И Илья взревел:
– Что случилось?! Что случилось?! Господи, она еще и спрашивает… Дианка, это что за мода – бродить ночью одной по незнакомой местности? А если с тобой что-то случится? А если…
– Ты за меня волновался? – перебила она его обрадованно, словно он не орал на нее, не ругался, а говорил приятные вещи.
– Волновался?! Черт возьми, да я с ума чуть не сошел!
Тревога постепенно таяла, словно выложенный на солнечный подоконник лед, но вместо нее душа наполнялась негодованием. Илья вместе с облегчением от того, что девушка нашлась, почувствовал и великую злость на нее за то, что она заставила его пережить такие неприятные моменты. И в то же время ему вдруг захотелось заключить ее в объятия – от счастья и радости за то, что она нашлась.
– Не кричи, – почти весело ответила она. А он, вдруг поддавшись порыву, шагнул к ней и обнял, привлекая к себе.
Вкус ее губ и вправду оказался терпко-вишневым.
Диана сама, первая, поцеловала его. И он от пережитого недавно волнения не оттолкнул ее, прижал крепче, ответил на поцелуй.
Он словно вновь оказался в своем сне – вишневые губы, их сладкий вкус, смешанный с солеными слезами, струившимися по ее щекам.
– Не плачь, – прошептал он ей, ненадолго отстраняясь.
Но Диана крепко вцепилась руками в его футболку и притянула к себе.
– Только сегодня, это мгновение, пожалуйста…
Она обнимала его, льнула к нему, и он сквозь тонкую ткань своей и ее футболок чувствовал упругую ее грудь, не сдерживаемую бюстгальтером.
С ума сойти! «ПМС», – усмехнулся он про себя, но с горечью. Крепко влюбленный в свою Варвару, он даже перестал предполагать, что кто-то еще может в него влюбиться.
Кто-то… Только не Диана – подруга.
– Диана, – с легким упреком и плохо скрываемой виной в голосе начал Илья, отрываясь от ее ищущих губ.
– Тсс… Не говори ничего, – попросила она.
И в этот момент в его кармане взорвал тишину мобильник.
– Илья?! – заорал в трубку Евгений так громко, что слышно было и Диане. – Аля пропала!
* * *
– Что на вас сегодня нашло?! – нервничал по дороге Илья. Машину он вел быстро, опасно – сказывалось все пережитое за эту ночь. – То ты, то Алевтина. Тебя зачем-то к цыганкам понесло, а ее куда?!
Евгений подавленно отмалчивался, Диана виновато косилась в темное окно, понимая, что Илья за негодованием пытается скрыть и неловкость, которую испытывал после поцелуя.
Она чуть не плакала, сдерживалась с трудом. Украденный поцелуй жег губы. Но она ни о чем не жалела.
– Я ходила к цыганкам, чтобы расспросить их… – начала она нелепые оправдания. Не признаваться же в том, что отправилась в этот опасный путь потому, что решила приворожить Илью!
– Зачем?! Дня дождаться не могла? Сходили бы вместе! Зачем героиню из себя строить, Диана. И эта, вторая, она-то куда пропала?
– Она отправилась на мост, – бесцветным голосом, но не потому, что на нее нападал Илья, а оттого, что тревога за Алевтину наполняла душу, ответила Диана. – Чувствую.
– Черт, черт, черт! – громко выругался Шахов.
– Не ругайся, Илья. Не время.
– Извини. Так зачем ей понадобилось на мост? Что она там забыла?
Евгений по-прежнему молча сидел на переднем пассажирском сиденье машины.
– Прощение.
– Че-го?!
– Цыганка Рада рассказала мне свою историю, – торопливо, будто боясь, что ей не дадут закончить, начала Диана. – Она говорила долго, я же перескажу вам самую суть. Двадцать пять лет назад ее мать, Элла, познакомилась с мужчиной из города. И влюбилась в него. По словам Рады, это была головокружительная любовь. Эллина родня оказалась, конечно, против. Родственники с его стороны – тоже. История закончилась трагично: свадьба не состоялась, от Эллы отвернулась семья. К этому времени девушка была беременной. До последнего Элла надеялась вернуть любимого, но, когда родила девочку, Раду, узнала, что любимый женился. С горя Элла утопилась в реке.
– Вот и искомая утопленница, – хмуро отозвался Илья.
– Да, но самое главное я еще не сказала. Погибшая невеста по имени Татьяна была дочерью того самого мужчины, который отрекся от беременной цыганки.
– Упс… Думаешь, эта цыганка и прокляла род того мужчины?
– Не знаю. Рада мне ничего не сказала про проклятия. Но ее бабушка рассказала, что это место еще до утопления Эллы считалось нехорошим, темным. Уж почему – не знаю. Может быть, история началась еще с той легенды про русалку… Рада, прощаясь со мной, обронила фразу про то, что она пересекала этот мост и простила свою мать. Понимаете?
Илья не успел ответить, потому что в этот момент Евгений радостно и вместе с тем встревоженно закричал:
– Алечка!
И, когда Илья остановил машину, выскочил из салона и бросился к бредущей к ним в тусклом свете придорожных фонарей девушке. Илья с Дианой, не сговариваясь, тоже выбежали на улицу.
– Аля, ты? Что с тобой случилось?! – еще издалека закричала Диана.
– Со мной все в порядке, – слабо отозвалась Алевтина. – Правда.
– Что ты здесь делаешь?! Как ты сюда попала? Что вообще произошло, Аля? – вопрошали они ее наперебой, заключив в кольцо.
– Это мост прощения, – сказала она, игнорируя все вопросы. – Я смогла… Я простила. И меня тоже… простили. Сестра. Если бы она меня не простила, я бы осталась в том, их, мире.
И вдруг, бросившись на грудь Евгению, она зарыдала.
Уже позже, по дороге домой, в машине Аля рассказала без утайки о всех своих приключениях. Диана в ужасе ахала, Евгений то и дело восклицал: «Алечка!», а Илья хмуро отмалчивался и лишь курил вытащенные из бардачка Варины сигареты.
– Это место – нехорошее! Оно просто искрит черной энергией! И если его не «очистить», несчастья так и будут повторяться! Не только исчезновения людей, но и аварии, и другое. Не знаю, что или кто открыл этот ящик Пандоры, но его необходимо закрыть.
– Ящик Пандоры открыла цыганка, не сумевшая простить и отпустить своего неверного любимого, – мрачно отозвался Илья. – Как и моя бывшая девушка… Вопрос в том, как его закрыть?
– Светлой энергией, – ответила Диана. – Радостью, счастьем.
– Где нам столько достать? – усмехнулся Илья. – Собраться на мосту и устроить безбашенную фиесту? Вряд ли это выход.
– Выход! – воскликнула вдруг Алевтина. И, обращаясь к своему жениху, весело спросила: – Женечка, а что, если нам тут и пожениться? Такое место замечательное! Ну ее, эту Москву! И ну его, этот сентябрь! Здесь и сейчас!
– Ты же ведь хотела настоящую большую свадьбу! – удивился Евгений.