– Ах-ах-ах! Какая редкостная удача! Ах-а-ах! Не совсем, значит, я прогневил небеса! Младочка, Владочка, полюбуйтесь, какое чудо!
Рина бросилась на Белдо, но ее перехватили Млада и Влада, сильные, как две ведьмы. Впрочем, почему «как»? Все, что Рина смогла, пнуть одну из них по голени тяжелым ботинком. Влада взвыла, запрыгала на нетронутой ноге и, шипя, кольнула Рину каблуком-шпилькой. Однако тяжелые ботинки всегда дадут шпилькам фору, и Влада убедилась в этом уже после второго удара.
Видя, что поединок затягивается, Белдо обернулся и негромко окликнул кого-то.
Сквозь низенькую дверь, ведущую в служебные помещения конюшни, вошел Тилль. Его сопровождали два берсерка и красавец юноша Евгений Гамов. Млада и Влада отскочили, перепоручая Рину берсеркам. Тех пинать бесполезно. Рина перестала лягаться, чтобы ей не проломили топорищем череп. На джентльменское отношение к пленным надеяться было глупо. Ул утверждал, что у берсерков на весь коллектив один гуманизЬм, да и тот они давно променяли на псиос.
– Младочка, Владочка! Я вам не говорил? А вот и новый собственник земли! – с умилением представил Дионисий Тигранович.
Тилль с интересом уставился на Рину. Складка кожи на жирном лбу сомкнулась и сразу разгладилась.
– О! Мир тесен? – удивленно произнес он.
– Мир не тесен. Это ты слишком широк, Ингвар!.. – хватая его за руку, торопливо залепетал Белдо. На старческих губах взрывались младенческие пузыри.
Тилль понимающе ухмыльнулся.
– Где нерпь?
Дионисий Тигранович уклончиво заулыбался. Нерпь он еще раньше сунул Птаху.
– Да что там нерпь? Сколько у нас этих нерпей! Взгляни-ка лучше на закладку! – сказал он самым естественным голосом.
Тилль кивнул одному из берсерков – невысокому крепышу с залысинами. Тот взял закладку сперва щипцами, а потом, немного посомневавшись, голой рукой. И – ровным счетом ничего не произошло. Бахвалясь, берсерк подбросил закладку на ладони. Рина смотрела на него, затаив дыхание. Если бы ее не держали, она бросилась бы на берсерка в тщетной надежде отобрать у него закладку.
Как он сумел это сделать? Нет, понятно, что он берсерк, а берсерков эли не опекают. Кровь не идет у них из ушей при приближении к зарядной закладке, как это случилось бы с любым из форта магов. Но все же? Ведь на точку «Запад» ни один ведьмарь не мог проникнуть? Так? Однако Гавр тоже нес закладку на спине и остался цел.
Последние сомнения отпали. Закладка обретала охранную силу только на территории точки «Запад». А она, Рина, вынесла ее оттуда! Нарушила уникальность защиты ШНыра! Открыла ведьмарям доступ к периметру, охраняемому четырьмя точками.
Она ощутила себя мерзко. Так мерзко, что если бы можно было отмотать время назад для того только, чтобы дать самой себе в лоб, она бы это, не раздумывая, сделала.
– Проверь ее! – велел Тилль.
Берсерк просунул руку с закладкой сквозь стену. Рина услышала его восхищенный выдох.
– Любой сейф теперь наш!
Тилль молча забрал у него закладку. Рина подумала, что «наш» можно смело заменить на «мой». И еще почувствовала, что Евгений Гамов внимательно смотрит на нее, покусывая соломинку. Черные кудри шевелились от сквозняка. Закладка его не интересовала.
Тилль, переглянувшись с Белдо, достал телефон и отошел к воротам. Самого разговора Рина не слышала, только отдельные слова. Потом вернулся к Белдо.
