Все три подруги недоверчиво на нее уставились, не понимая, как может быть «подругой» восьмилетняя девочка двадцати девятилетней молодой женщине.

– А что тут такого? – Инга, как недавно – Мария, дернула плечом и рассмеялась. – Может, я еще сама нахожусь в детстве, и мне интересно читать сказки, собирать камешки, а потом разрисовывать их тушью. Почему у меня не может быть дружбы, просто дружбы с восьмилетней умненькой девочкой?

Она лукаво подмигнула подругам, и те сделали вид, что приняли ее доводы. Больше этим вечером они не касались в разговорах в разговорах темы дружбы Инги с Лизой. Зато набросились на Ингу с вопросами о жизни в столице. Марию интересовали московские мужчины и их способы ухаживать, Тая с жадным интересом расспрашивала, что носят столичные модницы и в каких магазинах Инга предпочитает покупать себе наряды. Анна тихо спросила о книжных новинках. Время за женскими разговорами летело очень быстро, и подруги разошлись по домам уже далеко за полночь.

Молодая женщина безостановочно быстрым шагом ходила по комнате – взад-вперед, взад-вперед. Она была рассержена, расстроена, и возмущена.

– Сядь, не мельтеши, – мужчина, лениво развалившийся в кресле и оттуда наблюдающий за ее метаниями, раздраженно поморщился. Женщина, ненадолго послушавшись, села в другое кресло, но, тут же вскочив, вновь принялась нервно расхаживать по комнате.

– Успокойся! – мужчине даже пришлось прикрикнуть на нее.

– Я не могу успокоиться, как ты не понимаешь! Как хорошо, что ты оказался дома…

– А где ж мне еще быть – в полтретьего ночи? Приятно, конечно, что родная сестра помнит обо мне и в столь поздний час, – он усмехнулся и предложил:

– Коньку налить?

– Я не пью эту гадость, ты же знаешь! И хватит надо мной смеяться!

– Я не смеюсь, – мужчина удивленно вскинул брови. – Просто мне не понятна твоя тревога. Ведь ничего не произошло.

– Пока не произошло. Но произойдет! Я знаю. Я смотрела в картах… Все пойдет по тому пути, как и должно! Это судьба, крест – понимаешь?!

Женщина наконец-то перестала метаться и остановилась посреди комнаты.

– Прости, но мне не очень верится в твои… предсказания. Карты – это всего лишь… карты, картон с картинками. Они могу указать какой-то один возможный путь, а жизни все пойдет по-другому.

– Ты мне не веришь. Ты смеешься надо мной! – женщина истерично взвизгнула, и мужчина, со вздохом поднявшись из кресла, подошел к ней и взял ее за руки.

– Послушай меня, не стоит так нервничать! Объясни толком, что случилось. Не то, что ты увидела в картах, а то, что уже случилось или что тебе так встревожило. И мы что-нибудь придумаем.

– Надеюсь! Надеюсь, что ты мне поможешь, поэтому я и у тебя, – женщина горячо зашептала. – Ты же знаешь, что я никого не люблю так, как тебя, что ты мне – единственный близкий человек. Помоги мне, придумай что-нибудь!

– «… Я никого не люблю так, как тебя…», – мужчина с ироничной улыбкой повторил ее слова и, усмехнувшись, коварно спросил:

– А его? Как же он? Разве его ты не любишь?

– Это – другая любовь. Ты знаешь. Ты – мой старший брат, а он для меня – желанный мужчина. Я столько сил вложила в то, чтобы быть с ним. У меня стало получаться, но случилось непредвиденное… Я сама виновата, не надо было мне рассказывать Мастеру о своем открытии… – она нервно скороговоркой шептала, и ее тонкие пальцы подрагивали от возбуждения в широких ладонях брата. Тот успокаивающе поглаживал ее пальчики, но девушка, не обращая внимания на его ласку, продолжала возбужденно тараторить:

– Мастер меня отстранил, ты же знаешь… Я не могу ничего сделать, потому что нахожусь под его контролем. Я не могу применять магию на «запретной территории», потому что Мастер это тут же обнаружит. Я приняла его – Мастера – условия, согласилась выждать… Но тут появилась она! Я чувствую от нее опасность, угрозу. И карты подтвердили мои опасения! Я не теперь могу спокойно находиться в стороне, видя, как другие хищницы уже покушаются на мой кусок! Сделай что-нибудь! Придумай! Это ведь тоже в твоих интересах! Что делать?

– Во-первых, успокоиться… Еще пока ничего не произошло из увиденного тобой в картах. Карты – это просто карты. Картинки, лотерея. Остынь, сестренка. Устранить твою новую «помеху», думаю, возможно… – он засмеялся. – Бывают же несчастные случаи на производстве…

– Нет, не так категорично! – женщина испуганно вскрикнула. – Оставим этот… способ на потом. Если другим… устранить не получится.

– Я пошутил, – он засмеялся и неодобрительно покачал головой:

– Что-то ты стала слишком пугливая и совестливая. А ведь не так давно сама…

– Я не хочу об этом вспоминать! Не хочу об этом думать! Не сейчас! – она убрала ладони из его рук и снова заходила по комнате.

– Да успокойся же! – мужчина уже рассердился и, вернувшись обратно в кресло, снизу вверх посмотрела на мечущуюся девушку:

– Если я правильно тебя понял, ты расстроилась появлением нежелательной «помехи»…

Девушка остановилась и, почувствовав, что брат уже придумал какое-то решение, с надеждой спросила:

– У тебя возникли какие-то идеи?

– А почему они не должны были возникнуть? Обижаешь, сестренка! Скажи, эта твоя «помеха» хоть ничего… Ну, ты меня понимаешь, – он плотоядно улыбнулся, и девушка, поняв его, засмеялась:

– Если я тебя правильно понимаю, ты хочешь…

– А почему бы и нет? Да, ты меня понимаешь правильно. Скажи, это выход?

– Выход! – девушка засмеялась и, расчувствовавшись, бросилась брату на шею. – Я знала, что ты что-нибудь придумаешь! Справишься?

– Сомневаешься во мне?

– Нет, – она критическим взглядом оглядела его и засмеялась:

– Нет никаких сомнений.

– Ну вот, и тебе хорошо, и мне – приятно, – мужчина вытянул вверх руки, потягиваясь, и добавил:

– Главное, чтобы эта твоя «помеха» не слишком меня разочаровала.

– Не разочарует! – девушка весело ответила, и брат хлопнул ладонями себя по коленам:

– Ну и отлично. Тебе лишь требуется рассказать мне кое-что…

VIII

На следующий день Алексей тоже вернулся домой раньше и встретил Ингу выходящей из его дома.

– Добрый вечер, – он устало поздоровался. И когда девушка, поприветствовав его, уже направилась к воротам, окликнул ее:

– Инга, подождите! Я хотел бы поговорить с Вами о Лизе. Мы вчера об этом договаривались… Если не возражаете, я мог бы подвезти Вас к дому, и по дороге мы бы поговорили.

– Возражаю, – Инга с мягкой улыбкой ответила и, заметив, как брови Алексея удивленно поползли вверх, с усмешкой пояснила: