– Ладно, что мне с тобой в прятки играть, если уж приехал.
Шелковников тут же подумал:
«Наверное, и правда, не знают, бедолаги, куда кидаться, раз обращаются к человеку, который давным-давно оставил службу».
– Так вот, – продолжал Хохлов, – в Смоленском краеведческом музее хранилась коллекция, вывезенная в 1946 году из Германии. Лежала себе в хранилище пятьдесят лет, а тут вдруг хватились: вынь да положь именно эту коллекцию. Ее якобы вернуть Германии надо, и вроде бы даже наш президент пообещал ихнему канцлеру, что к девятому числу коллекция будет возвращена, то есть, подарена. Ну вот, послали меня с Митрохиным – ты его, скорее всего, не знаешь, он пришел к нам из МВД, майор, нормальный мужик.
Поехали мы с ним в Смоленск. Коллекция на месте, мы ее загрузили – и к реставраторам в Пушкинский музей, чтобы те помыли, привели все в порядок.
– Чья коллекция, ты говоришь?
– Барона Отто фон Рунге, может, ты когда о нем и слышал.
– Нет, не слышал, – удрученно покачал головой Шелковников, внутренне холодея, словно его осторожно готовили к страшной вести о смерти близкого человека.
– Так вот, реставраторы стали мыть, чистить эти полотнища и вдруг на тебе – там, оказывается, восемь подделок.
– Не полотнища, как я понимаю, а холсты. Может, подделки и вывезли из Германии? – вставил Шелковников.
– Если бы! – воскликнул полковник Хохлов. – Если бы так, тогда и незачем было бы разводить весь этот сыр-бор. А выяснилось следующее: эти поддельные картины сделаны недавно, в последние два года.
– Что ты говоришь! – словно бы не веря услышанному, воскликнул Шелковников.
– То и говорю: кому они могли понадобиться, эти долбанные картины, хрен его знает! И пошло поехало.
Каждый день оперативные совещания, каждый день нагоняй, что сделано, что раскручено. В общем, носом землю роем, ищем эти картины по всей России. А может, их давным-давно и след простыл.
– Да, задача, – Шелковников взял бутылку с коньяком, понимая, что сейчас самое время опрокинуть рюмку залпом, не смакуя аромат и не растягивая удовольствие, выпить, как лекарство, чтобы снять нервное сердцебиение, чтобы пальцы рук перестали предательски подрагивать.
– Ну, и до чего вы докопались?
– Докопались мы до многого, не зря зарплату получаем. И реставратора вычислили, который сделал туфту, и хранителя музея, который в этом деле завязан – не без его помощи картины изъяли из коллекции.
– Так и прекрасно, крутите их дальше.
– Как бы не так, – зло пробурчал полковник Хохлов, – крутите! Хорошо тебе говорить… Я бы их крутанул, я бы их так крутанул, что из них бы кровавые сопли потекли, да только крутить некого.
– Ты же только что сказал, что вычислили реставратора.
– Вычислить вычислили, а реставратор-то на том свете, сгорел вместе со своей мастерской. И, как я сейчас понимаю, специально его сожгли, гады, чтобы следы замести, чтобы ниточки оборвать. И хранителя туда же – застрелили, так что мы остались без персоналий.
– Понимаю, понимаю… – с облегчением вздохнул Шелковников и постарался придать своему лицу озабоченное выражение. Глаза его заблестели, он подался вперед, сел поближе к полковнику Хохлову. – Слушай, Володя, любопытные вещи ты рассказываешь, и что дальше?
– А дальше вот что: трясем всех коллекционеров, тычемся туда-сюда, как слепые котята, в надежде уцепиться хотя бы за что-нибудь, но ни одной ниточки.
Может, ты что-нибудь подскажешь?
– Я? Откуда? Брось ты, я уже давно ушел от всех этих дел, да и криминал меня не интересует.
– Да нет, я серьезно, Паша, подкинь идейку. Ты же всех наперечет знаешь, кто с картинами завязан, кто с этим товаром работает.
– Мои бывшие клиенты теперь работают легально.
А что хоть там за картины?
– Мазня какая-то. Пейзажи, портреты, охотничьи трофеи… Всего восемь картин. Где их искать, ума не приложу.
– Список-то хоть у тебя есть?
– Вот, читай, тут и авторы, и годы создания, и примерная стоимость.
Шелковников смотрел на лист, но не читал: этот список он знал наизусть.
– А еще что-нибудь выяснили?
– Выяснили, что раньше был там другой хранитель, сейчас мои ребята его адрес выясняют. Но тот хранитель два года как ушел на пенсию, уехал из Смоленска, продал дом. Правда, отзывы о том старике самые благоприятные, прямо-таки ангельские характеристики.
– Ангельские, говоришь?
– Да. Говорят, был фанатиком своего дела, которого нельзя ни купить, ни соблазнить.
– Таких людей, Володя, вообще не бывает, всех можно купить или соблазнить. Если не деньгами, то бабой, если не бабой, то квартирой, если не квартирой, то красивой жизнью. Всех, всех – и тебя, и меня, и даже генералов с президентами покупают, только у каждого своя цена. А не купить – так припугнуть можно, ты же знаешь, ко всякому свой ключик подбирается.
– Это точно, – проговорил Хохлов. Его лицо раскраснелось, глаза блестели, пальцы сжимались в кулаки. – Вот сейчас этого старика пытаемся найти, есть информация. Может, он тебе когда и попадался по службе?
– Разве всех упомнишь?
– Я совсем недавно, за час до того, как к тебе ехать, информацию получил, будто бы этот старик с ума сошел и сейчас где-то лечится.
– Вот как? Спятил старик? И где же он лечится?
– Да вроде бы, в клинике Ганнушкина. Думаю, его трясти бесполезно. А кого трясти, где копать?
– Я бы тебе посоветовал тряхнуть антикварные магазины, тех, кто занимается продажей картин легально. Осмотреть их хранилища, галереи, магазины. Их не так уж и много, за пару дней все можно проверить.
– Думаешь, там что-нибудь можно зацепить?
– Думаю, можно, – убежденно произнес Шелковников, – уж я знаю, поверь. Кстати, есть один магазин, они грешат этим делом, книги продают ворованные из библиотек, картины иногда… – и Шелковников назвал адрес с таким многозначительным видом, словно оказывал огромную услугу своему сослуживцу, доверяя ему служебную тайну.
Хохлов тут же оживился, вытащил из кармана блокнот, записал адрес и название магазина.
– А как на них наехать, может, посоветуешь?
– Наехать? Ну, вы теперь и формулировки изобретаете, как настоящие уголовники.
– На чем их можно прижать? – уже иначе сформулировал задачу полковник Хохлов.
– Я знаю, – понизил голос Шелковников, – у них есть два подлинника Айвазовского. Картины эти украдены у одной старухи, вдовы академика. Чем он раньше занимался, я не помню – то ли реакторами, то ли ракетами – не суть важно, но коллекцию жене оставил богатую. Вот этот магазинчик и тряхни, а они, если сделаешь это умело, другие адреса дадут. Так что сеть можно забросить, авось, что-нибудь и попадется.