– Командировка закончилась. Нас ждут в Москве, – сообщил он, прикусывая крупными зубами сигарету.
– А ее? Берем с собой? – Дионисий Тигранович посмотрел на Рину.
Тилль мотнул головой:
– А зачем? Она больше не нужна… Вы двое! Когда мы уедем… э-э… уберете девчонку.
Тилль умел подбирать кадры. Крепыш с залысинами деловито кивнул. Другой берсерк, гигант с глуповатым лицом, осклабился.
– А что делать с конюшней? – спросил крепыш у Белдо.
Дионисий Тигранович кокетливо махнул ручкой:
– А я откуда знаю? Это пусть владелец решает. Он же тут вроде свинок хотел разводить.
Судьбу конюшни Тилль решал дольше, чем судьбу Рины. Все-таки в нее были вложены деньги. Рина же досталась им бесплатно.
– Конюшня застрахована. Поджигай!
– И лошадей? – уточнил крепыш.
– Лошади тоже застрахованы, – владелец уже шел к выходу.
За ним гуськом последовали Млада, Влада и водитель Птах. Белдо немного замешкался, посмотрел на Евгения Гамова и коснулся его плечика тонкими пальчиками.
– Женечка! Я тебя умоляю: проследи, чтобы ей было небольно! Ведь все-таки девушка. Живой человек! – попросил он, точно об одолжении, и, ойкая, торопливо убежал.
Евгений Гамов выплюнул соломинку. Вскоре Рина услышала звук работающих моторов. Прежде машины были укрыты под летним навесом для кормов, поэтому Рина и не заметила их сверху.
Громадный берсерк подтолкнул Рину.
– Ну пошли, что ли… Чего тут пачкать? – сказал он с жалостливой брезгливостью.
Рина смертельно устала, замерзла, шарф обледенел. Чувства выцвели и съежились. Ей хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Бежать было бесполезно.
Ее вывели через боковую дверь. Первым шагал дурковатый берсерк, тащивший Рину за шарф, как за поводок. За ним – крепыш с залысинами. Евгений Гамов замыкал, разглядывая ногти. Казалось, его крайне волнует их чистота. А вот то, что Рине сейчас проломят голову, тревожило явно меньше.
Шагов через двадцать они остановились. Выглянувшее солнце сверкало на железной крыше. Сияло ярко – больно смотреть. Все утро небо было хмурое, а тут вдруг распогодилось.
Берсерки переминались с ноги на ногу, решая, кто будет убивать Рину.
Гамов перестал разглядывать ногти и озаботился шерстяной шапочкой. Надел ее, поправил, убрал внутрь непослушную прядь. И правда, когда у тебя такие кудри, волосы надо беречь. А то отморозишь волосяные луковицы и на следующую фотосессию явишься лысый, как коленка.
– Ты гаденыш! – выкрикнула Рина в смуглое лицо Гамову. – Тоже мне, нашелся принц красоты! Петрарку переводит, паркуром занимается, на скрипочке пиликает!
Гамов вздрогнул и внимательно посмотрел на Рину. Казалось, он пытается понять, когда и где она смогла узнать о нем так много. Тогда, на Болотной площади, она была под мороком. Впрочем, присутствовало во взгляде его и что-то еще, не совсем понятное Рине. Загадка.
– Ты пустое место, понял? Ничтожество! За дозу псиоса всех удавишь! – снова крикнула Рина.
Евгений горестно кивнул, признавая справедливость упреков. Потом протянул руку и пальцем в трех местах легко коснулся груди громадного берсерка. Казалось, он робко пытается обратить на себя внимание. После первого тычка берсерк недоуменно хохотнул, после второго стал багроветь, а после третьего глаза у него выпучились. Пытаясь зачерпнуть легкими воздух, он схватил себя левой рукой за горло и, уже не багровея, а синея, опрокинулся назад. Рина повалилась с ним вместе, потому что шарф он так и не выпустил.