снова вернется. Спи, и увидишь, что скоро наступит рассвет, я буду защищать тебя.
— Мы почти пришли, — сказал Демар после трех дней пути, и Сан почувствовал, как сердце взволнованно забилось у него в груди.