— Но… Ливон… — произнесла едва слышно Ниал.
— Ливон был исключительным человеком. Когда я принесла тебя к нему, он взял тебя без колебаний и поклялся защищать тебя даже ценой собственной жизни. Сначала мы с ним заботились о тебе вместе, но потом многое изменилось. Рейс покинул Совет. В Салазаре поползли слухи, меня окрестили ведьмой. Тогда я решила перебраться в этот дом. Ливон стал заботиться о тебе один. Он любил тебя, как собственную дочь, Ниал. Знай это.
Соана протянула руку, чтобы погладить девочку по щеке, но та недовольно отстранилась:
— Почему вы мне никогда об этом не рассказывали? Почему держали меня в неведении?
— Потому что хотели, чтобы ты жила свободно и беззаботно как можно дольше. Шестнадцать лет я надеялась, что ты сможешь жить нормальной жизнью. Рейс увидел в тебе что-то… Что-то значимое для будущего всего Всплывшего Мира, о чем он так никогда мне не рассказал. Я надеялась, что он ошибся и что никакая особая миссия тебе не уготована. Но Рейс никогда не ошибался… Я не хотела, чтобы ты узнала обо всем вот так. Мне жаль, Ниал.
Но Ниал уже не слушала.
Девочка думала о Ливоне, который, даже не будучи ее отцом, посвятил ей всю свою жизнь. И в конце концов расстался с жизнью, чтобы Ниал жила.
Ниал вспоминала, сколько раз она мечтала о своей маме.
Думала о своем народе, которого больше не существовало.
Об уничтожении целого рода.
Вот откуда взялись все эти голоса и сны. Это были крики о кровной мести. И этой мести требовали от нее, последней оставшейся в живых, за весь погибший народ, за весь Салазар и, может быть, за нее саму, потому что она бы скорее предпочла тысячу раз умереть вместе с Ливоном, чем лежать сейчас в этой кровати.
Соана погладила Ниал по голове, убрала прядку волос со лба.
Затем встала и ушла, не сказав ни слова.
Следующие четыре дня Ниал не произнесла ни слова. Она лежала в кровати и молча смотрела в окно. Боль в боку была ее единственным другом.
Ей нужно было подумать. Ниал казалось, будто ее жизнь вдруг заменили на жизнь какого-то другого человека. До этих страшных дней девочка просыпалась от грохота молота, которым Ливон ковал мечи, и видела его сгорбившуюся от работы спину. Она познакомилась с Соаной, чтобы изучать магию, и разговаривала о будущем с Сеннаром. Дралась на мечах, играла в войну и всегда была уверена в завтрашнем дне. Все изменилось в один миг. Она убила двух врагов — меч больше не был игрушкой. И еще — она больше никогда не увидит Ливона живым, будет помнить его безжизненное тело. И в этом была ее вина.
Кто так жаждал сражений? Она. Кто вел себя как ребенок и воображал, что смерть — это тоже просто игра? Она. И разве она сама не навлекала на всех окружающих опасность, будучи единственной оставшейся в живых из целого народа, который Тиранно стер с лица земли? Разве не ее хотели убить фаммины, когда ворвались в мастерскую?
Ниал чувствовала себя виновницей несчастий.
Девочке всегда казалось, что ее внешность — шутка природы. В действительности же она оказалась представителем другого народа. Сны рассказывали ей о неимоверной жестокости, будто бы она была очевидцем истребления целого народа. Рассказ Соаны это подтвердил. Девочка снова и снова вспоминала о страшной резне.
Все четыре дня каждую ночь голоса ее народа мучили Ниал, призывая к мести.
В последнюю ночь сны были те же — все снившиеся ей казались знакомыми, девочка знала о них все и в их немых отчаянных взглядах читала, что случившееся непоправимо. Среди них был и Ливон, его глаза были полны грусти.
— Я умер из-за тебя, это твоя вина, Ниал… — услышала она во сне.
Девочка проснулась в поту, закричав от страха.
Сеннар сразу прибежал к ней.
— Еще один кошмар? — спросил он.
Ниал кивнула.
— Я одна, Сеннар. Мое место не здесь, среди живых, а рядом с моим народом. — Она посмотрела в окно. — Почему я жива? Почему Ливон отдал свою жизнь за меня?
До этого момента Сеннар предпочитал не разговаривать с подругой. Он был уверен, что она должна решить, как жить дальше. Мальчик еще помнил, как в свое время солдаты пытались его утешить — лучше уж ничего не говорить. Но, увидев Ниал в слезах, он не смог больше молчать.
— Я не знаю, Ниал. И я не знаю, почему Тиранно истребил всех медзельфов. Но сейчас ты здесь. И должна жить дальше. Ради себя и ради Ливона, потому что он любил тебя и хотел, чтобы ты была счастлива.
— Это так трудно. — Ниал покачала головой. — Я все время думаю о нем, о том, что он для меня сделал, и особенно о том, чего я не сделала для него. Это моя вина. Ливон хорошо владел мечом, он мог бы побить фамминов, мог бы. Но я его отвлекла. Это я его убила. Я была так глупа… Я…
Ниал заплакала. После того сражения до этого самого дня она не проронила ни слезинки. Сеннар прижал ее к себе, так же как в Чаще в тот вечер, который, казалось, миновал сотни лет назад.
На следующий день Ниал заметила в окне маленькое испуганное личико. Это был Фос. Сеннар впустил его в дом, и фоллет уселся на кровать Ниал. Он хотел поговорить.
Солдаты Тиранно через несколько дней после вторжения в Землю Ветра пришли и в Чащу, чтобы запастись древесиной. Они обнаружили фоллетов и устроили на них охоту. Это было ужасно. Многих взяли в плен, многих убили.
Фос собрал вместе всех фоллетов, которых смог отыскать, и повел их в единственное надежное укрытие — к Отцу Леса. Стоило фамминам приблизиться к огромному дереву, как Отец Леса встал на их защиту. Своими ветками дерево схватило и задушило четверых или пятерых огромных монстров, остальные кинулись прочь. Фос со своими друзьями прятались еще несколько дней, пока не перестали слышать вокруг крики и хохот солдат. Когда они вышли наружу, лес был наполовину вырублен. От их огромной общины не осталось и половины.
— Потом я встретил Сеннара, и он мне обо всем рассказал. Поэтому я решил тебя навестить, — объяснил Фос. — Я подумал, что, если мы поплачем вместе, нам станет лучше.
Фоллет начал всхлипывать. Ниал взяла его в ладони и прижала к щеке.
— Мужайся, — заговорила девочка. — Вы переберетесь в другую Землю и найдете новое место для жилья.
— Ты не понимаешь. Мы не можем переехать. Если нас заметят — тут же схватят, и тогда нам конец.
— Слушай, Фос, — перебил его Сеннар. — Вскоре мы уезжаем — Соана обессилела и не сможет долго удерживать барьер вокруг дома, я тоже уже на пределе. Мы пойдем в Землю Воды, где Ниал будет в безопасности. Пойдете с нами, мы вас спрячем. Там полно фоллетов, заживете вместе.
Фос поднялся в воздух и описал круг над Сеннаром.
— Спасибо, спасибо… Как я могу отблагодарить вас?
— Нам бы не помешали лошади. И амброзия в путь, — сказала Ниал. — Иначе, думаю, вам придется отправить меня побираться. — К Ниал постепенно начала возвращаться сила духа.