Они с удовольствием поели и поболтали. Амину очень интересовала организация быта военного лагеря, и ей хотелось знать абсолютно все о войне. Дубэ удовлетворила любопытство девочки, подробно ответив на все ее вопросы. В конце концов, принцесса всегда питала страсть к сражениям и оружию.
— Я внимательно следила за твоим выздоровлением, и теперь вижу, что ты в состоянии довольно быстро передвигаться, — заметила королева наконец.
Выражение лица ее внучки внезапно приняло серьезный вид. Девочка села, выпрямив спину. Амина была довольно смышленым ребенком и, безусловно, понимала, куда клонит ее бабушка. Дубэ посчитала, что она заслуживает того, чтобы узнать всю правду, без всяких предисловий.
— Полагаю, что пришло время тебе оправляться домой, — сухо заявила королева и посмотрела на реакцию внучки. Она ждала, что Амина устроит скандал либо начнет неистово протестовать против этого решения.
Но Амина посмотрела на Дубэ своим неизменно тяжелым взглядом.
— Я могу объяснить тебе, почему я считаю, что эта идея не самая хорошая? — спокойно спросила девочка.
Дубэ недоуменно кивнула.
Должно быть, Амина готовила эту речь на протяжении всего времени своего выздоровления, поскольку она говорила ясно и уверенно, словно выучив ее назубок.
— Я знаю, ты думаешь, что мое место там, где мои мать и брат, и, быть может, в этом есть зерно истины. По крайней мере, с твоей точки зрения. После всего того, что я совершила, это вполне нормально, что ты больше не доверяешь мне. Но я не думаю, что могу вернуться во дворец. Я чувствую, что мое предназначение заключается в другом.
Дубэ глубоко вздохнула. Возможно, принцесса совсем не изменилась.
— Мы уже говорили с тобой по поводу мести и всех этих глупостей, что взбрели тебе в голову. И я думала, что ты все уяснила.
— Дело не в этом. Прошу тебя, дай мне договорить.
Амина перевела дух и продолжила ровно с того места, где ее прервали:
— В прошлый раз ты говорила мне, что мы с тобой очень похожи друг на друга и что, когда происходит нечто очень скверное, нам просто необходимо заставлять себя действовать. Я очень много думала над этими словами и нахожу, что ты попала в самую точку.
Было похоже, что Амина нащупала слабое место королевы.
— С тех пор как погиб мой отец, меня снедает безудержная ярость. Я пыталась умерить ее мыслью о мести. Цель всего моего путешествия заключалась именно в том, чтобы заставить замолчать эту боль и вообще покончить с ней. Но ты помогла мне понять, что это был неверный путь, и поверь, это стало для меня серьезным уроком. Однако ярость так и осталась во мне.
— С этим тебе нужно учиться жить, — прервала внучку Дубэ. — Вот увидишь, что со временем она ослабеет и все изменится к лучшему.
Амина покачала головой:
— Я не думаю, что так будет, где-то в глубине своей души даже ты не очень-то в это веришь.
Это была чистая правда: на этот раз слова принцессы застали королеву врасплох.
— И потом ты рассказала мне про моего брата, — продолжила Амина. — И то, что я услышала о нем, поразило меня. Я никогда особенно не принимала Калта всерьез. А между тем даже такой человек, как он, нашел способ выразить свой характер в добрых поступках. Он пустил в дело все то, что накопил за время, проведенное за книгами, которые, как мне казалось, были лишь пустой тратой времени, с тем, чтобы стать кем угодно, только не настоящим королем. И тогда я подумала и над этим: быть может, его также переполняла ярость и он чувствовал то же, что и я. И для него решение вопроса было в том, чтобы засучить рукава и начинать спасать королевство нашего отца так, как он может.
На этот раз Дубэ очень внимательно слушала Амину. Она чувствовала, что эти слова проникнуты новым осознанием и что, вероятно, принцесса и в самом деле взвесила все, что случилось, и поняла, в чем заключается ее собственное предназначение.
— Я избрала неверный путь, — продолжала девочка. — Я совершила ошибку, когда очертя голову кинулась во что попало, не имея сил проявить настоящую выдержку. Поверь мне, я говорю вполне серьезно, что мне очень стыдно. — Амина покраснела, но продолжила: — Однако теперь речь идет обо мне и о том, чем я хочу теперь заняться. Полагаю, что очень важно привлечь меня к участию в чем-то очень полезном ради спасения наследия моего отца.
— Я очень довольна тем, что ты пришла к такому выводу, — одобрила Дубэ. — Я как раз и думала над этим.
Амина застенчиво улыбнулась, но тут же продолжила свою мысль:
— Да, но ты думаешь, что мне необходимо вернуться в Новый Энавар. Я уже знаю, что меня там ждет. Меня запрячут во дворце, без всякой возможности как-то проявить себя. Все закончится тем, что я, так же как и моя мать, буду сидеть взаперти в своей комнате. Я знаю это, потому что так уже было до того, как я сбежала из дворца.
— Это совсем не так. Ты сможешь найти себе занятие даже за пределами дворцовых стен.
— Не говори того, во что ты сама не веришь. Я уже подумала над тем, что мне делать, — возразила Амина. — Кабинет — это не для меня, равно как все эти женские штучки, которые так нравятся моей матери. Меня всегда интересовало оружие, и тебе прекрасно об этом известно. Следовательно, мое место здесь.
Бабушка Амины только покачала головой:
— Я оставила тебя здесь только потому, что рискованно было отправлять тебя в таком состоянии в путь. Это место не для тебя. Здесь идет война, и я, как ты уже видела, лично принимаю участие в военных действиях. Здесь небезопасно, это линия боевых действий. Здесь кровь, убийства, озверевшие люди. Во всем этом вовсе нет ничего героического, и я не хочу, чтобы ты была вынуждена видеть все то, что ежедневно видят мои глаза.
— Я знаю и понимаю, что ты права. Я преодолела половину Всплывшего Мира, чтобы оказаться здесь, и я видела войну совсем близко. Я прекрасно знаю, что она собой представляет.
Промелькнувшая в глазах принцессы искорка навела Дубэ на мысль о том, что девочка говорит с явным сознанием дела.
— Нас постоянно атакуют, и мы защищаемся. Я чувствую, что могу оказаться здесь полезной.
— Ты полагаешь, что умеешь сражаться, но это далеко не так. Ты уже видела, чем закончилась твоя схватка с Амхалом.
— Я совсем не уверена в том, что умею воевать. Вот как раз поэтому я и прошу тебя оставить меня здесь и научить владеть оружием.
Амина глубоко вздохнула и наконец замолкла. Она высказала все, что у нее наболело. Теперь пришел черед ее бабушки. Дубэ была откровенно поражена.
Слова ее внучки были логичными и мудрыми — явный признак того, что девочка и в самом деле изменилась. О многом из того, что поведала ей Амина, она и сама задумывалась не раз, когда оставалась одна. Это правда, что двор — не место для Амины: зажатая строгими рамками обязанностей и условностей, она там постепенно увянет. Правда и то, что такой характер, как у принцессы, нуждается в постоянном движении. В этой девчушке чувствуется огонек, который напрямую резонирует с грохотом сражений. Дубэ не раз задумывалась над этим с тех пор, как увидела ее, раненную, на поле боя. Если направить в нужное русло настойчивость и упорство принцессы, с которым она предприняла это ужасное путешествие, то из нее получится необыкновенная воительница.