– Ну что, принцесса, как тут поживаешь?
– Ленюсь. И еще раз ленюсь. В перерывах выслушиваю Татьянины пересказы сериалов. Деградирую, одним словом.
Он засмеялся и, нагнувшись к девушке, поцеловал ее покрасневший на солнце нос.
– У тебя, похоже, лицо сгорело. Будь осторожна! С твоей белой кожей…
– Переживу как-нибудь. Страшнее солнца – скука. От нее я даже начала роман писать.
– Да ладно, – делано удивился-восхитился Егор. – Покажи, что написала!
Ника открыла ноутбук и продемонстрировала ему чистую страницу.
– Да, это, определенно, будет бестселлер! Какие глубокие мысли, какие изящные обороты, какие неожиданные повороты сюжета…
– Ладно, хватит издеваться, – сокрушенно вздохнула Ника.
– К свадьбе, надеюсь, напишешь?
Она уверенно кивнула:
– Напишу! Тем более что свадьба наша еще неизвестно когда состоится. Хорошо, если в этом тысячелетии.
– Ты так и не решилась? – обеспокоился Егор.
– Я-то, может, и решилась, – задумчиво произнесла девушка, накручивая на палец отросшую прядь волос. – Только ты можешь передумать. Я ведь далеко не принцесса!
– А мне и не нужна принцесса, мне нужна обыкновенная девушка.
– Спасибо за «обыкновенную», мастер комплиментов, – съязвила Ника. – Между прочим, каждая девушка, даже я, в душе надеется, что для любимого мужчины она отнюдь не обыкновенная.
– Ты у меня самая необыкновенная! – с готовностью подтвердил Егор.
Ника, немного подумав, осторожно спросила:
– Зачем тебе на мне жениться? Даже если я необыкновенная. Я неаккуратная, и от того беспорядка, который я развожу, даже тараканы в ужасе сбегают.
– А уборщица на что? – нашелся Егор. – Она и будет наводить порядок.
– Я не умею готовить, – продолжала каяться Ника.
– Значит, питаться будем только в ресторанах. Благо у меня их несколько собственных.
– Я пишу по ночам…
– Я тоже работаю по ночам!
– Значит, мы будем драться за место у компьютера.
– Зачем драться? Купим пятьдесят компьютеров.
– Даже не знаю, какие еще доводы привести…
– А не надо приводить! Потому что на каждый твой довод я найду десять контрдоводов. Так зачем спорить? Проще согласиться! Согласна?
Вместо ответа Ника, прищурившись, посмотрела на солнце, улыбнулась и потянулась к Егору с поцелуем.
– Ты откуда такой нарядный? – спросила она с опозданием, вдоволь нацеловавшись. – С деловой встречи?
– Да так, – неожиданно смутился он.
Ника подозрительно нахмурилась:
– А ну давай, выкладывай!
– Да понимаешь… Помнишь ту твою статью про проблемы деревень? Очень она меня впечатлила, а точнее, проблемы…
– Неужели ты решил заняться спонсированием? – недоверчиво прищурилась девушка.
– Ну… В общем… В какой-то мере да. Я только что со встречи с одним губернатором, обсуждали кое-какие планы. Да, в какой-то мере я буду спонсировать деревни в его области. А деньги на это брать из нового дела. Я вот подумал, что неплохо было бы выкупить одну-две заброшенные деревеньки в живописном месте и организовать там что-то вроде базы отдыха. Рыбалка, охота, лес, природа, свежий воздух… А часть доходов пускать на поддержание остальных деревень. Вот такая моя задумка. Ну, как тебе?
– Неплохо, – засмеялась Ника и вновь потянулась к нему с поцелуем.
* * *
Андрей вышел на крыльцо магазина, вытащил только что купленную пачку сигарет и похлопал себя по карманам в поисках зажигалки. Неужели потерял? Он порылся в карманах армейской куртки, затем – в карманах штанов. Обнаружил платок, смятый билет в кино, в которое ходил в одиночестве в прошлое воскресенье, булавку, пластмассовую расческу с двумя выломанными зубчиками. А зажигалки не было. Андрей зашипел, как от боли, потому что курить хотелось смертельно, а очередь в этом магазине была как в советские времена – нескончаемая. Он уже почти привык к новой части, к большой, но пустой служебной квартире, в которой из мебели всего-то и было, что старая кровать, стул да стол (даже шкафа не было, и вещи так и лежали не разобранными, в двух чемоданах). Привык он и к веселому, любившему выпить соседу Сереге, и к его шумной жене Валентине, чей трубный глас доносился через тонкую, будто картонную стену в его квартире с такой громкостью, словно Валентина чихвостила не своего вернувшегося навеселе мужа, а Андрея. Да к многому он уже успел привыкнуть! Только не к очередям в этом торгующем и продуктами, и средствами гигиены, и прочими нужными в хозяйстве вещами магазине. Каждый раз, открывая тяжелую дверь, Андрей словно возвращался в советские времена с их очередями, горластыми продавщицами, шумными покупателями. Он старался ходить за провизией пореже и закупался на несколько дней вперед, даже хлебом. И вот теперь, чтобы купить трехкопеечную пластмассовую зажигалку, ему снова придется потерять в очереди кучу драгоценного времени.
Но делать нечего, курить хотелось. Андрей обреченно развернулся к входу и чуть не получил по лбу дверью.
– Ой, извините! – испуганно вскрикнула худенькая девчушка, всерьез напуганная тем, что нечаянно ударила его.
– Ничего, ничего, я жив, – усмехнулся Андрей. – Тот, кто устанавливал здесь такую тяжелую дверь, вряд ли подумал о хрупких девушках вроде вас.
Незнакомка смутилась еще больше. Ее белое личико залила нежная краска. Она потупила глаза, застенчиво улыбнулась и, еще раз извинившись, стала спускаться с крыльца.
«И откуда в этих местах такой нежный цветок?» – недоуменно подумал Андрей, провожая незнакомку взглядом. Девушка как две капли воды была похожа на Нику. Худенькая чуть ли не до прозрачности, немного угловатая, как подросток, из-под беретки выбиваются светло-рыжие волосы. И краснела она так же, как Ника, – мгновенно.
– Ника! – неожиданно вырвалось у него.
Девушка, сделав пару шагов, недоуменно оглянулась:
– Вы мне?
– Простите… Вы напомнили мне одну знакомую.
Он стоял перед девушкой, чувствуя неуместную неловкость. Вглядевшись в личико незнакомки, Андрей понял, что она не школьница, как ему показалось вначале, а вполне взрослая девушка лет двадцати шести – двадцати семи. Его ввело в заблуждение хрупкое телосложение, но взгляд серых глаз принадлежал отнюдь не юной девушке, а молодой женщине, в этом ошибиться было невозможно.
– Сожалею, – улыбнулась она. – Меня зовут не Ника, а Надежда.
– Значит, Надежда. Гм… Очень хорошо. А я – Андрей. И давно вы, Надежда, здесь живете?
– С рождения. А вы?
– Три недели.
Разговор между ними завязался легко и быстро. И вот уже Андрей, забыв о том, что собирался закурить, провожает новую знакомую, а она по дороге рассказывает ему о поселке, о своих родителях, учениках (выяснилось, что Надежда преподает в местной школе русский язык и литературу). Остановившись возле дома Надежды, они все никак не могли распрощаться и расстались лишь после того, как договорились встретиться завтра.