Ниал многому научилась. Маэстро не жалел себя, а ученица впитывала все, как губка. Она слушала советы, училась, овладевала техникой и сдабривала все своей незаурядной фантазией: придумывала новые движения, изобретала новые удары, приспосабливала искусство сражения к особенностям собственного тела.
Фен был сражен тем, как вела себя эта девчушка, и не жалел похвал — в бою она исполняла настоящий смертельный танец. Никогда прежде он не видел, чтобы кто-нибудь так сражался.
Ниал это льстило, но где-то в глубине души она надеялась, что когда-нибудь он заметит ее в другом качестве и поймет, что хоть она сражается лучше любого мужчины, все равно остается девушкой. Временами Ниал чувствовала себя героиней какого-нибудь представления, влюбившейся по ошибке, но не терявшей присутствия духа и настойчивости. Она знала, Сеннар прав — Соана и Фен были одним целым. В присутствии всадника глаза волшебницы сверкали как бриллианты, а в его взгляде было столько нежности, о которой мечтала Ниал! Видеть их вместе было настоящим мучением, и время от времени в полном одиночестве Ниал проливала море слез, но никогда и никому не рассказывала о своих чувствах.
Если и был кто-то, кто мог бы соперничать с Феном в снах Ниал, это был Гаарт.
С драконом дела обстояли еще хуже, чем с его всадником. Однажды вечером Ниал попробовала к нему приблизиться: сначала он со скучающим видом за ней наблюдал, затем занервничал и наконец изверг через ноздри несколько клубов пламени.
Ниал раз и навсегда поняла: не стоит настаивать, но не избавилась от желания когда-нибудь стать всадником своего собственного дракона.
С этого дня она не приближалась к Гаарту, но продолжала любоваться им с почтительного расстояния и фантазировала о бесконечных полетах.
— Зачем ты ходишь тренироваться к этому странному типу? Что в нем такого особенного? Разве тебе меня мало?
Ливон не слишком хорошо отнесся к рассказам о всаднике. Он не хотел даже вспоминать, что в свое время сам решил позволить Ниал выбирать свой путь.
Когда Ниал оставалась в Салазаре, оружейнику казалось, что все стало как прежде — его дочка была все еще маленькой девочкой и помогала ему в мастерской, перемазавшись в угольной пыли.
Но затем дочка вновь уходила к Соане, и он ужасно по ней скучал. Ему не хватало маленькой девочки, которую он вырастил. И сейчас Ливону хотелось, чтобы девушка, которой стала Ниал, всегда была рядом с ним.
Через год после посвящения Сеннара жизнь в Земле Ветра продолжала идти так же спокойно. Торговцы торговали, виноделы разливали вино, дети всех народов носились туда-сюда по городам-башням.
Но были и тревожные знаки, заставлявшие народ волноваться. Король Дарнел всеми способами угождал Тиранно: налоги, которые и так были высоки, подняли еще больше, огромная часть урожая отправлялась в амбары угнетателей, а многие земли оставались невозделанными, потому что Тиранно забирал людей в свои войска, чтобы продолжать вечную войну против свободных Земель.
Во время путешествий с Сеннаром Ниал заметила: простые люди начали беднеть. Жители Земли Ветра верили, что благодаря покорности Дарнелу они останутся в безопасности хотя бы еще какое-то время и продолжали жить мирно.
Но однажды случилось то, что заставило всех забеспокоиться.
В городе появился старый крестьянин, облаченный в лохмотья. Он слонялся по Салазару и сквозь слезы орал, что фаммины разграбили его деревню и многие близлежащие поселения, забрали всех детей и убивали любого, кто вставал у них на пути.
Когда кто-нибудь пытался с ним заговорить, он повторял: «Лада, моя бедная Лада…», будто не понимая, о чем его спрашивают.
Многие принимали его за сумасшедшего и не обращали на старика внимания, но Сеннар и Ниал всерьез забеспокоились и решили рассказать о нем Соане.
Волшебница сразу решила отправиться к границе и удостовериться, есть ли опасность.
В первый раз с тех пор, как они были вместе, Соана пошла без ребят.
— Хорошо, что в городе есть кто-то, способный в случае чего защитить его. Я в тебя верю, Ниал, — сказала с улыбкой тетя. — Судьба Салазара отчасти и в твоих руках.
Соану сопровождал Фен. Ниал была расстроена и довольна одновременно — мысль о том, что волшебница будет путешествовать с мужчиной ее мечты, не слишком-то радовала девушку, но в то же время она была преисполнена гордости от того, что ее назначили защитником города.
На следующий день после того, как Соана уехала, Ниал и Сеннар, как всегда, встретились на верхушке Салазара.
Друзья взяли в привычку приходить сюда по вечерам, чтобы отдохнуть и насладиться закатом, медленно затухающим над степью. Они сидели на террасе и наблюдали, как солнечный диск менялся от желтого к красному, окрашивая в кроваво-красный цвет все небо, и постепенно тонул в зелени равнины. Ребята болтали о том о сем, обменивались мнениями, шутили.
Но в тот вечер Ниал была сама на себя не похожа. Она серьезно, украдкой, посматривала на Сеннара. Когда маг это замечал, девочка как ни в чем не бывало поднимала глаза к небу.
— Ну ладно, Ниал. Дело прошлое. Поэтому мне не кажется, что…
— Я когда-нибудь говорила тебе, что любила приходить сюда еще задолго до того, как мы познакомились? — не дала ему договорить Ниал.
— Вроде нет. А что?
— Сеннар, есть кое-что, о чем я тебе никогда не рассказывала. Я ни с кем раньше об этом не говорила.
— Что бы это могло быть? — с любопытством поинтересовался юный маг.
— Я слышу голоса.
На какое-то время Сеннар словно потерял дар речи, затем принялся хохотать.
Ниал была в бешенстве.
— Слушай, тут нет ничего смешного! Если хочешь меня выслушать — хорошо, если нет — тем лучше, закроем тему!
— Нет, нет, прости меня! Просто знаешь, «слышу голоса»… Ладно, расскажи мне, я тебя слушаю.
Ниал рассказала ему обо всем: о странной меланхолии, которая временами на нее находила, когда она оставалась одна, о далеких голосах, которые, казалось, ее звали, о видениях смерти, которые часто приходили во сне. Она не знала, почему решила довериться Сеннару именно сейчас. Всю свою короткую жизнь Ниал не могла разгадать тайну этих голосов, но сегодня вечером она решила, что именно Сеннар сможет дать ей ответ.
Когда девочка закончила рассказ, маг какое-то время сидел молча, а потом заговорил:
— Я в замешательстве, Ниал. Даже не знаю, что сказать. Может быть, ты провидец и твои сны — это предсказания. В то же время я не вижу никаких подтверждений того, что ты мне рассказала, поэтому… Я не знаю… Может быть, будет лучше поговорить об этом с Соаной…
— Да, я об этом уже думала, просто… — Ниал не договорила, потому что заметила на горизонте какую-то черную точку. — Что это? — шепотом спросила она.
На самом краю степи виднелась узкая темная линия, будто кто-то провел карандашом черту, чтобы обозначить край горизонта. Линия была длинная и извилистая и постепенно разрасталась, пока наконец не превратилась в пятно — будто на лист бумаги пролили чернила. Постепенно чернота, словно темная простыня, накрыла землю.