– Ну, что будем с ним делать? – подобострастно улыбнувшись, осведомился один из охранников у хозяина.
Лысый вновь вытащил из кармана свой благоухающий платок, вновь промокнул губы, затем вытер уголки глаз и провел сложенным вчетверо платком по лысине.
– Будем разговаривать.
Он щелкнул пальцами, и в лицо Андрею Барышеву ударил яркий луч света. Капитан болезненно зажмурился, тяжелые, набрякшие веки задергались.
– Что, не нравится свет? Понимаю, понимаю… – едва ли не дружелюбно сказал лысый, легко, словно резиновый мячик, вскочил с табуретки и прошелся по подвалу. – Значит, говорить ты не хочешь. Просто-таки не желаешь… Более того, ты нас презираешь и, наверное, считаешь бандитами… Тебя послали наши конкуренты? Они хотят узнать, где, кто и сколько производит товара, кому и почем мы его продаем? Ты это собирался узнать, не правда ли?
Лысый семенящей походкой подошел к Андрею и заглянул ему в глаза. А затем поднес указательный палец прямо к лицу Барышева и помахал перед его глазами.
Андрей видел ухоженный, отполированный ноготь, слышал даже запах, дорогой и тонкий, исходивший от лысого толстячка. Но сейчас этот запах раздражал Барышева. Андрей чувствовал, как тошнота подкатывает к самому горлу, и едва сдержался, чтобы его не вывернуло прямо на лакированные туфли толстяка.
– Тебе плохо? – лысый приподнял указательным пальцем веко Андрея и посмотрел на зрачок. – А может, ты хочешь наркотиков? Так мои ребята сейчас вколют тебе такую дозу, какая не снилась ни одному наркоману. Многие были бы счастливы словить такой кайф.
Так хочешь или не хочешь? – заглядывая в лицо Барышева, улыбался лысый.
– Вы подонки! – выдохнул Андрей.
– Ну вот и заговорил… Я чувствую, что ты парень не глупый, и мы с тобой сможем договориться. Ты ведь хочешь жить?! Такой молодой, сильный, небось, майор, а может, даже подполковник.
– Я не буду говорить. Не буду…
– Нет, будешь, – настойчиво и твердо сказал лысый и опустился на корточки рядом с Андреем. При этом он как-то по-бабски подхватил полы своего серого плаща и приподнял их.
– Не буду, – отрицательно покачал головой капитан Барышев.
– Значит, не будешь… Тогда мы сделаем вот что, – и толстяк, повернувшись, поманил к себе, словно вышколенного пса, одного из охранников. – Послушай, у нас, кажется, есть американский препарат, от которого все становятся говорливыми?
– Есть, шеф.
– Вот и прекрасно. Тогда сделай этому молчуну укол, а после я с ним потолкую.
Охранник кивнул и вразвалку, покачиваясь, двинулся к выходу.
Андрей зажмурился.
– Ну вот, сейчас мы с тобой и поговорим.
Лысый поднялся, уселся на табуретку, вытащил из кармана золотой портсигар, щелкнул дорогой зажигалкой и закурил. Он сидел, раскачиваясь из стороны в сторону.
Барышев смотрел на его силуэт, и этот маленький лысый человек с перстнем на мизинце левой руки казался ему похожим на китайского болванчика.
Через пару минут в подвал спустился охранник. Он держал в руках сверкающий медицинский бикс.
– Быстрее. У меня нет времени.
Человек в сером плаще вытащил из нагрудного кармана пиджака часы, щелкнул крышечкой. Часы исполнили затейливую мелодию. Крышечка вновь щелкнула.
– Минут через десять-пятнадцать можно будет начать разговор, да? – не поворачивая головы, обратился он к охраннику.
– Да, босс.
– Не называй меня боссом, – презрительно, не глядя на охранника, процедил лысый толстячок. – Мне это не нравится.
– Хорошо, – ответил охранник.
– Делай укол, а я пока поговорю по телефону.
Игла сразу нашла вену, и препарат медленно пошел в кровь. Глаза Барышева широко открылись, веки словно застыли, они даже не вздрагивали. Все тело, казалось, оцепенело, какая-то горячая волна прокатилась от пяток до затылка. От этой волны даже каштановые, коротко постриженные волосы Андрея, казалось, зашевелились.
Два охранника подошли к Барышеву и стали пристально наблюдать за ним.
Тем временем маленький лысый человек, так же по-бабьи приподняв полы своего серого роскошного плаща, выбрался по крутым ступенькам наружу, открыл дверь своего черного «мерседеса» и взял в руки телефонную трубку.
Толстым коротким пальцем он на удивление очень ловко набрал какой-то номер, затем дал отбой и повторил набор.
– Да-да, это я, Матвей Фролович, – совсем другим голосом заговорил маленький лысый человек.
– ..
– Как же, конечно, взяли. Он порывался добраться до сейфа.
– ..
– Я же вам говорил, что не стоит жалеть денег на аппаратуру. Вот она нас уже второй раз спасает.
– ..
– Нет, нет, Матвей Фролович, он пока еще ничего не сказал.
– ..
– Но эта проблема разрешима. Мы пробуем.
Время от времени маленький лысый человек морщился и подолгу молчал, слушая то, что говорит ему собеседник. Но даже по выражению его круглого лица можно было догадаться, сколь значителен человек, с которым он сейчас разговаривает, и как сильно этот лысый толстячок в сером дорогом плаще зависит от того человека на другом конце провода.
– Матвей Фролович, буду докладывать без промедления.
– ..
– Деньги получили.
– ..
– Конечно, конечно…
– ..
– Вам их доставят, можете не сомневаться. Сегодня же вечером они будут у вас.
– ..
– Нет? Тогда завтра утром.
– ..
– Конечно. Если я сказал, то так и будет.
– ..
– Что вы, что вы, Матвей Фролович! Не волнуйтесь, все будет сделано с предельной осторожностью и очень осмотрительно.
– ..
– Хорошо. До встречи.
Закончив разговор, лысый бросил телефон на сиденье «мерседеса».
– Какая скотина! – в сердцах пробормотал он и сплюнул себе под ноги.
Его серые глазки заслезились.
"Да что это такое?! Вечно, как поговорю с этим придурком, начинаю волноваться, словно я простой сержант, а он генерал. А ведь и я не маленький человек… Мог бы, паразит, научиться разговаривать со мной поуважительнее, я же для него все делаю. Он живет за мой счет и еще позволяет бурчать на меня и высказывать недовольство.
Если бы не я, если бы не моя аппаратура слежения, то уже давным-давно сидел бы ты, Матвей Фролович, за решеткой, а не в своем роскошном кабинете. И кормили бы тебя баландой. А впрочем, нет, в тюрьме Санчуковский, пожалуй, никогда не сидел бы. Его бы просто пристрелили или он сам выбросился бы из окна. Вот было бы здорово!" – мечтательно улыбнулся лысый толстячок.