Сталкер нахмурился.
— Тебе это зачем? Геннадий я по паспорту.
— А прозвище твоё откуда? — не отставала Мышка. — Сам придумал?
Вот настырная! Кайман отставил тарелку, подвинул поближе пиво, закурил.
— Неважно, — хмуро сказал он. — Ты только одно запомни, малая. Никогда, ни в страшном сне, ни в предсмертном бреду не пытайся назвать меня Крокодилом. Понятно?
— А…
— Заткнись, — коротко сказал Кайман.
Мышка заткнулась. Она вообще оказалась понятливая девчонка. И не истеричка. На удивление нормальный человек для своего пола и возраста.
Интересно, жив ли в самом деле её брат?
Вообще-то этот вопрос занимал Каймана куда меньше, чем вопрос о тайнике Бюрерши. В конце концов, Мышка согласилась назвать ему местонахождение клада в любом случае. Если они найдут Матвейку — само собой. И если окажется, что мальчишка умер, — тоже. Поэтому Каймана устраивал любой расклад, хотя, если пацан всё-таки жив, это сулило дополнительные бонусы.
Сказке про сестрицу, братца и серебряный волчок Кайман поверил. В Зоне каких только сказочек не бывает, вот только концовки обычно фиговые.
Ясен пень, мальца утащило в Зону. Но дальше начинались варианты. Первый вероятный случай — смерть по дороге. Второй, ещё более вероятный, — смерть по прибытии в Зону. Двухлетнему малышу без опеки не выжить.
— А ну, малая, расскажи какой-нибудь сон, — потребовал Кайман.
Мышка послушно заговорила. Сталкер слушал её и согласно кивал. Да, впадина метров пятьдесят в диаметре и примерно пять глубиной. Да, выжженная земля, корка лавы и огонь, вспыхивающий то здесь, то там. Да, бегущие по кругу сгустки пламени. Безграмотное, конечно, описание комплексной аномалии «цирк» — но для новичка вполне сойдёт. Во всяком случае, узнаваемо. Тот, кто там был, опознает без колебаний. Кое о чём Мышка не сказала — это ощущение убийственного жара, текущего из котлована, это потрескивающие опалённые брови и ресницы, это едкая вонь горящей земли… Все её описания Зоны были лишь картинками, без запахов и чувств. Но это понятно — ведь она не бывала там наяву.
И тем не менее Мышка с одинаковой лёгкостью описывала и Свалку, истоптанную сотнями сталкеров, и окрестности Саркофага, и совсем незнакомые Кайману места. Девчонка как будто исходила Зону вдоль и поперёк. Точнее, если принять её версию, вдоль и поперёк исходил Зону её брат. А на самом деле?
Мышка считала свои сны о Зоне доказательством того, что Матвей жив. Очень хлипкое доказательство. Мало ли чего она наслушалась в детстве от родителей, у которых одна Зона была на уме? Наяву она ничего не помнит, но во сне всплывают воспоминания, только и всего.
И всё-таки Кайман не исключал варианта, что пацан живой.
Уж кому, как ни сталкеру, знать, что в Зоне может произойти что угодно. То есть для начала неплохо бы вспомнить, что Зона вся — одна большая странность. Думаете, можно научиться стрелять в монстров и находить артефакты, и Зона у вас в кармане? А вот шиш! Кайман своими ушами слышал рассказы матёрых сталкеров о тварях и артах, замеченных в одном-единственном экземпляре, о необъяснимых происшествиях на привычных, исхоженных тропах, об исчезновениях людей и внезапных появлениях давно пропавших… Главное свойство Зоны — непостоянство. Она всё время меняется — как говорят старожилы, «дышит».
У Каймана в загашнике памяти тоже имелись уникальные случаи. Например, в самом начале сталкерской биографии, когда Кайман ходил в отмычках и ещё не звался Кайманом, он как-то отправился в кусты по самой прозаической надобности. А возвращаясь к месту стоянки, попал в густой туман. Битый час он бродил в густом молочном киселе, натыкался на деревья, стрелял, орал от отчаяния, а потом вдруг сделал шаг — и оказался среди своих. Для них Кайман отсутствовал лишь несколько минут. Но, главное, вся одежда на нём оказалась вывернута наизнанку. Хорошо, что только одежда, а не он сам… «Пометила, значит, тебя Зона», — ухмыльнулся тогда старший их группы, Тетеря. Неплохой мужик был Тетеря, сгинул давно в Мёртвом городе, пусть ему хорошо лежится…
Кайман потом, по наивности новичка, у всех подряд сталкеров допытывался, было ли с кем такое. Именно такого — не было. Для него одного Зона так расстаралась. С другими зато другие шутки шутила… Опять-таки, любой сталкер знает, что в Зоне играет роль личное везение или невезение. Если не везёт — лучше сразу валить обратно в большой мир и не соваться внутрь Периметра. Не то и сам гробанёшься, и других с собой заберёшь. Зато если везёт — лови удачу за хвост! Причём везение бывает разное: кому везёт на редкие артефакты, кому — на меткий выстрел, а кому и просто в карты, вариантов много. Недаром среди сталкеров всегда кого-нибудь кличут Счастливчиком или Везунчиком. И когда рано или поздно бывший Счастливчик становится Хромым или Одноухим, а то и просто трупом, непременное прозвище достаётся другому.
Сталкер допил пиво и постучал по бокалу, подзывая официантку:
— Повторить.
Кстати, о везунчиках… Ёшкин кот! До чего жаль, что напарник свинтил. Вместе с Тимом было бы сподручнее искать Мышкиного братца. С другой стороны, когда работаешь один — не надо делиться, а это приятно.
Так вот, о бонусах. Однажды при Каймане упоминали артефакт «юла». Правда, в том рассказе юла была золотая, и обнаруживший её сталкер не стал трогать игрушку пальцем — ещё бы, он же не дитя малое! — а изловчился и прихлопнул её контейнером, как бабочку сачком. Ну, и загнал потом за хорошие бабки. За очень хорошие.
Короче говоря, если они с Мышкой найдут Матвейку, и если юла всё ещё при нём, Кайман заберёт себе арт. Правда, девчонке об этом пока знать незачем, а то вдруг ещё вздумает торговаться. Пусть сперва укажет клад Бюрерши, это главное.
Решено. Он поможет Мышке искать брата. Обратно из Зоны тоже выведет. И её, и пацана, если тот найдётся. Между прочим, пацан может заупрямиться. Допустим, он прожил в Зоне всю жизнь, и тут его тащат неизвестно куда. Ха! Мышка об этом, конечно, не думала. Сколько ему там сейчас, четырнадцать? Самый паскудный возраст! Ещё не факт, что малец вообще понимает по-человечески. Может, его там, в Зоне, псевдособаки воспитали или кровососы. Кайман слыхал байки и на тему чернобыльских «маугли». Сколько сталкеров — столько и легенд о Зоне.
Слишком много «если» в этой истории. Но Кайман по-любому не останется внакладе. Ну… не должен остаться, скажем так. Риск всегда есть, но нарочно страдать благотворительностью Кайман не собирался. Сталкеру — сталкерово, это не нами сказано, не нам и оспаривать.
— А можно мне мороженое с фруктами?
Оказывается, он так углубился в свои мысли, что чуть не уснул над недопитым пивом. Мышка чувствительно толкнула его локтем.
Мороженое? Тьфу ты, ёшкин кот! Ну, девчонка, что с неё взять? Послезавтра ей в Зону идти — а она о мороженом думает!
— Так пойди да спроси, — пожал плечами Кайман. — Откуда мне знать, есть тут у них мороженое или нету.