На кухонном столе лежала записка: «Покорми черепаху». Чем кормят черепах? С закрытыми глазами забросила в комнату черепахи небольшой бутерброд с сыром и докторской колбасой, и вдруг мне стало так горько – ну почему я вечно иду у всех на поводу? Согласилась на свидание с женой Романа, приютила черепаху…
Твердо решила сдать черепаху в зоомагазин.
Не могла дождаться одиннадцати часов. Почему бы зоомагазинам не начинать свою работу хотя бы с десяти или даже с восьми? Без одной минуты одиннадцать приступила к обзвону зоомагазинов, умоляя взять черепаху на содержание за разумную плату.
Везде был одинаковый ответ:
– Мы от населения черепах без документов не принимаем.
Я припомнила – да, действительно, никаких документов при ней не было, а население с черепахой, без документов – это я. У меня ведь тоже, кстати нет паспорта. Мы обе с ней – бедные лишенки.
– Пожалуйста, примите зверя, – заискивала. – У нас уже есть Лев Евгеньич, Савва Игнатьич (мол, мы свой долг перед животным миром выполняем)… Ребенок принес, маленький… – я для пущей убедительности хлюпнула носом.
– Сколько лет вашему ребенку?
– Э-э… пятнадцать… Но она еще очень маленькая…
– Продавайте черепаху у рынков. Только не отдавайте даром, а то неизвестно к кому попадет, – ответила мне продавщица. Добрая, в остальных магазинах мне вообще ничего не посоветовали…
– Я понимаю, что нельзя бесплатно отдать животное кому попало на улице – мало ли ходит черепашьих маньяков…
Представила, как стою у рынка с черепахой в руке и, заглядывая в глаза прохожим, бормочу: «Купите черепаху, недорого… отдам в хорошие руки…»
Интересно, она девочка или мальчик?
Решила, что вопрос с черепахой можно отложить, и очень старательно одевалась на встречу с женой Романа – Алена сказала, что от этого многое зависит. Не понимаю, что именно. Предположим, я понравлюсь жене, и что?…
Назову черепаху Гантенбайн.
Сегодняшний вечер войдет в историю как Очень Жуткое, Леденящее Душу Событие. Когда-нибудь, через много лет, зимним вечером я скажу своим друзьям: «А помните Очень Жуткое, Леденящее Душу Событие?», и они, ни на мгновенье не задумавшись, печально кивнут головой.
В «Кофесоле» я заказала самое большое шоколадное пирожное из всех, что были на витрине, и бокал шампанского, чтобы чувствовать себя независимо и немного затуманить сознание. Шоколад с шампанским – это гремучая смесь, под влиянием которой юные невинные девы немедленно превращаются в юные невинные жертвы, потому что шоколад возбуждает, а шампанское отключает соображение. Но я-то не глупенький подросток!
Я уселась за свой любимый столик у окна лицом к двери и принялась курить одну сигарету за другой. Садиться лицом к двери – это наследие наших предков: они всегда усаживались в таверне или, скажем, в рюмочной лицом к выходу, чтобы держать все под контролем, не прозевать врага и вовремя убежать.
Очень скоро я немного поплыла от шампанского и мне стало не так уж и страшно.
– О, это вы, здравствуйте!
Лариса! Какое счастье, находясь в этой враждебной обстановке и в туфлях на каблуках (надела по совету противной Алены, чтобы понравиться жене), увидеть близкого, позитивно настроенного ко мне человека. Лариса улыбнулась мне, и я тут же расслабилась – друзья ведь и существуют для поддержки и выделения тепла.
– Спасибо вам! – бодренько так сказала Лариса. – Вы полностью изменили мой взгляд на мир.
Оказалось, она, усвоив из наших занятий, что главное в жизни мужчины – либидо, решила пересмотреть свою жизнь и мобильный телефон своего мужа и таким образом вышла на его любовницу и сейчас ей покажет…
– Что? Что покажете? – с интересом спросила я. Может быть, жена Романа покажет мне то же самое?
– Неважно, в общем, спасибо вам за все!
Я скромно потупилась. В такие минуты чувствуешь, что не зря живешь.
– А я жду жену моего… друга, – сообщила я и для большей ясности добавила: – Любовника.
Если бы не страх и шампанское, я бы ни за что не призналась Ларисе, что я нахожусь здесь, в кафе, по такому неприглядному поводу.
– Жена моего любовника хочет со мной познакомиться. Боюсь немного…
Лариса изменилась в лице.
– Да не бойтесь так за меня, – успокоила я Ларису, – я же психолог, всегда смогу ее убедить не драться и не скандалить на людях…
Приятно, когда твои друзья волнуются за тебя, особенно новые друзья. В нашем возрасте редко возникает новая дружба…
У моего папы было замечательное выражение для определения степени дружеских отношений: «Мы с ним на "ты" и на "… твою мать"». Это удивительно точно – близким друзьям можно сказать все, что чувствуешь, а просто приятелям не всегда.
У нас на кафедре есть одна доцент, с которой мы лет пять ходим курить и с большой доверительностью обсуждаем разные душевные моменты «про жизнь». Она рассказывает, что не знает, как ей себя вести со своим сыном, и что ему как раз сейчас очень нужен отец, а отца-то нет, и что же делать? Но доцент ни за что не признается, что ей, например, как раз сейчас тоже очень нужен мужчина, и я не расскажу… И вот мы с ней пять лет изливаем друг другу души про всякие экзистенциальные проблемы (про смысл жизни, страх смерти, зачем мы в этом мире и прочее) и при этом называем друг друга по имени-отчеству. Все это вместе означает, что мы с ней в переносном смысле на «ты», но ни в коем случае ни на «… твою мать». Общаться так немного грустно, потому что чувствуешь себя ужасно взрослым человеком. А вот с Ларисой все совсем по-другому, она кажется мне новой близкой подругой.
– Вы… Вы… – заикалась Лариса. Неловко, что она так волнуется за меня!
– Да не переживайте вы так, может быть, она еще не придет. Вряд ли мы с его женой станем подругами, тогда зачем встречаться, правда?
– Мой муж Роман – ваш любовник? – проговорила Лариса.
Господи, так бывает только в бразильском сериале, но я же нахожусь в Питере!
Дальше у нас с Ларисой, действительно, состоялся разговор как в бразильском сериале:
– Кто?
– Роман.
– Роман – ваш муж?
– Роман мой муж.
– Не может быть.
– Да.
И опять:
– Роман ваш любовник?
– Роман?
– Да.
– Кто, Роман?
Лариса пришла в себя быстрее меня и решительно расставила все по местам:
– Один и тот же Роман – мой муж и ваш любовник, – сказала она так, как будто спрашивала: «Кто с тобой работает?!» На секунду мне показалось, что она светит мне лампой в лицо.
Когда кто-то другой произносит слово «любовник», кажется, что оно какое-то неприличное, – на ум приходят прятание в шкафу, убегание через балкон и прочие пошлости, не имеющие никакого отношения к твоей неземной любви, протекающей в особой, совершенно не такой, как у всех, ситуации.