2005 год
Здравствуй, Ася!
Достоевский был не прав. Он говорил: «Красота – это страшная сила», а оказывается, секс – это страшная сила.
…Господи, почему «Достоевский»?! За такие вещи – неточное цитирование – я сразу ставлю двойку, не слушая оправданий. Никаких «это же почти то же самое». Потому что приблизительное знание – это худший вид невежества.
«Красота – это страшная сила» – это Надсон, стихотворение «Дурнушка», написанное Семеном Яковлевичем в 1883 году. «Ах, красота – это страшная сила!» А Достоевский: «Красота – это страшная и ужасная вещь! Страшная, потому что неопределимая, и определить нельзя потому, что Бог задал одни загадки». Достоевский устами Мити Карамазова разделяет красоту на истинную и низменную. Совершенно иной смысл, нежели у Надсона.
Если бы я нашла презервативы, я не перепутала бы Надсона с Достоевским! Если бы я нашла презервативы – это было бы прекрасно!
Ты говорила: «Никогда не знаешь, что может случиться, поэтому человек всегда должен иметь при себе хотя бы один презерватив. Но лучше – пачку, потому что никогда не знаешь, что может случиться».
Если бы я случайно уронила куртку своего мужа и из карманов высыпались бы на пол ключи, бумажник, записки, и зажигалка, и пачка презервативов!.. Или кружевная подвязка, наручники… что там еще бывает… порнографические открытки!
Это было бы забавно! Илья – главный культурный идеолог страны, а значит, наш Илюша – самый культурный человек в стране! Его знаменитое обаяние льется отовсюду: с экрана телевизора, со страниц всех газет и журналов. И вдруг такая пошлость – презервативы!..
Я бы выкинула эти презервативы – не из кармана Ильи, а из головы. И не стала требовать объяснений. Ты знаешь, что Илья сможет объяснить все. Например, скажет, что купил презервативы, потому что собирается осветить в прессе проблему безопасного секса… Я шучу… Не смешно?..
Если бы я нашла презервативы, это было бы прекрасно!
Но то, что я нашла, – это как будто взрыв, как будто конец света!
Не хочу я ни Надсона, ни Достоевского. Я хочу умереть.
Ася! Не бойся, я не умру, – у меня завтра доклад на заседании кафедры.
Ася, я знаю, что ты скажешь. Ты скажешь: «Ну что ты там нашла, поду-умаешь… Ты доктор наук, профессор, а такая дура!..»
С кем еще мне поговорить об этом, кроме тебя? Измена мужа – это пошлость. С тобой любая пошлость еще и смешна, а без тебя измена – просто пошлость и горе.
Знаешь, где находится душа? Душа – это комок в горле.
Зина.
Зина!
Подумаешь!
Ты доктор наук, профессор, а такая дура! При чем здесь «культурный идеолог»? Самый культурный человек на свете – тоже человек.
Зина! Презервативы – это прекрасно!
Человек прожил с тобой столько лет! Какая разница, что ты у него нашла! Может быть, можно оставить ему хотя бы немного собственной жизни?!
Что же ты такое страшное у него нашла – хлыст, наручники, фотографии мальчиков?!
…А кстати, зачем вообще искала?
Ася.
Здравствуй, Аська!
Как это «зачем искала»? Я не искала!
…Ну, если честно – я искала, потому что хотела найти ничего. Ничего не найти, чтобы убедиться, что нет никакой болезни, долгов, неприятностей. Думала, вдруг я пойму, почему он в последнее время такой отстраненный.
Я просто случайно увидела на его письменном столе…
Господи, Аська, ты что, не поняла?! Это не были презервативы! Это было хуже, гораздо хуже! Это было – все, что вы не хотели знать о сексе.
Моя первая мысль была – какой великолепный текст!
Так написаны эротические тексты французских авторов восемнадцатого века: изысканный поэтичный язык, тонкие иносказания перемешаны с грубыми выражениями. В то время эти выражения не считались грубыми, и, кстати, – какой прекрасный перевод!.. Вот только одна странность: эротика того времени – это совершенно чистая эротика, не имеющая никакого отношения к личности персонажа. Впервые секс, изменяющий личность, секс как спасение от личностных проблем, от одиночества, секс как способ понять самого себя описан в «Любовнике» Лоуренса, – леди Чаттерлей после встречи с лесником становится совершенно другим человеком, не тем, которым она была до любви с ним… Но это уже двадцатый век, другой язык. Странно.
Я восхищалась стилем, пока не поняла, что я читаю как филолог, а я – обманутая жена.
Это не француз восемнадцатого века. Это Илья. Он описывает свою связь.
Для меня шок не то, что у него любовница! Мне все равно, сколько у него было любовниц, может быть, две, три, а может быть, без счета. Если бы его любовницы знали!.. Наверное, каждая из них надеялась, что она та самая «разлучница» и «уведет мужа из семьи». Если бы они знали!..
Но сейчас! Но это! Что он опять начал писать!
«Я ждал этого всю жизнь… в тебе все женщины мира… духовный и физический экстаз… ты единственная, кем я наслаждаюсь, со всеми остальными я просто спал… оргазм с тобой – это выход в гармонию с миром».
Неужели он может так думать, так чувствовать, так писать!
Знаешь что? Я хочу сделать ему больно, так больно, чтобы он… Я сделаю ему нечеловечески больно – за себя и за тебя!
Зина.
P. S. Ася!
А кто она, как ты думаешь? Кто вызвал эту его любовную бурю? Женщина-вамп, из тех, у кого Евангелие вместе с Камасутрой? Восторженная студентка, которая лепечет: «Ах, какой вы умный»?
Сила страсти ведь совершенно не связана с самим предметом страсти. Может быть, для Ильи «все женщины мира» в какой-нибудь простенькой продавщице, может быть, его вдохновляет веселая парикмахерша, бойкая молочница?
З.
Дорогая Зина!
Для тебя ведь самое важное, что ты не сделала ничего плохого. А ты хорошая девочка: слушаешься маму, и все твои аспиранты вовремя защищаются.
Люблю, скучаю.
Ася.
Здравствуй, дорогая Ася!
Сегодня Старый Новый год.
Я собираюсь поговорить с Ильей. Холодно скажу: «В твоем эротическом произведении стиль не соответствует психологическому подтексту».
Я люблю Старый Новый год больше, чем сам Новый год. Новый год нужно «хорошо встретить», а Старый Новый год ни к чему не обязывает. У нас будут гости, а когда все разойдутся, я скажу Илье: «В твоем эротическом произведении стиль не соответствует психологическому подтексту».
У него там есть фраза, что их любовь (он использовал другое слово) – это как будто «ангелы играют золотыми шарами». Я понимаю, в этом сексуальный смысл. Но я не понимаю, почему с ней ангелы играют золотыми шарами, а со мной нет.