Лекс угрюмо посмотрел на Мусорщика.
— Мне одному кажется, что у меня сейчас отбирают мою игру?
— Это лучше, чем если бы у тебя отбирали жизнь, — философски заметил Мусорщик.
— Ты сейчас серьезно?
— Более чем.
— За что меня убивать? За то, что какие-то придурки решили поиграть в киберпанк? Я тут причем вообще?
— Тебе лучше найти для Эмира тех, кто тебя атакует, — уклончиво ответил Мусорщик.
— Как?
— Через Синдикат и его инфотрейдеров.
— У меня ни одной зацепки нет. Я боюсь даже подумать, сколько это будет стоить…
— Не дороже денег.
— Ну да.
Лекс вышел из кабинета, направившись к программистам.
— Ну что, есть новости? — спросил он, понимая, что вопрос риторический.
— Работают через прокси, не отследить, — развел руками один из программистов.
— Стартовую страницу только что изменили, — заметил другой.
— Матом что-то написали? — спросил Лекс.
— Нет, латынь. Вот, посмотрите.
Он вывел на экран, висевший на стене, изображение стартовой страницы.
Эмблема игры осталась неизменной, а вот надпись изменилась.
Раньше герб обрамляла надпись «Inviavirtutinullaestviа».
Хакеры исправили ее, теперь на стартовой висела другая надпись: «Mendacem memorem esse».
— Ну, и как это переводится? — поинтересовался Лекс.
— Не знаю, — пожал плечами разработчик, чем вызвал приступ ярости у босса.
— Ну так погугли!
— Лжецу следует быть памятливым, — ответил через минуту программист.
Кое-что стало проясняться. То есть уверенности у Лекса еще не было, но появились первые подозрения.
— Кажется, я знаю, в каком направлении стоит рыть, — процедил он сквозь зубы, когда подошел Мусорщик. — Свяжешь меня с Синдикатом?
Ростов, февраль 2005 года.
— Ай, глупы, как пробки, дети… их затягивают в сети… там и жизнь свою кончают… им не вырваться назад…
Ремикс песенки из старого кинофильма, игравший в одной из квартир дома напротив, был слышен еле-еле, но Синка взяла на себя роль усилителя и, стоя у окна, старательно подпевала.
Асгарда песня раздражала, но еще больше раздражал сигаретный дым, стоящий столбом. В квартире хоть топор вешай, уже глаза начали слезиться. Поэтому Синка и открыла окно, а вместе со свежим воздухом в квартиру ворвались холодный февральский ветер и песня со зловеще-тревожным смыслом.
— Не простудись, — сказал ей Ник, а потом притащил и заботливо накинул ей на плечи куртку.
Боже ж ты мой, посмотрите, какие мы нежные и заботливые…
Асгард видел, что у парня снесло крышу из-за этой взбалмошной девчонки, но влезать в чужие отношения не собирался. В конце концов, Нику не десять лет, чтобы учить его, как жить и с кем дружить.
Только Асгард чувствовал, что до добра их отношения не доведут.
Было в них что-то такое неестественное.
С того самого момента, как Синка появилась в Ростове, парня словно подменили. Нет, он оставался тем же профессионалом, вопросов нет. Продолжал учиться, что-то кодил постоянно, ребятам помогал — где консультациями, а где и делом. Но при этом никогда не отпускал девушку от себя дальше, чем на несколько метров и всегда следил не только за ней, но и за теми, кто осмеливался бросить на нее заинтересованные взгляды.
Ник готов был схватиться за нее с кем угодно. Это на себе почувствовал Святобор, когда Ник познакомил детей Сварога с девушкой.
Святобору дивчина приглянулась, и он, не разобравшись, кто с кем, попытался наладить более близкие отношения. Как истинный казак, немного неуклюже, немного прямолинейно, искренне и от души.
В результате Святобор узрел рядом со своей лысой башкой дуло «Беретты», а поскольку дело происходило в одном из Левбердонских кабаков, где они собрались, чтобы обсудить дальнейшие планы, понервничать пришлось всем.
Благо, Святобор был добродушным парнем с понятиями. Он не стал обострять ситуацию, миролюбиво включив заднюю и извинившись перед Синкой за излишнюю назойливость. Конфликт был исчерпан в самом начале, без камушков за пазухой и затаившейся злобы.
Тем не менее, пришлось объяснить Нику, что в Ростове не принято размахивать пистолетами на виду у публики, особенно в местах вроде Левбердона, где каждое второе заведение принадлежало какому-нибудь блатному, а каждое первое — какому-нибудь менту.
— С тебя могли спросить, а могли просто закрыть, — пояснил Асгард, когда Ник уже успокоился и выпил со Святобором мировую.
— Плевать. За Синку порву.
— Нет, друже, не плевать. Ты не только себя, ты нас подставляешь.
— Ладно, сорри. Проехали.
— Откуда у тебя вообще пушка?
— Да она не работает, — признался Ник. — Купил по дешевке у азеров на Центральном рынке.
— Ну, так и выкинь ее. Кому эти понты нужны? Ты же не в Хасавюрте, блин. Слушай, у нас тут уже давно не пушками, а словами и уважением вопросы решают. Дай сюда. Дай сюда, от греха подальше.
«Беретта» с пустой обоймой и неработающим затвором отправилась в Дон, после чего компания смогла продолжить обсуждение.
Да, это все произошло во время так называемой деловой встречи, на которой Ник выступил с вполне официальным предложением к неоязычникам.
Ник собирался взломать игру, которую сначала хотел, а потом побоялся взламывать Заза и стоявший за ним Синдикат. Ник не скрывал причин — хотел отомстить за предательство, которое когда-то совершил создатель игры, серьезно подставив Ника, по сути кинув его. Из-за этого предательства Ник теперь находился в черном списке крупнейшей российской Ай-Ти корпорации и был обречен всю жизнь влачить полулегальное существование. Так что цели у взлома были самые что ни на есть революционные — не ради денег, а ради уничтожения Системы, то бишь игры.
Ну, или, если и не уничтожить, то, хотя бы, нанести ей как можно больший урон.
Этот взлом был опасен, но в наше время опасно даже ездить в маршрутках, а, как сказал Святобор, Мать-Земля по любому сохранит своих детей.
Любой каприз за ваши деньги. Асгард и его друзья согласились помочь за пятьдесят тысяч евро.
Вообще-то, такая работа должна стоить гораздо дешевле.
Но в этом варианте стоимость работ определялась не сложностью, а теми, кто стоял на страже. Это была плата даже не за работу, а за риск, с ней связанный. Задешево связываться с китайскими триадами, боевиками Армады и им подобными организациями не хотелось. С учетом того, что дети Сварога знали Ника и уже убедились в его надежности, пятьдесят кусков вполне достойная сумма.