– Может быть, – спросил он деловито, – как-то назвать иначе? Зачем вам советы, вам нужны исполнители…
– Можно бы, – согласился я. – Например, Высший Исполнительный Комитет… но лучше оставим прежнюю вывеску, всем льстит быть советчиками в великих делах. И всегда можно сказать «это я посоветовал» или «я был против» в зависимости от того, что получилось.
Он пропустил меня вперед и плотно закрыл за нами дверь. Стражи придвинулись и закрыли спинами, хотя вообще-то надо бы поставить хороший замок, а то шпионаж никто еще не отменил, и, почему-то кажется, отменят не скоро.
В большом зале за малым круглым столом, что может расширяться по мере увеличения рассаживающихся за ним, уже собрались с десяток высших лордов Армландии, а с ними и несколько местных: Куно Крумпфельд, верховный лорд Джералд Бренан – за время моего отсутствия Куно сумел привлечь его к работе, очень богатый и могущественный феодал; здесь же и лорд Джеймс Гарфильд, каким-то образом перебрался в наш Совет, надо узнать, кто его пригласил на свою ответственность, по слухам, очень умелый дипломат, хозяйственник и всегда со всеми ладит; здесь же лорды Уильям Дэвенант и Томас Фуллер, оба из богатейших и влиятельнейших родов королевства, при Кейдане были на третьих ролях, но я после принесения ими присяги начал потихоньку приближать ко двору…
Барон Торрекс примчался запыхавшись, поклонился и торопливо сел рядом с отцом Тибериусом, настоятелем цистерианского монастыря, а когда я поднялся и собирался открыть собрание, распахнулась дверь и появился отец Дитрих, усталый, но с сияющими глазами.
Я поспешил к нему навстречу и, выказывая уважение, подхватил под руку.
– Отец Дитрих, счастлив вас видеть!
– Я тебя тоже, сын мой, – произнес великий инквизитор, – к нам уже докатились слухи…
Я кивнул на собравшихся за столом:
– А до них?
Он ответил с улыбкой:
– До них еще нет. У церкви свои источники…
Я усадил его за стол, вернулся на свое место, все смотрят ожидающими глазами, почти голодными на новости.
– Дорогие друзья и соратники, – сказал я. – Новости хорошие, но… тревожные. Если мы все не засучим рукава, то рухнет не только там, но и здесь. Все рухнет! Дело в том, что Гиллеберда мы остановили. Жестко! Он убит, его королевство разделено между победителями. Мне, увы, досталось две трети земель Турнедо, в том числе и сама столица Савуази.
По мере того как говорил, на их лицах сперва вспыхнула радость, а потом точно так же на всех, будто смотрю на близнецов, отразилось недоумение.
Барон Альбрехт кашлянул и сказал ровным голосом:
– Ваша светлость, неплохо бы услышать вашу версию, почему это «увы», если такая блистательная и, скажу честно, неожиданная победа.
У всех на лицах этот же вопрос, я кивнул и продолжил:
– Вопрос уместный. Дело в том, что Турнедо еще дальше Армландии, как вы догадываетесь… возможно. Точнее, оно расположено сразу за Армландией к северу. Но мы даже с Армландией связаны одной-единственной дорогой! Если не хотим потерять те земли, нам надо срочно выработать ряд мер, чтобы привязать их…
– К Сен-Мари? – спросил лорд Джералд Бренан.
Я покачал головой:
– Нет.
– К Армландии?
– К единому экономическому пространству, – ответил я. – Где будут одни законы, одна власть, одни меры весов… и так далее. Это выгодно всем, потому что нет границ, нет заградительных торговых пошлин. Если сумеем это организовать, то нас ждет великое будущее. Если нет…
В напряженном молчании прозвучал холодный голос барона Альбрехта:
– То рухнет и здесь, наш лорд прав. Положение очень неустойчивое, и падение в одной области тут же вызовет обвалы и в других. Конечно, лучше бы не брать те земли, но у нашего лорда руки загребущие…
Я сказал, оправдываясь:
– Нельзя было не брать!.. И поделили так, и, если бы не взял… со мной бы не считались даже мелкие лордики в тех краях!.. Брать пришлось, а теперь и нести тяжело, и бросить нельзя… Думайте! Вырабатывайте стратегию. Я могу подсказать только, что в Турнедо произрастает прекраснейшая пшеница, еще там лучшие в мире финики, а вся Армландия славится лучшими винами. Виноградники у нас растут сами по себе, без всякого ухода, а виноград все равно самый сладкий и нежный. Могу показать на карте, где богатые залежи меди, железа, олова, где серебряные рудники… Судоходные реки тоже знаю…
Куно Крумпфельд сказал одобрительно:
– Вот это самое важное! А то, что с Сен-Мари связывает всего одна дорога… во-первых, она достаточно емкая, во-вторых, руду никто не перевозит на большие расстояния, все перерабатывают на месте, перевозить проще слитки. А то и вовсе изготавливать по заказам из других стран, а везти уже готовые изделия…
– Вы все, – сказал я с нажимом, – в первую очередь – мозги!.. Ищите пути и придумывайте, чтобы не потерять завоеванные земли, а включить их… нет, не в Сен-Мари или Армландию, а в нечто большее, общее… А сейчас, если у вас нет важных вопросов, я отправляюсь в кабинет, сэр Жерар наверняка уже приготовил кипу законов и указов к рассмотрению.
Сэр Жерар поклонился.
– Можно сразу к подписи.
– Ну да, – сказал я саркастически, – вот так когда-то подсунете мне на подпись приказ о моей же казни!
Вопросы у них, конечно, были, много вопросов, однако я подчеркивал каждым словом и жестом, что весь в работе, нельзя терять ни минуты, и они степенно начали расходиться, как только я поднялся и быстрыми шагами направился к лестнице.
Работу я начал сразу, как и обещал, сэр Жерар то и дело приносил на рассмотрение проекты, жалобы, предложения, а я старался все рассматривать под таким углом, что у нас единое экономическое пространство от берегов южного океана до границ с Варт Генцем. Даже Фоссано можно включить, хотя там и есть свой король, весьма крутой и своевольный, но в отношении меня обычно покладистый, позволяет многое, как любимому, хоть и не очень путевому внуку.
Барон Альбрехт зашел настороженный и собранный, я кивнул на кресло и продолжал дописывать указ, а когда поставил печать, поднял голову и уставился на него с вопросом в глазах.
Он произнес осторожно:
– Насколько я понял, дорогой друг, вы тверды в решимости как-то соединить такие несовместимые части, как цветущее и вольное Сен-Мари, мятежную Армландию и суровое Турнедо?
Я признался:
– И Гандерсгейм.
Он ужаснулся:
– Тогда и Ундерленды?
– Их тоже, – сказал я упавшим голосом. – Барон, хотя бы вы не напоминали про эти больные места!.. Да, конечно, Ундерленды обязательно, ибо как-то бы странно, не находите?