Я однажды переводила статью, в которой утверждалось, что главное – скрыть от аудитории свои ноги. И в деловых переговорах тоже главное – скрыть свои ноги от партнера. Потому что люди часто ими подергивают – не умеют владеть своими ногами. Руками умеют и лицом тоже умеют владеть, не выражать им немедленно все свои чувства, а вот ногами…
– Маша, у Вас на лице написано – «все, что тут происходит, ужасная глупость», – прошептал мне Вадим.
– Машка, лицо-то попроще сделай! – толкнула меня в бок Ада.
Второй тезис – с любой женщиной можно поработать так, чтобы она изменила картину мира. Создать ей новую картину мира, в которой есть только любовь.
– Мне картины мира не надо, – ворчливо сказала Ада. – Мне что-нибудь конкретное.
Согласна, мне тоже не надо картину мира, где только любовь и никакой работы. У меня с «Торговцем воздухом» еще кот не валялся.
– Из конкретного? – Лектор задумался. – Из конкретного могу вам предложить тренинг для женских интимных мышц.
Пообещал буквально за месяц сделать из Ады невинную девушку.
– Это совсем другое дело, – согласилась Ада. – Еще что?
Лектор подумал и предложил платные тренинги. Тренинги называются «Искусство соблазнения», можно записаться прямо сейчас, недорого.
– Суть вот в чем, – втолковывал лектор, – тут главное понять, какой архетип мужчины перед вами. Что ему нужно – женщина-девочка, любовница, мать, хозяйка…
– В любви? Что такое хозяйка в любви? – спросил кто-то из публики.
– Это ноу-хау. Приходите – узнаете. Имеется соблазнение по-французски, по-итальянски, а также восточное соблазнение.
Ада подняла руку, как на уроке, и сказала:
– Но мы же русские люди.
– На что вы намекаете? – заметался глазами лектор. – Я тоже русский… почти.
– А можно тренинг соблазнения по-русски? – спросила Ада.
– Можно, – торопливо ответил лектор, – можно. Русское соблазнение самое лучшее. Сарафан, стриптиз с красным платком, специальная еда.
– Пельмени, фрикадельки? – допытывалась Ада.
– Пельмени не относятся к эротической кухне, – пояснил лектор.
– А что, что относится? – заволновалась публика.
– Это мое ноу-хау, – интриговал лектор. – Приходите – узнаете.
Ада привстала со своего места, грозно прищурилась, и лектор тут же исправился:
– Ладно, хорошо. Кое-что расскажу прямо сейчас. Эротическая кухня славян… так… Прежде всего это блюдо, которое называется «Страстный пир Ивана Грозного» – курица, яблоко и другие ингредиенты, настоявшиеся под крышкой.
– Что еще? – спросила Ада.
– Еще красный платок, норковая шуба, брошенная на пол, массаж норковой перчаткой, – устало сказал лектор. – Да, и танец… танец соблазнения…
– Покажите танец, – потребовала Ада.
Лектор сделал несколько неловких па и поклонился.
– Женщина, – устало вздохнул он, – оберните платок вокруг обнаженного тела и танцуйте. Главное, чтобы никаких комплексов, – вы, он и норковая перчатка…
После лекции Оксана прогуливалась по галерее как очень светский лев и всем улыбалась, и все тоже прогуливались с бокалами, а я сидела на стуле у выхода с Адиным пальто в руках – надеялась схватить ее, когда она будет проходить мимо меня с бокалом, надеть на нее пальто и увести домой. И думала, зачем я тут и что я сама виновата в этом жутком позоре, о котором никто никогда не узнает, кроме Оксаны, и Вадима, и Ады. Не то чтобы я такая ханжа или считаю, что все сошли с ума, а я одна нормальная. Наверное, все нормальные, а я одна сошла с ума… Но, если я одна сошла с ума, тогда мне не нужно больше ходить на презентации проекта «Любовники», а нужно сидеть у себя на кухне и проверять у Димочки «Войну и мир» и «Преступление и наказание».
Вадим дефилировал по залу с бокалом. Подошел ко мне и сказал, что привел на презентацию приятелей-журналистов, которые собираются написать о вечеринке для главных питерских изданий.
– Вот взгляните: «Хозяйка галереи Оксана X. отличается поразительной способностью устраивать провальные вечеринки. Одной из них стала вечеринка «Любовники». Все любовники в ее галерее были не юные красавцы – у кого климакс, у кого ботокс, кто толстый, кто лысый. Для тех, кто сам не без греха в этом смысле, это было приятно, а тем, кто юн и хорош собой, в галерее Оксаны X. делать нечего…» Забавно, правда?
– Вы с ума сошли! А как же Оксана? – закричала я. – Скажите им, чтобы не писали так гадко, они же Ваши друзья!
– Пусть пишут что хотят, – удивился Вадим, – Вам-то что?
Я ушла домой, а Ада осталась, сказала: «Я еще потусуюсь с VIPами».
На улице ко мне подошел лектор – усы, очки и борода.
– Девушка! – озираясь по сторонам, как шпион, сказал лектор. – У вас же интеллигентное лицо, что вы тут делаете?!
– Я… я дура, – ответила я. – Простите…
– Это вы меня простите, – прошептали усы, очки и борода. – Надо же нам с вами как-то выживать… Вот вы чем выживаете?
Я сказала, что я переводчик, выживаю посудомоечной машиной «Трио», а лектор оказался участковый врач-педиатр. Взял меня под руку и быстро-быстро поволок прочь.
Дома сразу же надела папин халат и тюбетейку – просто посидеть от всего неприятного, что сегодня было.
А Вадима я больше не люблю. Я хотела считать Вадима уникальной личностью, я хотела, чтобы любовь открывала мне красоту мира, но я не могу находиться вместе с ним в таком мире – где он сначала любит Оксану, а потом позволяет своим друзьям-журналистам над ней смеяться.
В семь утра прозвенел звонок. Кто это в такую рань: инопланетяне, аферист из Ульяновска, всевидящее око?
Сначала на меня сверху со шкафа упала картина, потом упала я, потом на меня свалилась еще одна картина. Падая, я старалась держать ее на весу, потому что это была не совсем картина. Скорее, инсталляция, и в ней был бьющийся элемент в виде фарфоровой чашки с надписью «Привет из Чикаго». Чашку я спасла, но больно стукнулась носом о раму. Интересно, накладывают ли гипс на нос?
Все, что на меня упало, включая инсталляцию, были картины Ильи. Илья потихоньку перевез ко мне все, что он сделал за два года. То есть на меня упали остатки, а все остальное уже было у Оксаны. Оксана организовала Илье выставку в своей галерее.
– Она прямо волк какой-то, – жаловался Илья. – Я сам заплатил за все – аренда зала, приглашения, цветы, два журналиста! А если что-нибудь купят, то Оксана получит агентский процент, спрашивается, за что?! И это после всего, что у нас было!