После этого Бенарес заслужил уважение Роола и его команды и бесконечную благодарность Айрес.
Доди был действительно хорошим рассказчиком. Сеннар слушал его затаив дыхание, он даже забыл о своей морской болезни.
- Как он оказался на судне, когда мы с ним встретились?
- Очень просто, - сказал Доди, довольный успехом своей истории. - У этого вымогателя было множество друзей среди портовых отбросов Земли Моря, и со дня освобождения Роола они не оставляли Бенареса ни на минуту в покое. Они напали на него темной ночью, говорят, с весьма превосходящими силами, в одной из секретных бухточек, месте наших встреч. Мы освободили Бенареса, когда они уже готовились отвести его, чтобы перепродать военным.
- Продать?
- Именно. Ты что, не знал? Кто-то делает грязную работу, кто-то другой платит и присваивает себе честь захвата.
- Тебе бы писателем быть, - сказал Сеннар, когда Доди закончил свой рассказ.
Доди улыбнулся:
- Ты еще кое-что увидишь, маг. Когда я накоплю достаточно денег, я опишу свои подвиги и стану известнее Бенареса.
Влажность ночи уже давала о себе знать. Сеннар похлопал Доди по плечу и, позевывая, встал на ноги:
- Не знаю, как ты, а я пошел спать.
- Подожди, Сеннар, - остановил его юнга. - Можно дать тебе один совет?
- Конечно.
- На твоем месте я бы посматривал, что делается у тебя за спиной.
Сеннар взглянул на юношу с удивлением:
- Это в каком смысле?
Бенаресу не очень нравятся твои разговоры с его женщиной, и, если уж говорить все как есть, у него подозрения насчет того, как ты убедил Айрес участвовать в таком опасном деле. Маг рассмеялся:
- Он может спать спокойно. Айрес меня даже не видит.
Доди подмигнул:
- Как сказать, Сеннар, как сказать.
Целый месяц плавание проходило спокойно. Было ветрено, но океан волновался только время от времени.
Сеннар уже привык к постоянной бортовой качке. Утром, опершись на парапет палубы, он любовался океаном, возвращавшим миру солнце, и чувствовал радость. В глубине души ему нравилось путешествие. Может быть, он доведет дело до конца и вернется живым.
Ему не хватало Ниал. Как-то вечером он написал ей письмо. Он уже начал произносить заклинание, чтобы отправить его, но остановился и все перечитал. «Что это пришло мне в голову?» Он разорвал письмо и бросил обрывки за борт. Посмотрел на обрывки пергамента, плавающие на волнах, и задумчиво вернулся в трюм.
Проблемы начались на пятой неделе плавания. Море становилось все агрессивнее, бури шли одна за другой. Они уже достигли неисследованной зоны океана. Никто и никогда сюда не заплывал, было трудно ориентироваться.
Однажды вечером Роол позвал Сеннара в свою каюту.
- По моим расчетам, мы должны уже быть в зоне видимости неизвестных островов. Вот этих. - Он показал их на карте. - Но пока ничего похожего не видно.
- Это серьезно? - спросил озабоченно Сеннар.
- Да. Мало что осталось в камбузе. Когда мы его загружали, думали в этом месте пополнить съестные припасы. Если мы быстро не найдем этот проклятый архипелаг - быть беде.
Чем больше проходило дней, тем пристальнее всматривался экипаж в водную гладь, но горизонт скупился на новости и мог предложить их вниманию лишь яркую и жестокую голубизну своих вод.
Сеннар решил отказаться от половины своего суточного рациона.
- Ты всегда такой рассудительный, Сеннар? - спросила Айрес, как только узнала об этом. Они сидели на палубе рядом.
- Я чувствую ответственность за ситуацию, - сказал он сокрушенно.
- Ах, какой молодец! - усмехнулась она. - Да тебя хоть под венец.
Сеннар удивился ее спокойствию. Но и Бенарес и Роол тоже не казались слишком озабоченными. С их точки зрения, все было нормально: риск, голод, загадки моря.
- Ты не боишься, что что-то может случиться? - спросил Сеннар.
Айрес вытянула ноги и уперлась о бочку с ромом.
- Бояться? Риск меня забавляет, это соль жизни. Если не развлекаться ту малость жизни, которая нам отпущена, к чему жить и что-то делать? А ведь это еще и вызов. - Она повернулась к Сеннару. - Знаешь, почему я решилась на эту поездку?
- Из-за денег?
- Браво, мой волшебничек, ты жутко догадливый, когда захочешь, - сказала с насмешкой Айрес. - Деньги ничто без приключений. Добраться туда, где не ступала нога человека… Тебе кажется, что мало кто до нас видел эту голубизну? И никто не возвращался обратно, чтобы это описать? Но я дойду до самого конца и вернусь, и буду знать, что я лучше всех. А теперь кончай суетиться. От этого мы ни на милю не станем ближе к цели.
Затем наступил штиль. Море стало плоским, как доска, а горизонт еще больше посинел. Из-за отсутствия дождей вскоре почувствовалась нехватка запасов пресной воды; было урезано продовольствие, с голодом возросло недовольство: не все же обладали силой духа Роола и легкомыслием Айрес.
Сеннар проводил ночи, склонившись над картой, пытался разобраться, сколько они уже прошли и сколько еще оставалось. Не раз он пробовал использовать магию, надеясь выяснить верность взятого курса, но луч света, который должен был определить нахождение островов, терялся где-то в тумане неизвестности.
Когда кое-кто пытался обвинить его в том, что он вовлек экипаж в безнадежное предприятие, Бенарес вставал на его защиту:
- Вы мужики или кто? Мы же моряки, черт возьми! Вас что, кто-нибудь заставлял сюда тащиться? Кто хочет вернуться - садись в лодку - и за весла! На этом кончен разговор!
Вскоре исчезли птицы: никаких чаек, альбатросов, стаек птиц, стремящихся к далеким землям. Стали пропадать и рыбы. С каждым днем улов все уменьшался, пока море окончательно не превратилось в пустыню. Бригантина медленно скользила по волнам в невероятной тишине. Если бы не легкий шум воды под килем, можно было бы подумать, что корабль стоит в порту.
- Земля! Земля!
Крик прорезал рассветную тишину. Море было спокойно. Поднялся ветер, судно пошло быстрее.
Сеннар бросился на мостик, а через минуту появился и капитан с подзорной трубой. На горизонте просматривалась какая-то темная линия.
- Неужели? - спросил Сеннар, запыхавшись от бега. Роол долго всматривался в даль, прежде чем ответить.
- Не знаю, что-то меня смущает.
Весь день моряки жадно рассматривали тонкую темную полоску. Напряжение нарастало.
После полудня на судне почувствовали сильный боковой удар, как будто кто-то толкнул корабль, и он накренился на борт. Моряки потеряли равновесие, но судно тут же выровнялось из-за неожиданного порыва ветра.